Томас Майн Рид - Жена-девочка

Майн Рид

Жена-девочка

Предисловие вдовы автора

Большинство событий, описанных в этой книге, случились в реальной жизни или были придуманы на основе жизненного опыта автора.

Глава I

ОСТРОВ МИРА

Аквиднек1– остров Мира!

О Коддингтон2, и вы, заседатели генерального совета! Как вы могли в погоне за модой на переименование всего, что звучит непривычно саксонскому уху, изменить это историческое, данное аборигенами название на ничего не значащее Род3?

Сказались ваша привычка все переделывать, дурновкусие и простое невежество: старый голландский штурман, давая свое название этой замечательной стране, ошибся – а вы его ошибку повторили.

У Блока, по крайней мере, была причина дать этому дивному месту такое название, и причина вполне поэтическая. Огибая Сачуест-поинт4, штурман созерцал величественный лес, окрашенный лучами осеннего солнца в красный цвет. Он был восхищен пурпурной листвой деревьев и алыми гирляндами ползучих растений. Перед его глазами предстали яркие утесы цвета охры. Именно поэтому в его судовом журнале появилась запись «Красный остров»!

О достойный Коддингтон, чем же вас не устроило название индейцев? Почему вы предпочли новое, данное голландцем просто по незнанию?

Я буду придерживаться старого названия – остров Мира; хотя прошли уже те времена, когда вампаноаги5погружали свои бронзовые тела в спокойные воды Наррагансетта6, и их легкие каноэ скользили вокруг острова.

Куда ушли те времена, Аквиднек? С тех пор тебя слишком часто обжигало горячее дыхание войн. Где теперь этот девственный лес, который так радовал глаз флорентийца Верраццано7? Где эти величественные дубы, вязы и клены? Куда исчезли зеленые сосны и красные кедры? Где березы с их знаменитой корой, где каштаны, дающие пищу голодному путнику, где сассафрас8, который восстанавливает здоровье и продлевает жизнь?

Всего этого больше нет. Все это уничтожено огнем и топором безжалостного варвара – солдата.

Ты разграблен, Аквиднек, но ты по-прежнему богат. Ты по-прежнему остаешься островом Мира, колыбелью Любви; каждая пядь твоей земли освящена шагами влюбленных, каждый выступ твоих утесов помнит эту старинную историю.

Ньюпорт9, год 18**, разгар сезона.

Апартаменты одной из лучших американских гостиниц – «Океанхауз» – с окнами, обращенными на запад. На третьем этаже – длинный балкон с видом на Атлантику. Океан простирается широкой голубой полосой до самого горизонта. Слева – Сачуест-поинт, справа – парк Бивертейл с маяком; а между ними – многочисленные рыболовецкие суда.

Рыболовство – главное ремесло местного населения. Вдали белеет парус корабля и вьется дым парохода – оба, очевидно, совершают рейс между двумя крупными морскими портами – Шаумутом и Манхэттеном.

Такой великолепный вид открывается из устья реки Наррагансетт. Сколько красавиц, отдыхая здесь, смотрели с этого балкона на океан своими прекрасными очами!

Но никогда еще этим видом не любовались глаза более красивые, чем глаза Джулии Гирдвуд, живущей сейчас в «Океанхаузе».

Она здесь не одна. Рядом с ней другая молодая леди, ее кузина, Корнелия Инскайп. Синеватые глаза Корнелии тоже прекрасны, но все же они уступают черным глазам Джулии, в которые просто невозможно не влюбиться.

В любовном романе Джулия была бы названа брюнеткой, а Корнелия – блондинкой. Различаются они не только цветом волос: первая высока ростом, смугла и блистает зрелой женской красотой, вторая ниже своей кузины и более юна. Джулия кажется грустной, движения ее медленны и задумчивы; в то время как Корнелия весела и жизнерадостна, она мечтает о будущем, и в ее прошлом нет ничего такого, что могло бы ее печалить.

Кузины одеты в свободные утренние халаты, на прекрасных ножках – крошечные шлепанцы, обе расположились на креслах-качалках напротив окна. Глаза девушек устремлены к морской синеве, они только что обратили внимание на пароход, который плыл в северо-восточном направлении, приближаясь к мысу Юдифь.

Выглядит пароход величественно: огромный черный монстр, прокладывающий дорогу по синей морской глади и оставляющий позади себя белый след бурлящей воды и пены.

Корнелия выскочила на балкон, чтобы получше разглядеть эту захватывающую картину.

– Интересно, что это за пароход? – сказала она. – Наверное, это «Канард»10, один из тех огромных океанских пароходов!

– Ты ошибаешься, Нил. Жаль, что это не он, и жаль, что я сейчас не плыву на нем. Но слава богу – пройдет несколько недель, и я уплыву отсюда на пароходе.

