Медина Мирай - Воскресни за 40 дней Страница 7

– На то были и другие причины. Более веские. Тебе лучше не знать.

На этом наш разговор подошёл к концу. Диана направилась в свою комнатку, а я остался сидеть возле камина. Я размышлял о пережитом: о самоубийстве, цели воскреснуть и об Алексисе. Теперь, когда я вновь его встретил, уже не мог сидеть на месте и думать о чем-нибудь другом. Все мои мысли занялись только им. Даже на фоне пылающих веток я видел его лицо, и тут же вспоминал неприятное прошлое.

За сегодняшний день Алексис открылся для меня с новых неведомых сторон. Раньше я вспоминал о нём, как о самодовольном парне. Жил надеждами, что он умеет испытывать жалость и сострадание. Теперь мои надежды оправдались – характер Алексиса не ограничивался эгоизмом. Я не мог предположить, с каких сторон он ещё может мне открыться, но сам процесс «раскрытия» его настоящей личности доставлял мне удовольствие.

Глава 10

С раннего утра, когда Диана мило посапывала в своей тёплой постели, и солнце только-только начинало озарять городок, я направился к дому Алексиса.

Вся округа спала.

Я бесшумно перелез через забор и оказался во дворике. Теперь оставалось самое нелёгкое – войти в дом. Призраки моего типа могли касаться неодушевлённых предметов и животных, поэтому ни о каком прохождении сквозь стены не могло идти и речи.

Я оглянулся. Заметил кого-то на веранде. Это был Алексис! Он лежал в круглом плетёном кресле-качалке, завернувшись в мягкое вязаное одеяло кремового цвета. Я не смог сдержать широкую улыбку. На лице парня царило спокойствие. Он спал, словно маленький ребёнок.

На улице было ещё прохладно. Я проверил плотность одеяла: слишком тонкое, чтобы спать под ним в такую погоду. Рядом на широкой табуретке лежала стопка одеял. Я взял самое тёплое и укрыл им парня. Тот спросонья заметил смену температуры и лениво раскрыл веки.

– Что ты здесь делаешь? – сонно спросил он, слегка приподняв голову.

– Э-э-э-э, – я, правда, не знал, что ответить, – Ну, пришёл тебя проведать.

Алексис недовольно замычал и скрылся под одеялом с головой.

– Идиот, не мог потерпеть до утра?

– Но ведь уже утро. Шесть часов.

– Я говорю про нормальное утро, часов так с двенадцати, – Алексис высунул голову из «кокона».

– Тебе нравится спать на улице?

– Не то чтобы… – парень сжал губы и вытянулся, – Просто мама очень любила спать здесь и иногда, когда мы приезжали сюда отдыхать из Амстердама, обязательно спали тут вместе, – он закрыл веки, и выглядело это так, будто Алексис уже провалился в сон.

Я сел рядом с ним, и кресло-качалка под напором моего веса качнулось.

– Я, кажется, просил дать мне поспать, – недовольно пробубнил Алексис.

Ответить я не успел. Свет в доме начал зажигаться, а на фоне задвинутых занавесок проскользнула женская тень.

– Бли-и-ин, – Алексис был готов расплакаться, – Эта недотёпа сейчас включит свою идиотскую музыку и обязательно поставит магнитофон на окно, выходящее на веранду!

Так и произошло. Бодрая девушка выглянула в окошко и установила «No Control» от One Direction. Песня несла в себе сильную энергетику. Алексис, будучи не в силах её выдерживать, начал ворочаться.

– Алексис, любимый, пора вставать! – уж не знаю, как эта девушка умудрилась перекричать песню, – Папа приедет с минуты на минуту уставший и голодный!

– Свали в туман! – огрызнулся парень.

Она, на сто процентов, не расслышала его слов. Алексис довольно груб с людьми, даже с этой девушкой. Как я понял, она приходилась ему сестрой. Полная его противоположность.

Мне стало жаль Алексиса. Только представьте: спите вы, а тут в шесть часов утра прямо над ухом на всю мощь врубают музыку. Убить таких людей мало. Я возненавидел бы весь мир за такое утро и весь день и вечер только огрызался. Поэтому Алексис такой грубый? А пока я сидел и выслушивал с его стороны маты на всех известных и неизвестных мне языках, которые он бубнил под одеялом.

– Ты воплощение самого дьявола, чёрт тебя подери! – самая приличная фраза из всех мной услышанных.

Преодолевая себя, борясь с усталостью, слипающимися веками и состоянием, когда готов завалиться спать в любом месте, игнорировать весь мир, Алексис все же встал. Проклиная всех, кого только можно проклинать.

– Я приготовлю для него пиццу! – радостно провозгласила шатенка. Она вытирала мокрую голову полотенцем и была только в обтягивающих лосинах и майке.

После ванной усталый Алексис сел за стол на кухне, опустил голову, пока сестра грела завтрак. Я стоял рядом с ним.

