Горан Петрович - Атлас, составленный небом

Петрович Горан

Атлас, составленный небом

Горан Петрович

Атлас, составленный небом

О Горане Петровиче, травинке из рукописи и нездешних мечтах

Горан Петрович не похож на человека, родившегося в 1961 году в Кралеве, маленьком сербском городке, сильно пострадавшем во время второй мировой войны. Тем более он не похож на того, кто закончил там школу. Горан Петрович пишет не так, как написал бы человек, работающий на местном вагоностроительном заводе. Он не похож на того, кто пишет на сербском языке и считает литературным образцом для себя Данилу Киша. Поколение Горана Петровича не похоже на землю, на которой оно выросло, оно стало, может быть, одним из самых странных явлений конца XX века. На своей фотографии Горан Петрович не похож на писателя, сказавшего: "Даже самая маленькая травинка не может вырасти в рукописи просто так, без последствий".

Его книги, особенно две последние - роман "Атлас, составленный небом" (1993), который русский читатель найдет в этом номере журнала, и сборник "Остров и рассказы его окрестностей" (1996), - можно назвать самыми редкими по своему вкусу плодами, выросшими сегодня в саду сербской литературы. В них проявилась сила и фантазия того поколения, что беззлобно и радостно сопротивляется данной ему реальности мира и противопоставляет себя разрушению и смерти, что завладели Балканами и нашими судьбами в начале 90-х годов этого столетия. Сегодня такие книги подобны горсти соли, оставленной на черный день и найденной тогда, когда пришло время трудностей и нищеты.

В этих книгах звучат лучшие из интонаций, свойственных прозе, - лирический юмор и поэтическая фантазия, не нарушающие, однако, повествовательной концепции автора. Сам писатель так говорит о себе: "Я не из тех, кто думает, что мы заплатили слишком большую цену за наши мечты. Я скорее думаю, что мы втридорога расплатились за чужие".

Беженцем из абсурда ХХ века назвала Петровича критик Ясмина Михайлович в своей большой статье о его творчестве. Вот что она, в частности, пишет:

"Дом - главный герой романа "Атлас, составленный небом" - это, как сказал бы Башлар, волшебное пространство застывшего детства. Оно застыло так же, как застыла праистория. Дом населяют заговорщики духа, защищающие свое время, вечные юноши, доблестно сражающиеся за свою территорию - страну грез и мечты. Снаружи, за пределами дома, зияет бесплодная, всепоглощающая пустота. Книга борется с этим чудовищем пустоты. Кроме того, это каталог фольклорных мотивов сербского и других славянских народов, это миниатюрная антропологическая энциклопедия и справочник о существующих и вымышленных растениях, минералах, животных, предметах. И наконец, "Атлас, составленный небом" - это своего рода манифест постмодернистского восприятия мира, усталость от обыденности и, следовательно, от политики".

Милорад Павич

Иллюстрация с обложки

Достоин кубка, наполненного искренней признательностью, обычай старых картографов, прежде чем приступить к работе над картами, прилежно "опробовать" на первом листе свое перо. Понятно - не только затем, чтобы приноровиться к нему и "разогреть" руку, но и чтобы как-то помочь будущему обладателю этих карт сориентироваться в том, что его ожидает. Если перо оказалось хорошим вот радость! - трусливая Пустота, поджав хвост, отступает, и становится ясно (разумеется, не до конца), какие мысли ведут это перо. Их не так уж много, все поместятся на раскрытой ладони: пятьдесят две надземные главы, пятьдесят два коридора катакомб комментариев и пятьдесят две иллюстрации в скромных рамах образуют не просто пространство для чтения. В этом пространстве желающий может перемещаться вдоль обозначенных и необозначенных дорог, через существующие и несуществующие края, ныряя, чтобы увидеть дно под водой, наклоняясь, чтобы разглядеть привлекшую внимание травинку, приподнимаясь на цыпочки, чтобы всмотреться в тихое облако... Здесь тоже реки когда-то были каплями, а дороги - тропинками, поэтому тот, кто захочет, может на ходу составить небольшой Атлас. Конечно, дело самого составителя, как он распорядится имеющимся материалом, в каком порядке будет класть стены, где устанавливать опоры, оставлять проемы для окон, насколько украсит этот Атлас его собственная фантазия. Картограф надеется, что из его материала можно построить надежное пристанище, откуда открывался бы широкий и роскошный вид. Однако радость его не станет ни на одну улыбку меньше, если из всего предложенного составитель устроит пусть временное, но удобное и теплое место для ночлега, в котором он сможет провести хотя бы одну ночь.

Иллюстрация 1. Картограф, "Проба пера", чернила, бумага, 21х12 см, 1991 год, Архив Тайного объединения развеянных по всему миру сот Вавилонской библиотеки.

