Александра Рендакова - IntraVertka

Александра Рендакова

IntraVert'ka

Способны ли мы любить?

19:24

Она склонилась над раковиной. Открутила кран, набрала воды в рот и выплюнула. Подождала несколько секунд, стараясь дышать равномерно, чтобы остановить накатывающий приступ дурноты. Во рту оставался неприятный привкус, слюна казалась теплой, тошноту вызывала одна мысль о том, чтобы проглотить ее. Девушка сплюнула.

«Нет, это само не пройдет – нужно попытаться вызвать рвоту».

Осуществить это было не так легко. Она взяла зубную щетку и, низко опустив голову, принялась давить на основание языка, почувствовала спазм, но, прежде чем содержимое пошло вверх по горлу, сработал обратный рефлекс – она резко вдохнула через рот, и все закончилось, так и не начавшись. Тело успокоилось, она лишь часто задышала. Ее организм хорошо выучил повторяемый каждое утро урок – с утра после чистки зубов она переходит к чистке языка, что вначале вызывало рвотный рефлекс, но она научилась подавлять его. И вот результат – невозможность самостоятельно вызвать рвоту в такие моменты, как этот.

«Однажды я отравлюсь чем-нибудь и при отсутствии рвотных средств так и сдохну изза желания иметь приятный запах изо рта.

Глупо. Ужасно глупо».

Но что-то надо было предпринять. Раз тошнота не прошла – придется оставить содержимое в желудке, тем более что он так не хочет с ним расставаться. Тщательно почистив зубы и умывшись, она почувствовала, что ей немного полегчало. Но в животе еще продолжала пульсировать тупая боль. Девушка приложила к нему горячие после воды руки – стало приятнее. Временно.

Как только дурнота отступила, включился мозг. Что это было? Вряд ли она съела что-то не то, хотя это и не исключено. Днем она пила воду из-под крана – может, в этом причина? Хотелось бы надеяться, но она знала, что это не так. Она сильно похудела за последнее время, вкусовые ощущения резко изменились: приходилось как минимум секунд пять трясти над тарелкой солонкой, чтобы удовлетворить острую потребность в соленом, но вскоре возникала другая – в сладком, и тогда она пила приторный кофе. Под глазами у нее давно залегли темные круги, как у заядлых курильщиков или мучающихся бессонницей, но она не относилась ни к тем, ни к другим. Эти круги, как она слышала, могли быть вызваны обезвоживанием организма, но поскольку огромная чашка, из которой она пила кофе не менее пяти раз за день, и так вошла в ее семье в поговорку, такое объяснение, как обезвоживание, не представлялось правдоподобным. Иногда она сама казалась себе мнительной, но необъяснимые боли повторялись и были не менее реальны, чем мучившие ее теперь подозрения.

«Может, рак желудка?

Или что-то с поджелудочной?»

Язва представлялась в такой компании меньшим из зол.

Даже желанной.

«Рак желудка, кажется, неизлечим…»

Она представила себя после курса химиотерапии.

«Неужели вот так это и происходит, без какого-либо предупреждения?

А может, это и было последнее?»

Она прошла в комнату и осторожно, стараясь не делать резких движений, прилегла на диван.

«Что я хотела сделать перед смертью?»

21:06

«Я схожу с ума…

Безумие по Эйнштейну – выполнение одних и тех же операций, ожидание разных результатов. А как насчет полуторачасового размышления над одним и тем же вопросом и отсутствие каких-либо выводов? Вероятно, это определение депрессии.

Или отсутствия логики.

Депрессии, вызванной отсутствием логики.

Отсутствие логики ведет к непониманию причин явлений.

Значит депрессия является следствием этого непонимания.

Но если это я поняла, значит логика у меня отсутствует не полностью.

А значит депрессия…

Господи, да заткнешься ты наконец?!»

Она перевернулась на другой бок и слабо выругалась из-за очередного приступа боли, начавшей, как ей казалось, утихать.

Боль обостряет восприятие действительности. Девушка осмотрелась – квартира тонула во мраке. Немногочисленные предметы мебели отбрасывали в сторону длинные тени. Пластиковое окно не пропускало городской шум. И также предусмотрительно не выпускало. Темно и тихо, как в гробу. А она – лежащий в нем красивый трупик.

«Может, это и к лучшему, если все закончится быстрее. Без лишней тягомотины. Сколько раз ты сама об этом думала? Вот за тебя и решили. Видно, не себе одной ты уже опротивела.

Столько упущенных возможностей…

И в то же время ни одной.

