Сергей Данилов - Пиэль. Повесть

Пиэль

Повесть

Сергей К. Данилов

© Сергей К. Данилов, 2017

ISBN 978-5-4485-2636-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Береги честь смолоду!

Начальник отдела Вера Архиповна зашла в рабочую комнату тихо: седеющие волосы заколоты простой гребенкой, поясница перехвачена пуховой шалью из-за обострения радикулита, отчего вид домашний, заботливо-материнский, просто милосердный. А чего греха таить, она, собственно, такая и есть, для молодых специалистов особенно. Но не для всех. C Настенькой у них вечный конфликт по любому поводу. Настеньке двадцать восемь, она девица вся из себя очень модная, имеет три года программистского стажа, в ассемблере сечет – дай бог каждому, но пока в простых инженерах числится, видя в том происки Веры Архиповны, отчего-то не желающей повысить ее хотя бы до старшего.

Еле переставляя ноги, начальница проковыляла на середину комнаты и здесь остановилась, разглядывая сотрудников увеличенными глазами из-под очков. Те озабоченно шелестели свитками программ, бегая авторучками из конца в конец длинных бумажных портянок, и не слишком обратили на нее внимание. Валя Креслина вовсе не заметила: как раз нашла ошибку, которую искала со вчерашнего дня, самую что ни на есть тривиальную, и в сердцах шлепнула по распечатке с размаху, будто давая кому серьезную пощечину:

– Да что же я за дура такая? А? Кто скажет?

– Валя, успокойся, бумагу не рви, – сочла нужным означить свое присутствие Вера Архиповна. – Значит так, товарищи, отвлекитесь на минутку. Есть одно место на месячные курсы по изучению языка пиэль, где преподавать будут сотрудники московского центра «Алгоритм». Кто желает ехать?

– Куда? – тотчас заинтересовалась Настенька.

– Куда-куда… Как что, так сразу вы, Анастасия, и куда? В этой комнате есть желающие изучить новый перспективный язык высокого уровня? Или нет?

– Тут от старого хоть вешайся, – вздохнула Креслина. – Нет, Вера Архиповна, так дела не делаются, вы сначала скажите, куда ехать. А вообще у нас Настенька первая на очереди.

– Настенька, – недовольно передразнила ее Вера Архиповна, – Настенька туда не поедет. В Тройске курсы. С той недели начинаются.

– Я три года жду! – ужаснулась Настенька. – И вы прекрасно знаете, что мне надо. Во-первых, Москву или Ленинград, на самый худой конец – Киев или Минск, и, во-вторых, срок должен быть не менее двух месяцев, а лучше три. Тройск можете даже не предлагать.

Настя в сердцах бросила резинку, которая заскакала сначала по столу, далее спрыгнула на пол в направлении начальницы. Сектор расстроено молчал. Конечно, хорошо бы свалить на месяцок в командировку от этих распечаток, чтобы голова не болела, но… в Тройск? Даже смешно сидеть месяц на курсах в Тройске. Несерьезно. Кому скажешь впоследствии, так, может, и не засмеют, но улыбнутся точно: не тот город Тройск, куда добрые люди ездят на курсы. Скука и в магазинах – шаром покати, как во всех прочих нестолицах родимой страны. На столичных курсах можно командировочное время использовать с толком: обуться-одеться на десять лет вперед. Себе шмоток накупить, семью обеспечить дефицитным импортом и коллектив родной не забыть.

– Что ты, Настя, кричишь? – укоризненно спросила начальница. – Не хочешь – не езди, заставлять никто не станет.

– И не поеду!

– И не езди. Между прочим, у нас и другие молодые специалисты в отделе имеются. На вас одной свет клином не сошелся. Честно говоря, даже и не думала о такой кандидатуре. Там надо на турбазе жить, а какой, Настенька, из вас турист? Ни боже мой. А пошлем-ка мы Николая Петровича.

– Колян, не соглашайся, – развернулась к приятелю Настенька. – Потом пять лет никуда не пустят.

– Не, на турбазу можно съездить. – Николай Петрович свернул свою распечатку в трубочку и посмотрел в нее, как подзорную трубу, примеряясь к мусорной корзине для бумаг. – Да если честно, согласен хоть сегодня ехать. Надоел ассемблер выше крыши, хочу на языке высокого уровня работать.

– Колян, ты совсем, что ли?

– Николай Петрович, – обрадовалась начальница. – Вы у нас молодой специалист, мужчина, молодец. Отдохнете там, накупаетесь, наберетесь сил да еще новый язык выучите. Вернетесь – и за работу! А сейчас пойдемте в первый отдел кое-какие документы оформим.