– Как! Тебе уже надоел Ньюпорт? Другого такого приятного уголка мы не найдем даже в Европе. Я уверена, что не найдем.

– Зато мы найдем более приятное общество и лучшие развлечения. – Что ты имеешь против здешнего общества?

– То же, что оно имеет против нас. Я не говорю о местных. Они ведут себя вполне прилично. Я говорю о тех, кто приезжает сюда на лето, как и мы. Ты спрашиваешь, что я имею против них. Странный вопрос!

– Я ничего особенного не заметила.

– Зато я заметила! Эти Дж., Л. и мисс Б. смотрят на нас презрительно, поскольку мы дочери лавочников! Ты же не могла не заметить этого.

Мисс Инскайп нечего было возразить, поскольку она действительно заметила, что кое-кто из этих людей посматривал на нее свысока. Но она была из тех, кто не придавал большого значения светским условностям, и такие нюансы ее мало волновали.

Однако гордой и честолюбивой Джулии все это было небезразлично. Нельзя сказать, что ею полностью пренебрегали, однако общество, собравшееся на фешенебельном морском курорте, относилось к ней с презрением, особенно вышеупомянутые Дж., Л. и мисс Б.

– Но в чем причина? – продолжала она с возмущением. – У нас лавочниками были отцы, у них – деды. В чем разница, хотела бы я знать?

И снова мисс Инскайп нечего было ей возразить.

Не желая раздражать гордую и честолюбивую кузину, она попробовала ее успокоить:

– Хорошо, Джулия, пускай мисс Дж., Л. и мисс Б. смотрят на нас свысока, но зато их братья совсем не такие. Я тебя уверяю, что они совсем не такие!

– Оставь в покое их братьев! Что толку, что они снизошли до нас? Не делай из меня глупышку, Нил! Миллион долларов – наследство, оставленное мне отцом, которое я получу после смерти матери, – вполне объясняет их внимание. К тому же, если зеркало мне не врет, я очень недурна!

Да, она имела все основания говорить так! Трудно найти девушку, которая была бы «недурна» так же, как Джулия Гирдвуд. Зеркало отражало этот цветок, уже успевший распуститься и принять совершенные формы. С такой внешностью дочь лавочника чувствовала себя герцогиней. Ее лицо и фигура были совершенны в равной степени. Такая девушка не могла не нравиться; хотя, как это ни странно, она вызывала у окружающих также неприятное чувство некоей опасности. Подобным свойством печально прославились Клеопатра11, Лукреция Борджиа12или красавец-убийца Дарнли13.

В ней невозможно было отыскать ни одной неуклюже-грубоватой черты, даже малейшего признака неаристократического происхождения или деревенщины и всего того, что этому сопутствует. Возможно, какаято простоватость была в ее кузине, Корнелии. Но Джулия Гирдвуд так долго жила на Пятой авеню (здесь находился дом ее матери), что внешне ничем не отличалась от самых гордых девиц этой аристократической улицы.

– Ты права, Джулия, – согласилась с ней кузина. – Ты и богата и красива. Мне жаль, что я не похожа в этом на тебя.

– Ах ты маленький льстец! Может, ты и не такая богатая, как я, но уж красотой мне точно не уступаешь. Впрочем, ни то, ни другое здесь ничего не значит.

– Так почему ты приехала сюда?

– Это была не моя идея. Это мама привезла меня сюда. Если говорить обо мне, я предпочитаю Саратогу14, где не придают такого значения родословной и где дочь лавочника так же хороша, как и его внучка. Я хотела отправиться туда на этот сезон, но мама возражала. Ничто другое ее не устраивало, только Ньюпорт, Ньюпорт, Ньюпорт! И вот мы здесь! Благодарение небесам! Но это недолго еще продлится.

– Хорошо, но поскольку мы уже здесь, давай наслаждаться тем, что дано здесь каждому: будем купаться и загорать.

– Ага, давай сделаем вид, что нам здесь хорошо! Если опустить тела мисс Дж., Л. и мисс Б. В соленую воду, это во многом оправдает их присутствие в Ньюпорте, например, это могло бы немного улучшить цвет их лиц. Видит бог, как они нуждаются в этом; но я, благодарение небесам, совсем в этом не нуждаюсь!

– Но ты будешь купаться сегодня?

– Нет, не буду!

– Но кузина! Это же восхитительно!

– Ненавижу!

– Ты шутишь, Джулия?

– Нет, просто я хотела сказать, что ненавижу купаться в окружении этой толпы.

– Но ведь невозможно быть на пляже в одиночестве!

– Это неважно. Я не желаю с ними встречаться где бы то ни было – на пляже или в другом месте. Если бы только можно было купаться вон там, в глубоких синих водах, или среди этих белых скал, которые видны отсюда! Ах! Вот это была бы восхитительная процедура! Интересно, найдется ли такое местечко, где мы могли бы купаться в одиночестве?