Алина Дворецкая - Черный глаз

Алина Дворецкая

Черный глаз

В этот день Инга и Катя сидели на Катиной кухне и кушали водку. Игорь, Ингин муж, был в отъезде; Катя же своего мужа выгнала к родителям еще вчера вечером, а теперь жаловалась подруге на судьбу («пьет, дескать, гад и домой возвращается за полночь»).

— Ну, мы вот с тобой тоже пьем, — возразила порядком пьяная Инга.

— В том-то и дело, что пьет он без меня, — сказала Катя горько. — Где пьет и с кем — непонятно.

— Ага, — сказала Инга.

Мелкие синие розочки на кухонных занавесках водили безумный хоровод; вообще было как-то нехорошо и хотелось к тому же еще выпить; бутылка меж тем опустела. Инга, покачиваясь, вышла на балкон; внизу мужик в джинсовых шортах мыл из шланга красную «копейку».

— Эй! Мужик! — крикнула Инга и пощелкала для верности пальцами, как будто звала официанта.

Тип внизу не реагировал; Инга рассердилась.

— Ну, ты, у машины! — позвала она еще раз.

Мужик поднял голову и посмотрел на Ингу с интересом; голубая струя с шипением буравила асфальт.

— Слушай, — сказала Инга, — ты можешь положить этот дурацкий шланг?

— Зачем? — удивился хозяин «копейки».

— Ну, понимаешь, — объяснила Инга, — мы тут пьем с подругой на кухне. У нее горе — муж ушел. Ты не мог бы нам сходить в магазин за водкой? Мы тебе деньги отдадим сразу, и на чай добавим.

— Хорошо, — согласился мужик, и, отвернувшись от Инги, направил струю воды на грязный жигулевский бок.

— Ну и не поняла я, — сказала Инга после некоторой паузы, — ты идешь нам за водкой или не идешь?

— Домою машину — и пойду, — ответил мужик, не оборачи-ваясь.

Инга пошла в комнату и легла на диван; Катя подошла и села рядом, опять начала жаловаться на своего благоверного.

— Сейчас нам водку принесут, — сообщила Инга. — Готовь деньги, — и внезапно провалилась в сон.

Проснулась она от того, что Катя пихала ее в бок, тянула за руки:

— Инга, просыпайся, там твой «мужик» пришел!

— Какой мужик? — вздрогнула Инга, открывая глаза.

— Ну, которого ты за водкой послала. У него бутылка водки и бутылка шампанского.

— Кого я куда посылала? — Инга не могла сообразить, где она находится.

— Ну, Боже мой, ну, этот тип, ты его почему-то мужиком назвала, он сидит и смеется, ему на самом деле лет тридцать, и оказывается, он мой новый сосед. Эти соседи, ну, у которых сын все на скрипке играл, мотал нервы моему мужу, съехали, и вот теперь у нас новые соседи.

Такое количество информации Ингины мозги просто не в состоянии были переварить.

— Какие соседи? — уточнила она, икнув.

— Новые. Вот этот тип, сейчас мы с ним будем знакомиться, и его семья. Ты не обратила внимания, когда с лестничной площадки заходишь к нам в блок, ржавая батарея валяется? Это их батарея. Он уже извинился, сказал — завтра выбросит. На помойку отнесет, то есть.

Поддерживаемая Катей под руку Инга вошла на кухню, стараясь по возможности держать голову выше и не спотыкаться.

— Здрасте, — сказал гость.

— Ага, — согласилась Инга. — И где водка?

Гостя звали Пашей; лицо его Инга никак не могла рассмотреть, все окружающее расплывалось — салфеточки, тарелочки, рюмочки, и, главное, синие розочки на занавесках.

— Слушай, он такой урод, — спросила Инга у Кати шепотом, как ей казалось, — или это у меня с глазами что-то?

Катя изобразила на лице нечто невнятное; Инге показалось, что гость таки расслышал ее слова; тогда она придала своему лицу по возможности более сладкое выражение и сказала уже громко:

— Слушай, ты такая лапочка, с ума сойти просто. Я бы тебе двух сыновей родила, честное слово.

Катя хихикнула.

— Это не проблема. Рожай, — сказал Паша.

Прочие воспоминания под воздействием водки окончательно слились с окружающим фоном, превратились в синие розочки; кажется, Паша помог Кате довести Ингу до дивана, где она и уснула благополучно.

Утром Инга принимала душ в Катиной ванной, когда вернулся сосед. Из-за шума льющейся воды Инга не слышала звонка в дверь. Она вышла на кухню, завернутая в огромное мохнатое полотенце, со словами «Катька, у тебя есть кофе?», и вдруг увидела незнакомого какого-то мужчину весьма приятной наружности. Инга широко раскрыла глаза и остановилась, не зная, что еще можно сказать.

— Доброе утро, — вежливо улыбнулся гость. — Как спалось?

Инга продолжала молчать.