Что я могла сделать?

Стать любовницей какого-нибудь профессора? Продвинуться с его помощью по карьерной лестнице?»

Была такая возможность. Но также у нее было обостренное чувство брезгливости, граничившее с патологией, которое заставляло ее тело расценивать любое прикосновение к себе в качестве удара и реагировать соответственно.

«Что ж, можно было обойтись вербальными контактами. Надо было только преданно смотреть им в глаза, пока они несут всякую ахинею, и смеяться над их глупыми шутками. Затем, через несколько лет, встать за кафедру и продолжить эту славную традицию…

Или устроиться в газету и писать трогательные и душещипательные очерки о неземной любви, героических актах самопожертвования, достижениях нашей передовой науки и прочей пользующейся спросом чуши. Пополнить ряды посредственности».

Конечно, она этого не сделала. И вот лежит здесь с осознанием того, что гордиться ей тоже особо нечем.

«Если так подумать, настоящий ад или рай – он здесь, на Земле. Ближе, чем мы думаем. А после смерти не надо ставить на огонь котлы, не надо заготавливать серу или взращивать семьдесят две девственницы – надо только оставить человеку его разум, оставить душе ее память – и вот оно, покаяние, самобичевание – не Судный день, а Судная вечность…»

Она отдала бы все сейчас, лишь бы не думать.

Потому что ее разум загнал ее в состояние, которое она однажды уже переживала в штормящем море, в детстве. Сейчас она чувствовала себя так же, как в тот момент, когда ее накрыла высокая волна, захлестнула, подхватила ее, как песчинку, и подчинила себе, закружив в своем водовороте. Под водой она открыла глаза, но поняла, что ничего не может сделать, не может заставить свое тело подчиняться себе, не может преодолеть эту силу, а даже если бы и могла – она не знает, что делать, не знает, куда плыть – не знает, где большая глубина, а где берег, не знает, где дно, а где спасительный воздух; она испугалась – того вдоха, что она сделала, не могло хватить надолго, и тогда она просто отдалась этой власти, думая, что это конец.

Сейчас было то же самое.

Только без воды.

Сейчас, уставившись в темноту широко открытыми глазами, она стала тихо напевать. Тщательно проговаривая по слогам, растягивая каждое слово. Заставляя себя сосредоточиться только на этих фразах, предложениях, заставляя себя думать только об их содержании, смысле, словно это были слова молитвы, но у нее не было ни просьб, ни благодарностей – у нее была только одна цель: заставить себя не думать о том, что именно так и сходят с ума.

She’s not the kind of girlWho likes to tell the worldAbout the way she feelsAbout herself

She takes a little timeIn making up her mindShe doesn’t want to fi ghtAgainst the tide

LatelyI’m not the only oneI sayNever trust anyone

Always the one who has to drag her downMaybe you’ll get what you want this time around

The trick is to keep breathingThe trick is to keep breathingThe trick is to keep breathingThe trick is to keep breathing1…

10:56

На следующее утро она встала поздно. Сделала себе горячие бутерброды, налила кофе, развернула газету и принялась читать обзор зарубежных новостей. Что она ненавидела, так это торопиться по утрам – чтение всей газеты заняло около часа. Свернув ее пополам, она поставила на нее пустую чашку и уже поднялась, чтобы вскипятить еще воды для кофе, когда взгляд ее остановился на одном объявлении в рамке, среди прочих напечатанном на последней странице.

Первое, что ее зацепило, было слово «бесплатно». Чужой человек не способен решить проблемы другого чужого человека. Это просто новомодное увлечение, с одной стороны, и вытягивание денег – с другой. Иллюзия излечения. Сама бы она никогда не стала платить за то, чтобы ее выслушали с участливослащавым выражением лица, выдали парочку банальных советов, прописали «Прозак» и настоятельно рекомендовали прийти в следующий раз. Но употребление слова «бесплатно» – ловкий маркетинговый ход, тонкая психологическая уловка, рассчитанная на абсолютное большинство… Она бы не купилась на нее, если бы не воспоминание о вчерашнем вечере. Точнее, четкое осознание того, что он еще повторится.

Она вспомнила ряды молоденьких девочек, ожидавших своей очереди на подачу документов у двери кабинета с табличкой «Психология».

«Что ж, посмотрим на них в старости. Посмеемся. Пожалуй, это будет даже интересно – наблюдать, как он или она будет пытаться меня раскусить».

Помедлив еще некоторое время, она все же встала, взяла мобильный телефон и набрала указанный в объявлении номер.