– Садись уже, – вслух обратился ко мне Алексис и отодвинул стул. Мне стало очень приятно.

– Ты что-то сказал? – девушка обернулась.

В дверь позвонили.

– Это он! – радостно заверещала она и босиком потопала к выходу.

Открылась дверь, зашуршали пакеты, раздались женский и мужской голоса, от которых Алексис недовольно замычал.

– Мона, ты так похорошела за этот год! – восторженно заявил высокий мужчина, проходя с тяжёлой ношей на кухню, – Можно смело замуж выдавать!

В ответ девушка обняла отца и забрала у него пакеты.

Отец Алексиса был мужчиной крепкого телосложения, с зачёсанными назад светлыми волосами, идеально выбритым подбородком, яркими голубыми глазами и выразительными скулами. На вид ему примерно сорок пять, не больше. Выглядел мужчина молодо и был очень красив. На нём был чёрный шелковый костюм.

– Ну, здравствуй, сын.

Широкой сильной рукой мужчина отодвинул стул и сел напротив Алексиса. Я с интересом наблюдал за отношениями отца и сына.

– Зачем ты приехал? – Алексис даже не поднял голову, чтобы посмотреть на папу.

Тот озадачено сложил руки.

– Хотел увидеть вас.

– Целый год нормально сидел в Амстердаме, а тут неожиданно захотел?

– Не разговаривай так с… – только начала Мона, когда отец махнул ей рукой.

Он выпрямил спину.

– Послушайте, вы уже год живете здесь одни. Вернее, Мона и раньше жила, она уже взрослая девушка. А вот ты, Алексис, ещё несовершеннолетний. Ты должен жить со мной…

– Я ничего тебе не должен после того, что ты сделал.

– Ты ведь понимаешь, это был несчастный случай. Нельзя же постоянно жить прошлым.

– А ты понимаешь, что этого можно было избежать? – Алексис повысил голос, но отец все так же сдержанно продолжал говорить:

– Я не заставляю навсегда оставаться в Фризенвейне, просто в Амстердаме я смогу дать тебе достойное образование. Я приглядел тут участок для ведения бизнеса. Это мой подарок на день твоего восемнадцатилетия. К тому моменту, как это место обустроят, ты повзрослеешь и прочувствуешь вкус работы. Тогда и переедешь обратно.

– А ты не слышал, что дарить подарки заранее нельзя?

– Все будет оформлено на тебя в день рождения. Сразу после завтрака, хочешь того или нет, я отвезу тебя на место.

Вены на шее Алексиса вздулись от злости. Он крепко сжал края стола. Мона поставила на стол разогретую пиццу, салат, молоко и сэндвичи. Отец Алексиса поблагодарил дочь, положил себе всего понемногу. Сын взглядом испепелял его.

– Кушай, почему ты сидишь? – спросил отец заботливо.

– Да пошёл ты!

Алексис выскочил из-за стола и, не оглядываясь, убежал. Мужчина так и остался сидеть с поднятой вилкой, увенчанной кусочком брокколи.

Алексис лежал на кровати в своей комнате. Уткнулся лицом в большую мягкую подушку, и этим напомнил мне Диснеевскую принцессу. Я начал разглядывать комнату: разбросанные диски, книги, одежда, рваные плакаты на стенах, части которых валялись на полу; задвинутые шторы и неубранная постель. Комната настоящего меланхолика. Просто в голове не укладывалось: меланхолия и Алексис.

– У тебя такой бардак.

– Ну, спасибо, капитан-очевидность.

Алексис отвернулся.

Из-за беспорядка я не мог усидеть на месте. Начал раскладывать все по местам. По крайней мере, поднимать вещи с пола. Здесь и школьные раскрытые книги, диски с «Голодными играми» и «Гарри Поттером». Ничего удивительного для Алексиса, ведь это одни из самых популярных фильмов за всю историю человечества. А вот наличие этого фильма в «скромной» коллекции дисков слегка ввело меня в ступор.

– Тебе нравится «Титаник»?

Я обернулся к парню. Он лежал на кровати и наблюдал за мной, облокотившись об подушку.

– Нет, сопливая драма.

– Зачем же тебе тогда диск?

– Он принадлежит Моне.

Ну да, конечно. Я не смог сдержать ухмылку и положил диск в стопочку на столе.

– А ты смотрел? – неожиданно заинтересовано спросил Алексис.

– Нет, не смотрел.

– Хо-хо! Серьёзно?

– Отец не разрешал мне смотреть этот фильм.

Я с горечью вспомнил былые дни. Они были серыми и скучными. А ведь в сериалах подростки ведут такую бурную жизнь. В реальности всё подростковое бытие состоит из школы, колледжа, ора родителей из-за неубранной комнаты и проблем с учёбой. А, и ещё несчастная любовь добавляется к этому списку.