Слова благодарности

Пространство в самом начале, когда глаза читателя еще не утомлены, картограф хотел бы использовать в качестве подходящего места и момента для благодарения. Весенняя ветка самой сердечной благодарности - самое малое из того, что заслуживают все, кто помог в подготовке материала, внесенного в этот Атлас.

Пространство, открывающееся впереди, заботливо расширили или пополнили те, кто был предложен составителю как связующие звенья: Королевское географическое общество в Лондоне, Национальная библиотека Сербии в Белграде, Галерея Уффици во Флоренции, Музей текстиля в Вашингтоне, Китайская коллекция Восточного института в Чикаго, Третьяковская галерея в Москве, Государственный архив в Венеции, Зал свежести дворца Эскориал, Метрополитен-музей в Нью-Йорке, библиотека Гази-Хусревбека в Сараеве, Галерея зеркал в Женеве, Королевский музей изящных искусств в Брюсселе, Астрономическая обсерватория в Белграде, Музей Топкапы в Стамбуле, Музей стекла в Мурано, Югославская кинотека в Белграде, Институт колдовства в Лагосе, Прадо в Мадриде, Ботанический отдел Академии невидимого в Ленинграде, Музей путешествий в Дели, Комиссариат парков, травы и памятников в Граде, Кабинет карт и глобусов Национальной библиотеки Сербии в Белграде, Общегосударственный легат снов в Париже, Музей игрушек в Михельштадте, Национальная портретная галерея в Лондоне, Египетский музей в Каире, Университетская библиотека в Риме, монастырь Грачаница, Еврейский музей во Франкфурте, НАСА - Национальное управление по аэронавтике в Милуоки, Собрание Государственной музыкальной консерватории в Берлине, Галерея художников-примитивистов в Светозареве, Министерство древностей в Аддис-Абебе, Читальный зал Британского культурного центра в Белграде, Музей сербской православной церкви в Белграде, Галерея Нуньо Гонсалеса в Лисабоне, Музей прикладного искусства кочевников в Алжире, Картотека одного министерства в Париже, Галерея каллиграфии в Сремски Карловаце, Великий музей бумажного кружева, фонариков и воздушных змеев в Пекине и Архив Тайного объединения развеянных по всему миру сот Вавилонской библиотеки.

Разумеется, богатство всех этих собраний нельзя было бы с толком использовать, если бы не доброжелательная и сердечная помощь музейных смотрителей, алхимиков, собирателей карт, историков, шаманов, музыковедов, астрономов, фотографов, орнитологов, звездочетов, археологов, ткачей, каббалистов, вышивальщиц, ювелиров, географов, гончаров, спиритов, архивариусов, библиотекарей, космографов, демонологов, документалистов, журналистов, жрецов, реставраторов, рисовальщиков, толкователей снов, негроманов, биологов, архитекторов, землемеров и других людей, которые своими профессиональными советами направляли картографа на истинные пути изучения перечисленных музеев.

К этому, безусловно, следует добавить и особую благодарность всем тем владельцам частных коллекций, которые любезно позволили картографу ознакомиться с содержанием своих собраний.

Также картограф воздает должное терпению, проявленному переводчиками, доброжелательным советам своих коллег, словам одобрения друзей, столь необходимой помощи семьи - все это имело огромное, а иногда даже решающее значение в преодолении трудностей, возникавших по ходу работы.

И под конец все тот же картограф отдельно благодарит составителя, или пользователя (как ему больше нравится), потому что без него весь этот материал так и остался бы просто материалом; он не превратился бы в какое-то целое - ни в Атлас, ни в пристанище, продолжая быть простым собранием глав, комментариев и иллюстраций, среди которых растут листья папоротника и мох и где в одиночестве, в морозной безвидности проходят дни грустных слов, которые никогда не цветут.

Весной Картограф

Голубое как следствие успешно осуществленного дела

Невзирая на серьезное Сашино предупреждение, что было бы разумнее подождать и узнать мнение отсутствующих, в то же утро мы бросили якорь шкалы нашего радиоприемника среди журчания музыки, выпили по рюмке абрикосовой наливки за удачное начало и приступили к осуществлению нашей идеи. Не успели у мужчин сползти засученные рукава, а вся мебель из комнат второго этажа уже стояла на первом. Женщины сновали вокруг, заботливо пряча все хрупкие предметы: посуду, вазы, декоративные тарелки, бутылки, картины, кувшины для воды, настольные лампы, зеркала, медальоны, цветочные горшки, графины, фарфоровые фигурки, - в общем, все, что не приучено менять место и в таких случаях (даже при малейшем перемещении) имеет обыкновение нарочно ломаться или, что еще подлее, давать трещину.