Владимир Макарченко - Дорога в Русь. Фэнтези

Дорога в Русь

Фэнтези

Владимир Макарченко

© Владимир Макарченко, 2016

ISBN 978-5-4483-4107-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга первая. Князь един!

Глава 1. Рыжий медведь

– Родмир! Родмир! – В комнату, где за длинным столом восседало человек двадцать воинов, облаченных в кольчужные рубашки, вбежала пожилая женщина и остановилась перед сидевшим на почетном месте их предводителем. – Беда!

– Что случилось?! Почему явилась без спросу?! – Тот, кого женщина назвала Родмиром, повернул к ней злые глаза, приведшие ее в еще больший трепет.

– Прости, господин! Беда! Прибыл гонец…

– Зови! Сейчас же зови, баба! – Грозно рявкнул Родмир.

– Я не могу… – Женщина, прося взглядом милости своего господина, упала на колени.

– Это почему еще?!

– Он умер, господин.

Сидевшие за столом, вскочили с лавок. Посыпались вопросы. Родмир поднял вверх правую ладонь. В доме наступила гробовая тишина.

– Говори быстрее, глупая баба! – Одним легким движением Родмир поднял за шиворот с полу начавшую причитать женщину.

– У него две стрелы в груди. Как на коне усидел… До тебя не дотерпел, господин. У крыльца и отошел…

– Говорил что-нибудь?!

– Только и разобрала, что брат твой не принял их… Велел лучникам уложить всех… Гонец один уцелел… Сумел вырваться…

Родмир отшвырнул от себя заливавшуюся слезами женщину и жестом указал ближайшему к ней воину вытолкать ее за дверь.

Молчание, явившееся в дом по его указанию, стало пропитываться горячими чувствами возмущения, которые вот-вот могли вырваться из могучих грудей окруживших Родомира воинов.

– Готовить коней! Мы идем на него! Он забыл уважение к старшему брату! Милорад ответит мне за свои дела!

Общий вздох удовлетворенности вырвался у воинов.

– Погоди, сын! – Через боковую дверь в комнату вошла стройная пожилая женщина в дорогих одеждах. Из-под яркого плата на ее висках выбивались седеющие русые волосы. Взгляд больших зеленых глаз, наполненный необычайным теплом, устремился на Родомира. – Я сама поеду к Милораду. Мать дала вам жизни, мать и должна уберечь их. Если, когда завтра солнце повернет к закату, к тебе не прибудет мой гонец, выступай к городищу. Там решишь, как быть дальше. Дай слово, сын, что поступишь так!

Родомир в знак согласия отбил матери поклон.

– Поступай, как знаешь. Я сделаю, как просишь. Но не более того! Я люблю тебя, мать, и был покорным сыном всю свою жизнь. Теперь же не тот случай. Прости…

*****

Нежданно в этот приозерное городище, тесно зажатое старым частоколом и опоясанный глубоким рвом, прискакал израненный воин в кожаной броне с металлическими бляхами на груди и высоким шишаком на голове. Вроде и похоже было его воинское снаряжение на то, в которое рядились местные воины, но, все же, имело отличие от него. За его спиной сидела на коне молодая девушка с густыми русыми волосами, почему-то не упрятанными пот плат от взоров посторонних. На глазах у стоявшего у ворот народа, воин, скрывая донимавшую его боль за случайно вырвавшимся тихим стоном, не совсем ловко спрыгнул с коня и опустил с седла на землю свою спутницу. Пошатываясь, он прижался спиной к коню и, поддерживая левой рукой еле стоявшую на ногах женщину.

– С миром к вам, народ… Помощи прошу… и крова… – Воин обвел глазами стоявших напротив него. – Помощи и крова… Я отслужу… Ей помогите…

Добрые руки подхватили не устоявшего на ногах раненного и увлекли в глубь городка. Кто-то повел следом усталого, покрытого хлопьями пены коня. Какие-то женщины с причитаниями засуетились вокруг приезжей.

– Закрывай ворота! Боярина зовите! Ворог! Конно! – Зазвучали громкие крики.

Из-за дальнего перелеска на поляну выскочило десятка три всадников. Боевые одеяния на них такие же, как и на только что прибывшем в город нежданном госте.

Всадники осторожно приближались ко рву, растянувшись цепью. Стена частокола ощетинилась в ответ луками, а зычный глас прибывшего боярина вопросил:

– Кто такие?! По какому делу незвано?!

Один из всадников сделал знак рукой и конники остановились. Только один, демонстративно сняв с головы шелом и передав оружие соседям, выехал к бровке рва.

– Мой господин, Рыжий Медведь! Имя его заставляет трепетать в страхе всех соседей! Вы слыхали о таком?!

– Доводилось! – Прокричал в ответ боярин. – Но от страха не дрожим! Бивали и не таких!

– Умерь гордыню, говорящий! Мой господин не тронет вас, коли вернете ему того, кто ищет защиты за вашими стенами!

