Тонино Гуэрра - Притча о бумажном змее

Гуэрра Тонино & Антониони Микеланджело

Притча о бумажном змее

Тонино Гуэрра, Микеланджело Антониони

Притча о бумажном змее

Пер. с итал. - А.Веселицкий.

ПЕСЧАНАЯ БУРЯ

Бескрайняя, кое-где покрытая небольшими холмами и кустарником песчаная равнина. От легкого ветра вздрагивают и тут же затихают сухие пыльные ветви. Еще один порыв ветра настигает где-то вдалеке стадо овец, застывших под солнцем. Овцы поворачивают головы в ту сторону, откуда дует ветер - он слегка взъерошил их шерсть, но вот она опять улеглась. А ветер все набирает силу: теперь он уже не такой робкий. Беспорядочные порывы резко сталкиваются, встречаясь друг с другом, пока наконец не сливаются в едином воздушном потоке. Волны пыли пробегают по освещенной солнцем равнине.

Тишина прерывается хриплыми всхлипами, сопровождающими атаки ветра. Ветви кустов гнутся или разлетаются в щепки; все, что прочно не соединено с землей, поднимается в воздух вместе с песком: сухие листья, мелкие кустики, сучья, случайно оказавшиеся здесь предметы. На степь уже надвигается гигантская однородная волна, несущая всеобщий беспорядок. Она обрушивается на людей, коней с повозками, сбившихся в кучу, чтобы как-то противостоять злобе урагана. Может быть, это кочевники, и их пестрые одежды неистово развеваются, словно маленькие флажки среди гула, свиста и ржания испуганных коней, которые вдруг пускаются вскачь, скрываясь в облаке пыли. Буря песка и ветра достигает желтой, необычно широкой реки, пересекающей пустыню. Большую часть года река спокойна. Ураган обрушивается на нее неожиданно, вызывая панику и хаос среди обитателей ее берегов, особенно там, где стоит большой паром, обычно перевозящий людей, местные автобусы, трактора. Люди добрались сюда по пыльным тропам и сейчас, вскакивая в свои грузовики, пытаются укрыться среди деревьев; а сборщицы хлопка выпрыгивают из битком набитых фургонов на землю, ища защиты у тех же деревьев. Высокая волна вздымает на гребень огромную массу пены, а потом выплескивается на берег, смывая обозначавшие его песчаные дюны. Ветер проникает в густую зеленую чащу. Ветви, согнувшись под натиском страшной силы, которая, кажется, намерена оторвать их от стволов, отдают на ее произвол свои листья, устремляющиеся прочь темным облаком. Весь лес раздет. Затем ветер достигает другого леса - из металлических опор нефтедобывающих установок. Он подхватывает языки пламени, рвущиеся из труб, и вытягивает их в небо, до самого горизонта, пугая стаю больших черных птиц: взмывая вверх, они мечутся в поисках тихого места в стороне от циклона. И, найдя его в квадрате голубого неба, они замедляют свой отчаянный полет; стихают их крики, а крылья вновь обретают привычный ритм.

Внизу под ними плотное облако пыли движется навстречу идущему по степи поезду. Постепенно рельсы исчезают, и длинный, похожий на черного червя состав останавливается, утонув колесами в песке, который местами доходит до самых окон. Сотни испуганных лиц глядят через стекла на эту стихию. Смеется моряк с пшеничными усами.

Но вот вдалеке появляются дома большого поселка, раскинувшегося в песках. Голубые купола мечетей как будто отражают небо. Воздух здесь медового цвета. Первые потоки пыли устремляются в пустой переулок. Тишину заполняет легкий гул. По другому переулку катится сделанный из мешковины зонт, и кажется, что он подметает землю. В одном из дворов ветер бросает кур на железную сетку ограды, и головы их застревают в ячейках. А вот летит туча хлопка, сорванного в полях, и сетка превращается в белую стену. Главная площадь покрывается пылью: ее потоки несутся со всех сторон. Какой-то мужчина, ухватившись за дерево, наблюдает, как над домами летят шапки. Пустой салон трамвая сотрясается от стука ветра в оконные стекла. Набившись в базарные павильоны, люди глядят на происходящее снаружи. Бумажный змей из белоснежного шелкового полотна, прямоугольный, как страница большой книги, колышется высоко в небе, поддерживаемый легким ветром. Пониже, на некотором расстоянии, другие бумажные змеи. Они вздрагивают от порывов ветра, которые, кажется, все чаще и сильнее рассекают воздух. Дети озадаченно, с тревогой следят за тем, как сотрясаются их змеи.

