Второе. Сборник рассказов - Ando Mitich Страница 37

Слава богу в женских бараках туалеты с отоплением. Жена, на свидании, говорила, что у них унитазы даже есть. И горячая вода!

Там же, внутри барака, у них организованны фабрики — прачечные. Стирают они целыми днями исподнее всего нашего городка. И наше, и солдатское. Над женскими бараками постоянно стоит облако пара. От этого на душе становится теплее. Значит им не холодно! А это ли не счастье осознавать, что твоя семья накормлена и обогрета… Обогрета… Грета… Турнберг….

Была такая девочка когда-то. В загубленной Европе. Боролась она за экологию. И что? Победила она? Добилась ли успехов? Нет конечно! Мы, и только мы, создали сейчас самое экологичное проживание людей. Автономная Стоянка человечества, посреди тайги.

Человек здесь, ежесекундно, доказывает, что он и есть — высшее звено эволюции. В этом много символизма. Мы символ уходящей эпохи. И одновременно символ рождения нового, сверхтехничного этногенеза. У нас нет пластика и бензина. Мы не загрязняем окружающую среду. Не отравляем водоёмы, не уничтожаем лес, не бурим землю в поисках нефти и газа. Хотя нет… Немного бурим.

Штрафники из Москвы — Сити и Сколково, в три смены, крутят постоянно деревянное колесо с огромным штоком ротора по центру. Вырабатывают они электричество для всех бараков и наших экспериментальных нужд. Называется сие действие "Вызов Кракена". Крутят генератор бегом. Падать запрещено. Если упал, значит отдал богу душу, значит в крематорий. Электричество, добываемое таким экологически чистым видом, заряжает также аккумуляторы, необходимые нам для работы.

В данный момент, наша жизнь обеспечена всем необходимым. Вчера по радио сообщили, что последний спутник упал на землю. И это значит, что интерНет умер для нас навсегда. Значит в городах начнут опять сходить с ума, обездоленные люди. Не смогут найти покой и смирится с этим отдельные элементы. Не будет у них уже никогда социальных сетей и развлекательного контента. От тоски повымрут многие. Останутся только самые стойкие и сильные духом. Такие как мы. Оторванные от мира, но здоровые головой и телом.

Живём мы здесь и созидаем новую эпоху. Эпоха передачи данных гордо именуемое — "Морзянка". Не будет ничего вокруг, только ёлки, волки и азбука Морзе. Будет она передавать свои высокочастотные сигналы для всех наших людей, которые оказались в изоляции от всего мира.

"Слава нашему северному Морзетишнику! " — висят над всеми бараками такие транспаранты. Жена говорит, что, когда смотрит на них, всегда плачет. Плачет она от гордости за мужа, что он оказался полезным и необходимым инструментом в руках нашего руководства. Куём мы нашу новую сеть, на благо всего народа. Окутает она весь континент и восстанет из пепла наша матушка — земля. Без баррикад и революций. Только лишь потому, что мы все этого очень хотим.

Плачет жена моя от гордости за нашего сына. Он также вырастет и станет, как отец — специалистом Морзе. Очень неплохая перспектива в наше непростое время.

Хотя надо отметить, что нашим детям сейчас легче с этим. В школьных бараках им уже стали преподавать предметы, такие как математика и литература, на языке Морзе. На уроках музыки они разучивают любимые песни с помощью точки/тире.

Мы тоже по субботам, во время строевой подготовки, горланим во время занятий, песню используя точки и тире.

Наша строевая песня "Полковнику никто не пишет" Би-ту, которая звучала раньше так:

Большие города, Пустые поезда, Ни берега, ни дна, Все начинать сначала.

Маршировать под неё не очень удобно, если в старом исполнении. А вот со словами переложеными на азбуку Морзе, очень даже ничего. Прямо шаг наш становится чеканным. И текст идеальным для марша.

Теперь она звучит так:

−•• −−− •−•• −••− −−−− •• • −−• −−− •−• −−− −•• •− •−•−•− •−−• ••− ••• − −•−− • •−−• −−− • −−•• −•• •− •−•−•− −• •• −••• • •−• • −−• •− •−•−•− −• •• −•• −• •− •−•−•− •−− ••• • −• •− −−−• •• −• •− − −••− ••• −• •− −−−• •− •−•• •− ••••••

Чувствуется сразу мощь и глубина текста.

Начальник нашего лагеря, генерал — полковник Капустин. Всегда отдаёт честь нашему бараку, когда видит марширующий строй наших ребят. От этого настроение наше улучшается и работать охота с ещё большим энтузиазмом на благо отечества.

Открывается тяжёлая дубовая дверь и старшина, скрипя снегом прилипшему к подошве его сапог командует зычным голосом: — "Баааарак, закончить работы! Выходи строится!".

Спешно, побросав рубанки, молотки и киянки, выбегаем во двор, освещенный прожектором. Снег искрится серебряным шёлком под ногами. Вот и прошёл ещё один день нашей увлекательной жизни. Впереди ещё столько же. Затянув нашу строевую песню, под лай овчарок, рвущихся с цепи, маршируем чеканя шаг за старшиной. Пар, из открытых ртов исполняющий песню, над нашим строем сигнализирует всем окружающим, что мы ещё живы и ещё не мало пользы принесем нашему родному государству…

Морзянка. Компот

Вечернее построение. Таинство для всех жителей северных бараков и для меня лично. Время, когда на нас нисходит информационная волна с последними новостями. Новости с большой земли. В отсутствии интерНета, это как глоток свежего воздуха.

Построились мы в ровные, прямоугольные колонны согласно штатному расписанию.

Мысленно отсчитываю секунды 56,57,58,59… Время 21.00.

На огромной трибуне из досок, обитых кумачовыми полотнами, стоит наш провожатый в иной мир — барабанщик Веспасиан. Будет он отбивать на огромном барабане последние новости. Барабан сделан из нефтяной бочки, у которой спилены края, и натянута меж ними, бесконечное кожаное полотно, снятое со спины огромного хряка.

Мы превратились в слух. Слушаем нашего информационного "диктора" во внешний мир.

Юродивый Веспасиан, с забинтованными ушами, в телогрейке и валенках, закрыв глаза, с наслаждением отбивает огромными палками, как шаман, ровно в такт — точки и тире. Слагает из них целые ударные предложения и получается полноценный контент мировых новостей. Мы внемлем, затаив дыхание. Крупицы информации падают раскаленными искрами в наше сознание.

Веспасиан, наполовину глухой от рождения, с короткими ногами и огромным туловищем, всю жизнь пытался найти себя в музыке. Поступал он в самарскую академию виолончелистов, но трижды проваливал вступительные экзамены. Уроды там были не нужны. Нужны были люди утонченные. Веспасиан же, к таким себя не относил, но к музыке тяга была у него огромная. Напрасно его тогда не взяли слабоумные виолончели и скрипки. Из него был бы толк.

Сейчас он получает двойную пайку хлеба, и ежедневную смену бинтов на