Садоводы из "Апгрейда" - Анастасия Стеклова

Стеклова Анастасия

Садоводы из "Апгрейда"

Вот уже несколько недель в голове у Лизы Пчёлиной, которую все звали Пчелиз, крутилось одно название с брошюры: "Кружок садоводов-любителей «Апгрейд»". Кто-то, должно быть, из студентов, забыл её в столовой, где девушка работала поваром, а она забрала её себе вечером после смены, когда наводила порядок. В брошюре было несколько красивых фотографий саженцев культурных растений и указание, что в кружок ждут всех, кому интересно садоводство, несмотря на основную специальность. Более того, там была ссылка на группу в соцсети, где можно было узнать подробности и записаться.

Не то чтобы Пчелиз стремилась всесторонне развиваться. У неё особо не было на это времени: работа, съёмная квартира, по выходным поездка к родителям и бабушке, где однобразные разговоры о прошлом, здоровье, злых начальниках, бестолковых соседях и игра в лото. Это помимо докапывания до девушки, почему у неё работа в столовой, а не в ресторане, и почему у неё до сих пор нет парня, как она тогда выйдет замуж и вообще ей бы мужика хорошего. Пчелиз только кивала и виновато и растерянно улыбалась. Друзей у неё не было, коллеги по каким-то одним им понятным причинам с ней кроме как по работе почти не разговаривали. "Мужика", разумеется, тоже. Да Пчелиз его и не искала. Вообще ничего не искала.

А вот садоводство... Это единственное, что было более или менее близко девушке помимо кулинарии. Достижений в этой сфере у Пчелиз сейчас было немного, так как в съёмной квартире особо не разгуляешься. Фасоль, томаты, травы для чая, рассада кабачков и перцев для бабушки. Ну и фиалки, куда ж без них. Но хотелось чего-нибудь крутого, так как более экзотические растения у девушки почему-то умирали, а культурные дальше рассады находиться в полном здравии не желали. Неизвестно, в чём проблема: в грунте ли, во влажности, паразиты какие. А сейчас дачу продадут, так как бабушка больная, уже не может работать; родители не хотят, а Пчелиз часто ездить туда не может, так как её часто запрягают работать даже в выходные. Жизнь без копания в земле для девушки была бы неполноценной. Растения, в отличие от людей, не ныли, не жаловались и не осуждали. Быть может, в этом самом "Обгрейде" — или как там его, "Апгрейд"? — что-нибудь подскажут?

Сначала она стеснялась: "Да какой из меня любитель, они там небось по три урожая помидоров с балкона собирают", — но потом набралась смелости и подала заявку через группу в соцсети.

И вот заявку приняли: сегодня она идёт к ним на условное собеседование.

Кружок находился в главном корпусе университета, что, впрочем, не было удивительно, так как, по слухам, нынешние студенческие профсоюзы что только не вытворяли. Тут тебе и КВН в других городах, и музыкальные группы, и билеты на хоккей, и научное сообщество студентов и аспирантов, где проводили курсы даже столичные профессора и учёные. Не говоря уже о том, что профком обеспечивал благополучных студентов путёвками на море и организовывал выплаты проживающим на чернобыльской зоне.

Пчелиз показала охранникам приглашение с покоцанного смартфона, и её пропустили. Девушка едва не заблудилась — она впервые бродила внутри университета и потому не знала, как работает система нумерации аудиторий. Высшего образования у неё не было: на бюджет попасть не удалось, а на коммерции учиться слишком дорого, родители были против, а сама она столько бы не заработала. Не повезло стать кем-то крутым, пришлось стать простым поваром, что девушке вполне удалось. Однако Пчелиз, ещё совсем молодой девушке, хотелось не только готовить еду, но и выращивать её на пользу людям. Всё-таки огонёк юношеского максимализма глубоко внутри неё ещё горел. Да и много работать она умеет.

"Так и скажу им, когда они спросят, зачем я здесь", — решила Пчелиз. — "Насколько я поняла, тут одни студенты. Что ж, уже не так страшно это такие же молодые люди, как и я. Ну может, чуть-чуть пообразованнее".

Дверь была открыта, и девушка постучала о косяк.

— Можно войти?

И тут уверенность покинула Пчелиз: этот кружок оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Помещение скорее походило и на больницу — белые стены, стенд с пластиковой перегородкой, какие-то странные приборы, компьютеры, целый ящик с одинаковыми пробирками, — и на кухню: стояли закрытые шкафы, полки висели под потолком, рядом была мойка, а где-то в другой комнате виднелось что-то, похожее на холодильник. За одним компьютером сидит парень в чёрных мешковатых кофте и штанах, в кепке и с чёлкой разноцветной. За столом возится с пробирками с какой-то жуткой штукой в руках девушка маленького роста, в очках, в наушниках, в белом халате, с длинным красным хвостиком на затылке, её космическим голубым цветом освещает лампа. Возле загадочных приборов ещё двое в халатах. А на стуле сидит в телефоне ещё девушка, высокая, тоже в халате, но под ним видны блуза и юбка. Телефон у неё крутой, с яблоком. На каблуках, волосы мелированые, а о стрелки прорезаться можно — сразу видно, что та ещё цаца. Такие "успешные" над Пчелиз обычно и насмехались.

А как вошла к ним она? Старые джинсы и футболка, серовато-русые тонкие волосы, ещё и кеды в пыли (сентябрь выдался сухим и тёплым). Ни кожи ни рожи, хоть бы накрасилась, что ли. Такие бледные андрогинные лица никому не нравятся.

Девушка на каблуках оторвалась от телефона и быстро ответила:

— Ой, да, конечно. Вы в кружок, да? Лиза? — голос у неё оказался неожиданно мягким. Вот очень мягким. Совершенно не вязался с внешним видом.

— Да, это я, — немного растерявшись ответила Пчелиз. — Но можно Пчелиз, потому что везде, куда я прихожу, уже есть своя Лиза.

"Вот курица варёная, зачем сказала?! Теперь тебя точно засмеют, позорище ты!"

— Ну, — улыбнулась девушка на каблуках, — у нас пока что только одна Лиза, она с второго курса. — Одна из более отдалённых фигур в халате обернулась. — А другой Лизы у нас нет. Но пусть будет Пчелиз — мило звучит, точно как фермент какой-нибудь. Ой, и да, меня Марина зовут, — она оправила распахнутый халат. — Я тут за всё отвечаю, так что если есть какие проблемы — всё ко мне. Я, правда, иногда отсутствую, но тогда можно сообщить Поле или Васе, а