Абель Крус - Моя вторая мама (Сериал). Книга 2

Абель Санта Крус, Эрик Вонн

Моя вторая мама

Литературная версия О. В. Суворова

Моя вторая мама. В 2-х кн. Кн. 2: Кинороман/Пер. с исп./Литературная версия О. В. Суворова. - М.: Дрофа, 1993. - 512 с. ISBN 5-7107-0056-8 (кн. 2) ISBN 5-7107-0057-6

Действие романа «Моя вторая мама» разворачивается в Мексике в конце 80-х годов. Главная героиня - Даниэла Лорентэ - преуспевающий модельер, красивая молодая женщина. Ее любовь к Хуану Антонио и его дочери Монике - центральная тема произведения, насыщенного сценами современной мексиканской действительности с участием множества персонажей.

ГЛАВА 1

Прошло восемь лет.

Дом моделей Даниэлы Лорентэ стал знаменитым и занял прочное положение в Мексике. А новый стиль в мужской одежде, названный «Хуан Антонио» и использованный в коллекции, которую показала Даниэла этой весной в Париже, произвел сенсацию в мире моды. О Даниэле заговорили как о модельере мирового класса, пожалуй, единственном такого уровня во всей Латинской Америке. Брюки, пиджаки, рубашки и галстуки в стиле «Хуан Антонио» пользовались бешеным успехом во всем мире. Правда, вначале Даниэла хотела назвать этот стиль «Хуан Мануэль», но Джина ее отговорила: не надо возвращаться к прошлому, тем более такому горькому, всегда лучше смотреть в будущее, которое рисовало перед Даниэлой и ее Домом моделей радужные перспективы. Даниэла была довольна, что послушала подругу, поскольку новое название имело и побочный эффект.

Хуан Антонио, не знавший о первоначальном намерении жены, был уверен, что она с самого начала задумала именно это название, и в душе очень этим гордился. Хуан Антонио, преуспевающий промышленник и один из самых элегантных мужчин Мексики, бывая на приемах, презентациях и банкетах, часто ловил на себе восторженные взгляды женщин. В другие времена он не преминул бы воспользоваться этим обстоятельством и завел бы не одну интрижку с темпераментными красавицами. Однако с тех пор, как он женился на Даниэле, для него во всем мире существовала только одна женщина - его жена. Друзья и знакомые Хуана Антонио, знавшие о том, какой образ жизни он вел до свадьбы с Даниэлой, не переставали изумляться происшедшей в нем перемене. Одни радовались этой перемене и его семейной идиллии, другие недоверчиво усмехались и злословили у него за спиной, приписывая ему несуществующие победы над очередной звездой эстрады или кино. Но сам Хуан Антонио чувствовал, что любит Даниэлу все больше, и никакая другая женщина ему не была нужна. Она стала частью его самого, самым родным и близким человеком.

Ему часто приходилось уезжать из дома в деловые поездки по другим городам Мексики, в США и Европу и каждый раз, расставаясь с Даниэлой, он тосковал, и его тянуло домой. Иногда ему приходилось проявлять настоящие чудеса изобретательности, мчаться в аэропорт, пересаживаться ночью с самолета на самолет, лишь бы вернуться домой часа на три-четыре раньше срока и увидеть в глазах Даниэ-лы радостное удивление: «Как быстро ты вернулся, родной! А мы ждали тебя только завтра…» Даниэла умела превратить каждое возвращение мужа из поездки в маленький семейный праздник.

Теперь они жили в другом доме, куда переехали вскоре после смерти их маленького сына. Даниэла не могла оставаться там, где все напоминало ей о невосполнимой утрате. Моника горько плакала и не хотела уезжать из дома, который был для нее последней ниточкой, связывавшей ее с прошлым, с матерью и Игнасио, с ее детством. Но Даниэла смогла убедить ее, и они переехали. Моника всегда выкраивала время для того, чтобы ухаживать за садом. Она делала это и в память об Игнасио и просто потому, что любила цветы. И скоро сад, окружавший их новый дом, превратился в настоящий райский уголок, где по вечерам Даниэла и Моника любили уединяться, чтобы поделиться новостями. Однако после возвращения Даниэлы из Парижа, где она с таким триумфом показала свою коллекцию одежды, в их отношениях что-то переменилось. Вечером Моника нередко исчезала из дома. Она говорила, что уходит к Маргарите. У Маргариты умер отец, и Моника, очевидно, вытаскивала подругу из дома, чтобы отвлечь от тяжелых мыслей. Теперь Даниэла и Хуан Антонио часто ужинали вдвоем, и Даниэла с трудом подавляла в себе чувство беспокойства и тревоги за Монику. Она интуитивно ощущала какую-то неуловимую перемену в Монике. Даниэла пыталась вызвать дочь на откровенность, но Моника, обычно такая открытая и простодушная, уходила от ответа. Даниэла уговаривала себя, что надо набраться терпения, что Моника сама ей все расскажет, и тем не менее сердце у нее щемило…