— Меня Паша зовут, — напомнил гость. — Мы вчера знако-мились.

Паша принес девчонкам пива; Инга, сонная, с распухшими веками, некрашеная, мрачно отворачивалась к стене, когда сосед со смехом вспоминал вчерашний вечер. Инге было немного стыдно, особенно за то, что она назвала Павла уродом (оказывается, он слышал это, Боже ты мой); поэтому она поспешила скорее попрощаться с Катей и засобиралась домой.

Павел вышел вслед за ней в коридор.

— Чего ты так быстро? — спросил он.

Инга почувствовала некоторое раздражение.

— У меня сегодня муж приезжает, — сказала она сквозь зубы. — И Максима надо скорее у матери забрать, уже искапризничался, наверно, весь.

— Кто такой Максим? — поинтересовался Паша. — Не говори только, что сын.

— Сын, — подтвердила Инга.

— Я думал, ты не замужем, — сказал Паша театрально-разочарованно, почему-то ей показалось, что он знает точно о ее замужестве. Ах, ну да, кольцо на пальце.

— Зря думал.

— Замужние женщины не пьют с чужими мужьями по ночам, — сказал Паша.

— Все-то ты знаешь, — разозлилась Инга. — Вот просто ненавижу такие разговоры.

— Не должны пить, по крайней мере, — грустно поправил гость.

Он хотел проводить ее; Катя за Пашиной спиной делала Инге большие глаза и еле сдерживала смех.

— Я замужем, — повторила Инга резко, — и провожать меня бессмысленно.

Чем-то этот Паша раздражал ее.

Она уже приготовила ужин и помогала Максиму складывать узор из кубиков, когда раздался звонок в дверь. Это мог быть только Игорь; Инга побежала открывать, и сынишка бросился за ней с криком «Папа!»; в дверях стоял Паша с букетом из трех белых роз в руках. Инга опешила и отступила; Паша очень ловко протиснулся в дверь и закрыл ее за собой.

— Привет, это тебе, — сказал он как ни в чем не бывало. — Мне показалось, что ты обиделась на меня. Я не мог так этого оставить.

— Ты что, ненормальный? — спросила потрясенная Инга. — А если у меня муж дома? Что он может подумать?

— Но он же не дома, — широко улыбнулся Паша.

Инга стояла, как дура, с розами в руках.

— Уходи, — сказала она наконец. — Я совсем не хочу тебя видеть. Игорь должен вернуться с минуты на минуту, и он черт знает что подумает. И потом, как это ты узнал мой адрес? Неужели Катя…

— Катя не при чем, — прервал ее Павел. — У нас не такой уж большой город, и такая красивая девушка, как ты…

— То есть, ты знаешь адреса всех красивых девушек в городе, — уточнила Инга.

— Я знаю твой адрес, — уточнил Павел, — я не буду говорить, откуда, но вчера по счастливой случайности…

— Мама, а когда придет папа? — спросил Максим.

— Ты слышал? — спросила Инга у Павла. — Мы ждем папу. Так что до свидания. Розы красивые, я оставлю их, пожалуй.

— У меня есть еще шампанское, — сказал Павел, доставая из спортивной сумки запотевшую бутылку. — Мы могли бы выпить за твою блестящую идею.

— Какую еще идею?

— Вчерашнюю, — сказал Паша. — Ведь ты обещала родить мне двоих сыновей.

В дверь опять позвонили; теперь это мог быть только Игорь.

— Мне это подходит, — сказал Павел, — У меня одна дочь, и, кажется, моя жена не собирается больше рожать.

Прежде, чем Инга успела что-либо сообразить, он повернулся к двери и распахнул ее. Инга попыталась спрятать розы за спину, но бутылку шампанского в руках у Паши спрятать было некуда.

— Привет, — сказала Инга Игорю и потянулась, чтобы поцеловать его. — Понимаешь, тут вышла идиотская история. Вот этот тип…

— Павел! — радостно воскликнул Игорь и протянул Паше руку. — Какими судьбами?

— Да вот, проходил мимо, — улыбнулся Паша.

— Понимаешь, это Павел, мастер из соседнего цеха, — объяснил Игорь. — Я его сто раз уже к себе домой приглашал, посидеть, а он все никак. Ну-ка, Ингуся, покидай быстренько чего-нибудь на стол, чего у нас там есть. Здравствуй, Максим! Ждал папку? А я вот тут тебе подарок…

Поздним вечером Инга лежала с подвыпившим мужем и никак не могла заснуть. Вспоминала, как весело они пили втроем шампанское, а потом коньяк… Игорю даже в голову не пришло, что Пашка приходил по ее, Ингину, душу. Три белых розы — знак уважения к жене хозяина — были водружены в хрустальную вазу на сервант. Инга перевернулась с боку на бок и тяжело вздохнула.

— Игорь, ты спишь?

— А? Сплю, конечно. Ты чего не спишь?