И тут же нанесла коварный удар неимоверной силы, какого в ее положении никто не ожидал: с внутренним всхлипом нагнулась, подобрала резинку, вернув на стол Настеньке, прямо под нос положила.

– Сначала разбрасываются канцтоварами, а потом говорят, что вовремя их не обеспечивают.

Настенька фыркнула, однако вынуждена была молчать. Это сражение она проиграла вчистую.

Николай зашел в институтский первый отдел к Олегу Ивановичу, славному ветерану КГБ, ныне дни и ночи проводившему за обитой железом дверью без вывески, в маленькой комнатенке, перегороженной высоким барьером. Барьер проходил непосредственно у входа, посетитель на него сразу натыкался грудью и застывал. Рабочее забарьерное пространство было занято огромным сейфом, столом, стулом. Больше ничего, кроме седого, с золотыми зубами Олега Ивановича, в комнатке не помещалось. Сам секретчик жил на своем стуле практически безвылазно, днем и ночью, в институтских коридорах почти не объявляясь. Не потерял бы Николай пропуск после неполного месяца работы в конторе, тоже не знал бы Олега Ивановича и его первого отдела, а нынче зашел, поздоровался по-свойски, хоть через перегородку, но за руку.

– Что, пропуск нигде не всплыл? – сразу поинтересовался секретчик, демонстрируя отличную память на седьмом десятке.

– Нет, – ответил Николай, – основательно утонул.

– Молодцом!

В прошлый раз пришлось писать объяснительную под диктовку Олега Ивановича и очень экзотично разрисовывать пропажу документа. Сам Николай считал, что сгреб его со стола вместе с бумагами да выкинул в мусорку. Куда он еще мог подеваться? Но в мусорке пропуска не обнаружили, как ни рылись всем трудовым коллективом. Потому в качестве рабочей пришлось брать гипотезу, предложенную Иванычем.

– Пиши, – сказал тот раз Иваныч, разминая большими пальцами папиросу «Беломорканал». – Я, такой-то такой-то, написал? Вчера, дату ставь, в одиннадцать часов тридцать две минуты пошел в мужской туалет…

На такую формулировку Николай закапризничал было:

– Олег Иванович, женский в принципе не посещаю и по минутам жизнь не наблюдаю, сразу же видно – враки.

– Поговори мне еще, – нахмурился секретчик, – много ты понимаешь в нашем деле, здесь точность – главное! Если потерял документ, то должен показать, что хоть находился в трезвом уме и твердой памяти, – так… – Беллетристический талант Иваныча иссяк, он принялся чесать бугристый нос желтым прокуренным ногтем.

– …в мужской туалет, – написал и скучным голосом прочел ему Николай.

– …пошел в мужской туалет, – с воодушевлением подхватил кагэбист в отставке. – И в момент… нет, этого не надо… пошел в мужской туалет и случайно уронил пропуск в унитаз. Пропуск упал, а я в это время как раз спустил воду. Дата, роспись. Давай сюда. Новый получишь завтра с утра. Если старый где найдешь, никому не говори, даже мне, разрежь на мелкие кусочки и спусти в мужской туалет, понял?

– Может, лучше сжечь?

– Что тебе старшие товарищи говорят, то и делай.

– Ладно. Спасибо, Олег Иванович.

На сей раз начальник первого отдела заставил расписаться в куче бумаг и выдал всего одну справочку, гласящую, что он, Николай Петрович, допущен к работе с документацией второй группы допуска.

– Может, потребуется, а может, и нет, – объяснил Иваныч. – Но раз инструкция требует оснастить в командировку этим документом, я выполняю. Значит так, если будешь у них работать по секретке, эту справку у тебя изымут, но обязаны взамен выдать свою, что эту забрали, понял? Ты не забудь стребовать, а то знаешь, сколько дураков в нашей системе работает. Ого-го-го!

– Да какая там секретность, Олег Иванович, основы программирования на новом языке. Может, не надо?

– Надо, Федя, надо, – отшутился бывалый пенсионер. – Инструкции не зря писаны. Всякое в жизни может случиться, даже война. Если что, с этой справкой любой военкомат тебе бронь оформит в семьдесят два часа, а так на фронт в двадцать четыре пойдешь. Чуешь разницу? Так вот, а если не потребуется, справку обратно привезешь и снова сдашь мне здесь лично под подпись. И не дай бог ее потерять! Лучше паспорт потерять, чем эту справку, тогда одним унитазом точно не отделаешься, можешь даже и не сомневаться. Эта справка – как твоя честь. Береги честь смолоду? Кто сказал?

– Пушкин.

– О, грамотный. Молодец, хорошая у нас молодежь подросла. Иди, у меня работы по горло.