Каролина и Херардо тоже переехали в новый дом перед самым рождением их дочери Луиситы. Каролина стала хозяйкой большого дома. У Херардо дела пошли в гору, и они смогли позволить себе нанять прислугу, так что Каролине теперь не приходилось все делать самой. И, конечно, они забрали к себе донью Аманду, которая в душе была рада не только тому, что живет вместе с дочерью и внуками, но и тому, что таким образом может сэкономить на текущих расходах. Аманда присмирела и вновь обрела вкус к жизни. Она души не чаяла во внучке, очень гордилась успехами Лало и позволяла себе покрикивать только на Рубена, который, по ее словам, совсем отбился от рук и думает только о том, чтобы болтаться по улицам в компании своих сверстников. Рубен и в самом деле стал непоседлив, дерзок и остер на язык. «Трудный возраст», - вздыхала Каролина.

Лало вырос, возмужал, начал подрабатывать в офисе у своего приемного отца. Там на него не могли нахвалиться. Лало мечтал пойти по стопам Херардо и стать адвокатом. Этим летом он поступил в университет. Безусловно, его ожидала блестящая карьера.

В последнее время Лало ходил мрачный. Несколько месяцев назад, когда они с Моникой болтали о всяких пустяках, он назвал ее своей невестой. Моника рассмеялась и сказала, что это было детское чувство, а теперь они выросли. Он непонимающе смотрел на нее. Для него ничего не изменилось. Лало любил ее не меньше, чем восемь лет назад, когда пришел к ней с коробкой шоколадных конфет и попросил стать его невестой, а еще больше. Его чувство росло вместе с ним. При одной мысли о Монике, у него все начинало трепетать внутри, и сердце готово было вырваться из груди. Ему безумно хотелось обнять ее и прижать к себе, но он не осмеливался. После того разговора Моника стала избегать его. Лало никак не мог застать ее дома, она где-то пропадала по вечерам. Потом до него дошли слухи, что она встречается с мужчиной гораздо старше ее…

Джине было приятно сознавать, что в успех Дома моделей она внесла свою лепту, и немалую. Она знала, как много значит в мире бизнеса реклама, и умела не только выгодно разместить заказы, но и развернуть настоящее наступление на газетных и журнальных страницах. Фирменный знак «Дом моделей Даниэлы Лорентэ» красовался на щитах при въезде в столицу и мелькал на экране телевизора. Показ весенней коллекции в Париже тоже был подготовлен Джиной. И вот грандиозный успех! Джина получала огромное удовлетворение от своей работы. Круг фирм-поставщиков, дочерних предприятий и клиентов их Дома моделей расширялся. Джина на равных разговаривала с директорами и менеджерами крупнейших компаний, которые относились к ней с почтением и даже настороженностью, если речь шла о предприятиях конкурентов.

Но когда Джина возвращалась домой, то из энергичной деловой женщины превращалась в обыкновенную жену.

После ужина она шла в детскую и сама укладывала детей, хотя это вполне могла бы сделать их няня, молодая девушка. Только эти несколько минут из своей кипучей жизни Джина и могла уделить детям. И только эти минуты приносили ей настоящую семейную радость. Джина Даниэла обещала стать красавицей, а Густаво (ему только исполнилось шесть лет) был такая умница! Поцеловав детей и выключив свет в их комнате, Джина возвращалась в гостиную, охваченная унынием.

Фелипе сидел в кресле, уставившись в газету или телевизор. Давно прошли те времена, когда он ездил на ипподром и совершал безумства ради нее. Джина грустно смотрела на мужа, превратившегося в домоседа, и удивленно спрашивала себя: куда все делось? Где то щемящее чувство, которое охватывало ее при виде Фелипе? Неужели все позади и ее безумная, страстная любовь к Фелипе тихо умерла? Почему она больше не вздрагивает от его случайного прикосновения или ненароком брошенного взгляда? И где тот восторг, который прежде светился в его глазах? Джину охватывала тоска. Теперь многое в Фелипе ее раздражало. Например, его манера сидеть в кресле, выставив ноги в домашних тапочках, или то, как он прихлебывает кофе из чашки и сопит, уткнувшись в газету. А где его былое остроумие, шутки и анекдоты, заставлявшие ее хохотать до слез? Теперь Фелипе мог вызвать у нее только тоску. Ей было скучно с ним. А между тем по работе Джина встречалась с мужчинами, которые были не прочь приударить за ней и во взглядах которых она ловила восхищение. Она страстно хотела вновь почувствовать себя женщиной.