Что же происходит? Все поворачиваются туда, откуда доносится свист ветра. Песчаное облако скоро будет здесь. Однако, приблизившись к группе детей, оно вдруг сворачивает, оставляя их в стороне. Дети лихорадочно скручивают веревки, чтобы спустить вниз своих змеев, которым угрожает этот гнев господень. Ребятишки явно испуганы. Тем более что теперь кажется, будто облако изменило вдруг свой замысел. Замерев на мгновение, оно начало закручиваться вокруг себя, всасывая все, что оказалось рядом. Змеи свернуты в трубку могучей рукой ветра, то раскрытой, то сжатой в кулак, что способен вырвать вбитый в бревно гвоздь. И, пока бумажные змеи яростно вращаются в небе, дети на земле все еще пытаются подтянуть к себе веревки. Но уже поздно. Им ничего не остается, как, бросившись на землю, ползком покинуть это место. Над их головами в бешеном ритме пролетают клочки бумаги. В пыльном вихре мелькают белые комья, уносимые ветром ввысь. Это самый настоящий смерч, темной полосой теряющийся в бесконечности. Одно долгое мгновение и люди, и природа, захваченная стихийным бедствием, как бы пребывают в ожидании. Но вот пыль вокруг смерча улеглась, и вновь видны очертания поселка с его голубыми куполами. Изломанный горизонт пустыни тоже четок и прозрачен. Пыль и мельчайшие песчинки между тем оседают на вещи, даже на те, что находятся в закрытых помещениях: становятся матовыми стекла и безделушки на комодах. Пыль проникает даже в ящики, затуманивая линзы старых очков. Дети вернулись туда, где играли, пока не пришел смерч, и бережно собирают остатки своих бумажных змеев.

Но вдруг один из ребят, указывая пальцем вверх, кричит:

- Посмотрите!

Все поднимают глаза и видят, что там, в вышине, парит один белый бумажный змей, повисший в небе прямоугольной книжной страницей. Усман хотел бы закричать от радости, но у него перехватывает горло. И тогда, чтобы хоть как-то отметить это событие, он сдергивает старую вельветовую курточку цвета виноградных выжимок, с пуговицами, часть из которых костяные, а часть - металлические, военного образца.

Потрескивание материи, к которой ласково прикасается ветер, означает, что змею нужна новая нить. Усман бежит к кусту, где, к счастью, застрял моток веревки, что не дало змею улететь. Только теперь у Усмана прорезался голос:

- Это мой! Он один не порвался!.. Я выиграл!

И он распускает моток. Его друзья столпились вокруг, готовые, если понадобится, добавить веревки от своих уничтоженных змеев к веревке друга.

Прошло какое-то время, и день уже идет на убыль. Меркнет солнечный свет. Дети все на том же месте; змей поднимается все выше, а последний клубок шпагата кончается. Усман вопросительно смотрит на ребят. В эту минуту раздается какой-то непонятный вой: в окружающей тишине он звучит особенно жутко. Дети снова глядят друг на друга, но теперь в их глазенках отражается страх. Тишина, наступившая вслед за этим странным звуком, кажется оглушительной, почти зловещей. И в этой тишине вновь слышится вой, еще более пронзительный и страшный.

- Может, домой пойдем?.. - робко предлагает белобрысый мальчишка, стоящий рядом с Усманом.

И, не дожидаясь ответа, сначала неуверенно, а затем все быстрее шагает прочь. Другие дети тянутся вслед за ним. Остается лишь Исфандар. Он советует приятелю уйти с ними, но Усман никак не может решиться. Ему и страшно, и жалко оставить своего змея. Исфандар бросается прочь и исчезает вместе с другими детьми. Усман один. Он один в пустыне, над которой уже сгущаются сумерки. А вой слышится снова, совсем близко. Вокруг кусты, крупные шары колючек. Внезапно один из них сдвигается с места.

Усман бросается на землю и лежит затаив дыхание. Однако, набравшись смелости, поднимает голову и глядит, что за зверь скрывается за колючкой. Из-за шара появляется голова, довольно большая, раскосые, как у монгола, глаза, смеющийся рот. Усман вскакивает на ноги и бежит навстречу странному существу. Он его прекрасно знает: это местный дурачок - парень лет двадцати трех, неуклюжий, вечно улыбающийся, с сумкой в руке. Усману хочется выругать его, может, даже запустить чем-нибудь ему в физиономию, но вместо этого он разражается смехом, вместе с которым уходит весь его страх. Дурачок подходит ближе и спрашивает с болезненным любопытством:

- Г-г-где? - Он явно имеет в виду бумажного змея.

- Его не видно. Но он там, наверху, - отвечает Усман, довольный, что может подразнить дурачка. Потом добавляет, показывая на сумку: - Что у тебя там?

- Ни-ни, ни-чего.

Он заикается, порой и не разберешь, что говорит.

- Как это ничего? Она ведь полная!

Дурачок смеется и протягивает Усману сумку; раскрыв ее, тот радостно кричит: