Ариэль Бюто - Штучки!

Ариэль Бюто

Штучки!

М.: Фантом Пресс: Эксмо, 2008. – 224 с. (Серия «Легкие книги»)

ISBN: 978-5-86471-455-3

Переводчик: Александра Василькова

Оригинал: Arièle Butaux “Morue!”, 2006

OCR – vanilla

Spell–Check – natasha-shubina

http://lady.webnice.ru/

Аннотация

«Козлы!» – восклицали Элиза, Флоранс и Каролина, героини Ариэль Бюто. «Ну и штучки!» – отвечает им прекрасный принц, чей белый конь порядком притомился. Чем была бы любовь без ласковых словечек, чем была бы любовь, если бы мы не называли друг друга разными птичками, рыбками… да пусть и ругательствами?

«Штучки!» – новая книга Ариэль Бюто, это продолжение романа в новеллах «Козлы!». Три молодые женщины, так храбро бросавшие вызов опасностям любви и прочим природным катастрофам в первой книге, снова с нами. Разочаровавшись в браке, материнстве и даже супружеской измене, они наконец-то дают мужчинам сдачи и получают от этого огромное удовольствие. Поездка на выходные в Нормандию оборачивается кошмаром; брошенная мать семейства строит планы страшной мести; бестактность любовника, вздумавшего тайно пробраться на девичник, будет безжалостно наказана… Зубы скрипят, двери хлопают, подробности убивают. Ирония и юмор в историях этих милых штучек слились с нежностью и французским шармом. Новая книга одной из лучших современных французских писательниц, «младшей сестры Анны Гавальды», как ее окрестила пресса, – настоящее удовольствие, в котором смешаны улыбки и слезы, печаль и веселье, серьезность и легкомыслие.

Путевые заметки

Машины тесными рядами выползали из Парижа – словно кто-то вытягивал оттуда нити спутанных бус, тысячи плотно нанизанных и битком набитых раскаленных бусин. Приплюснутые к стеклам носишки, взрослые колени, упирающиеся в приборную доску с пассажирской стороны, детские кресла, горы разнообразных предметов – трогательные и жалкие попытки создать подобие домашнего уюта на время, пока доберешься до друзей, тещи с тестем или свекра со свекровью. А то вдруг попадется автомобиль, облагороженный одиноко лежащим сзади на полке клюшкой для гольфа, эти, похоже, едут в Довиль, в отель «Нормандия», – и тогда Флоранс становится трудно следить за дорогой.

– Ты бы переключилась на третью, – советует Николя.

– Если хочешь сам вести машину, так и говори!

– Успокойся, Флоранс! Уже и слова сказать нельзя! Давай переключайся на третью!

Двадцать минут сидел, рта ни разу не раскрыл, и вот все, что надумал.

– Тебе что, не хочется туда ехать? Ты предпочел бы остаться дома, тихо-мирно смотреть ящик?

– Сама спрашиваешь, сама себе отвечаешь, не понимаю, зачем тогда задавать мне вопросы? Захотела уехать на выходные, всё устроила у меня за спиной…

– Приготовила тебе сюрприз! Но ты, же у нас мачо и, конечно, никогда не признаешь, что и я могу сделать что-то хорошее.

– Мам, а что такое мачо?

Флоранс скрестила руки на руле и уткнулась в них лицом. Ей уже которую неделю снились эти два дня в Нормандии, в прелестной усадьбе, превращенной в гостиницу. Стены спальни на картинке в путеводителе затянуты набивной тканью, а текст рядом с фотографией обещал такие лакомые завтраки – пальчики оближешь…

Ей грезился горящий камин и лошади на лугу. Она мечтала, как под периной прижмется к мужчине, который сейчас набычился, стиснув зубы и сжав кулаки, на пассажирском сиденье и куда больше напоминал старую ведьму, чем прекрасного принца.

– Мам, а мы скоро приедем?

– …

– Ma, скажи, когда мы уже приедем?

– …

– Маааааааааама!

– Люка, заткнись! – прикрикнула на сына Флоранс.

– Да, весело у нас тут! – усмехнулся Адриан.

– Если вы не прекратите, я немедленно разворачиваюсь.

Флоранс послышалось, будто справа сказали: «Отличная мысль!» – но она решила не обращать внимания. Не пройдет и трех часов, как детишки заскачут по травке, а вечером им подадут на английском фарфоре упоительные блюда местной кухни. Пробки, ворчание Николя, который сегодня явно не в духе, нытье изводящихся от безделья детей – попросту мелкие испытания, которые надо преодолеть на пути к буколическому блаженству.

Она больше не могла вытерпеть ни одного воскресенья в Париже – делаешь вид, будто весь день заполнен, а всего-то заглянули на рынок да сходили в кино. А суббота влетала в целое состояние: они, как истинные парижане, бездумно скупали все подряд – просто так, только потому, что магазины открыты, а ничего более увлекательного, чем шляться по магазинам, им в голову не приходило. И потом каждую неделю, после двух выходных дней, они, недовольные и выдохшиеся, все-таки с облегчением возвращались к понедельничной суете. Отчего это их уик-энды, когда-то такие веселые, с ужинами, вдвоем при свечах, с последним стаканчиком на Монмартре и беготней из одних гостей в другие, превратились в городской кошмар? Может, это из- за детей – пусть и желанных? А ведь детям не так уж много и требовалось. Включить телевизор, когда показывают мультфильмы, поиграть с ними в «Лего» и накормить блинчиками на полдник – вот они уже и довольны… Однако Флоранс чувствовала себя виноватой, поскольку не выходила за рамки исполнения этих скромных желаний.

– Мааааааааааама! Нептуна вырвало мне на штаны!

Щенок и впрямь давился и захлебывался.

– Фу, гадость! – возмутился Адриан.

– Как только смогу, остановлю машину, а вы откройте окна, пока нас всех тоже не затошнило!

– Только этого и не хватает! – проворчал Николя.

– Не дергайся! – прикрикнула на него Флоранс.

– Ты же знаешь, я не выношу запаха блевотины!

Да уж, что-что, а это она знала, спасибо! Сколько раз ей приходилось среди ночи менять простыни и пижамы и подтирать полы, а Николя, позеленевший и перекошенный от омерзения, быстренько линял в другую комнату. Но сейчас она промолчала, чтобы окончательно не испортить выходные.

Они остановились у заправки, чтобы привести в порядок машину и купить детям чего-нибудь вкусненького. Флоранс включила радио. Дети, видимо, решили украсить машину раскрошенными чипсами и фантиками. Николя, понимая, что вел себя по-хамски, попытался завязать разговор с женой.

– Мы уже на пределе, того и гляди взорвемся, – начал он. – Может быть, нам и, правда, полезно ненадолго уехать за город.

– Рада, что до тебя, наконец, дошло! В общем, ты, как всегда, ничего не хочешь, но если тебя сдвинуть с места, то потом не жалуешься.

Николя умолк – должно быть, ему, как и Флоранс, припомнилось самое начало их любви. Бесконечный праздник, радость, бьющая через край, жизнь каждое утро принимаешь заново, словно подарок. Тогда он изо всех сил старался ей понравиться, путая роль жениха с работой массовика-затейника, и чего только не придумывал, чтобы отбить привкус десяти лет брака с другим, десяти лет мирной скуки, которую она принимала за счастье.

– Дети, перестаньте пинать ногами дверцы!

– Ма-а-ам, да мы же ничего не делали!

– Ну, значит, велосипеды плохо закреплены.

– Сейчас проверю, так будет вернее. Затормози на минутку, дорогая!

Как ласкало когда-то слух это «дорогая», вымолвленное с робкой нежностью влюбленного, еще не уверенного в том, что ему позволено так ее называть! Теперь Николя произносил его запросто, словно ее второе имя, или, хуже того, использовал как свидетельство на право собственности. «Дорогая» – вместо «моя жена» или «моя супруга».

Велосипеды закрепили понадежнее, но этим дело не кончилось: пришлось заново перекладывать всё на заднем сиденье. Как обычно, они набрали слишком много барахла, и дети жаловались, что ноги поставить некуда.

– Надо было покупать минивэн, – вздохнула Флоранс. – Для чего угодно хватило бы места, а у некоторых моделей вроде бы есть даже игровые приставки сзади, чтобы детям было, чем заняться. Для семьи лучше не придумаешь.

– Для многодетной семьи, – уточнил Николя. – Не наш случай. Да, знаю, ты не прочь завести третьего…

– Терпеть не могу, когда ты говоришь просто «третьего». Мог бы сказать «третьего ребенка» или «третьего детеныша». А просто «третий» – так говорят мерзкие тетки, торчащие у выхода из школы Святой Агаты.

– Да, у них у всех минивэны! Автомобиль для благонамеренного христианского семейства!

– И все равно, по-моему, ты поступил как эгоист, когда решил, меня не спросив, что у нас не будет ни третьего ребенка, ни минивэна.

– Я ничего подобного не говорил, Флоранс. Но всему свое время.

Шоссе было забито. Им пришлось выбирать – открыть окна и дышать выхлопными газами или закрыть окна и нюхать собачью блевотину. Они предпочли чередовать то и другое.

Флоранс припомнился другой уик-энд, подарок ко дню рождения, давний-предавний и, к сожалению, ни разу больше не повторившийся.

– Собирай вещи, я тебя украду на два дня!