– А не вернем?! Тогда чему быть?! – С явной усмешкой в голосе прокричал боярин.

– Думаю, быть вам битым, а граду вашему вотчиной Рыжего Медведя стать, по правилам боя!

– Пошто это шуму столько из-за одного?! Вас так мало, что из-за него силу потерять боитесь?! Иль важен очень?!

– Не он важен! – Ответствовал переговорщик. – Пленница его! Дочь она брата родного Медведя нашего! Силой и хитростью увезена!

– У нее спросим! Коли подтвердит слова твои, получишь их в обрат, коли нет – не пеняй! Мы, просивших защиту, за ворота не выталкиваем! – Боярин обернулся к стоявшему рядом воину и повелел. – Беги за девкой. Веди сюда. Допрос чинить будем.

Зеленые глаза приведенной девушки с надеждой смотрели на боярина.

– Не против воли моей. Люб мне. – Заявила она.

– Им обскажи. – Боярин ткнул рукой в сторону всадников.

– Серог! Не похитили меня! По доброй воле увезена! Защиты прошу здесь себе и любому моему! – Прокричала девушка всадникам. – Не губите зря людей своих и здешних!

Всадники съехались в круг и о чем-то довольно долго и горячо спорили. В это время из-за перелеска показалась еще одна группа. Число воинов в ней раза в три превышало группу, стоявшую у рва. Вел воинов грузный всадник с густой рыжей бородой. Все встречавшие почтительно склонили головы. Чувствовалась большая власть за этим человеком, закованным в блестящую броню.

– Уж не сам ли Медведь пожаловал за тобой? – Спросил девушку боярин.

– Нет, господин. Отец мой. Брат Медведя.

– Может, оно и к лучшему. – Заключил боярин. – Отцу и решать с тобой. Может, миром и разойдемся, девка.

– Ольх, брат Рыжего Медведя, хочет говорить с боярином и дочерью своей! – Прозвучало из-за рва.

– Пусть подъезжает к мосту! Безоружно и один! Там говорить с ним буду! – Прокричал боярин.

Все увидели, как рыжебородый Ольх снял с головы шлем, отстегнул щит и меч. Все это он передал воину, а сам шагом направил коня к мосту у ворот. Как только конь Ольха остановился перед мостом, створы ворот распахнулись, и боярин вывел за стену беглянку. Ольх спешился.

– Приветствую тебя, боярин! – Чинно произнес он.

– И ты здрав будь, воевода!

– Верни непокорную девку, боярин. Умыкателя ее мне на суд отдай. Миром разойдемся.

– Мир – дело хорошее, правильное. Почему не исполнить просьбу твою, воевода? – Начал заводить разговор боярин.

– Не просьбу, повеление! О дочери моей говорю! – Оборвал боярина Ольх. – Безвольна она предо мной!

– Погоди воевода! Не горячись. На дочь твои права не оспариваю. А с воем как?

– Казнь лютая ждет его, когда в землю нашу вернемся! – Закипел злостью Ольх.

– Постой, воевода! Постой! – Решительно воспротивился боярин. – Славный воин, как до нас дошло, в ближней дружине восседал у господаря твоего…

– У брата, боярин! У брата!

– Прости, воевода! Только, в любом краю по одному господарю на землях сидят, как я знаю. У вас иначе? Семейно? Что ж, и то ладно. Тогда, кем величать прикажешь?

– Не в том суть! – Огрызнулся Ольх, гордыней скрывая свое пораненное боярином самолюбие. – Вертай дочь и похитителя. Разойдемся миром.

– Зачем же, и вправду, кровушку зря проливать? – Вроде бы начал соглашаться боярин.

– Не похитили меня! – Не сдержалась девушка, обращаясь к отцу. – Ты, батюшка, лучше других ведаешь! Сам когда-то меня в невесты ему пророчил, Аскольдушке! Так ведь? Теперь же братец твой мир себе через мою судьбину выкупить захотел? Вождю племени дикого, невесть откуда перекочевавшего и угрозу ему чинящему, в жены пообещал. Тебя спросил?! В стан к тем разбойникам никакой волей не пойду! Лучше уж здесь руки на себя наложить!

– Не дури, девка! Разговор не окончен! А пугать отца родного – паскудное дело! Верно говорю, воевода? Отцу и не такие дела разрешать доводилось! Он многим душам суд дает. – Боярин отвел руку с ножом в сторону и шепнул девушке в ухо. – Постой, девка, разговор не окончен.

– Вернись, дочь. – Ольх заговорил уже, стараясь придать голосу непривычную для него мягкую интонации. – Аскольда не трону. Пусть остается. Побыла в невестах и довольно. А в жены другому отдана будешь. Так надо для народа нашего. Большая опасность краю нашему нашла. Справимся ли сами? Соседи только радостно из своих нор зрят. Помощи не дадут. Рыжий Медведь помял их всех в достатке.