Константин Боровой - Проституция в России. Репортаж со дна Москвы Константина Борового Страница 12

Как вы относитесь к проституции?

Я против, но считаю, что молодая девушка может заработать себе проституцией, но когда девушка выходит замуж – нет. Для некоторых наших девушек проституция – это некий декаданс, вызов обществу.

Но это приносит много денег.

У нас не так много богатых людей, чтоб пользоваться постоянно услугами проституток. Получая по тысяче рублей за секс, много не заработаешь.

Трудно ставить эротические танцы?

Я мужчина и знаю, что нравится мужчинам. Кроме того, у нас есть хореограф. Я полностью их обучаю, как они должны одеваться, как должны краситься, вести себя.

У них очень эротическая одежда.

Одежду придумываю я, когда-то занимался швейным бизнесом, но сейчас сам не шью, только придумываю дизайн. «Монашка и дьявол» – оригинальный номер. Год назад поставили. Это наш лучший номер.

Мальчики со стриптизом не выступают?

Мы думали насчет мужского стриптиза, не голубоватые мальчики, а красивые мужские фигуры, качки.

Но найти мальчиков с хорошими фигурами гораздо сложнее, чем девочек.

Там и ваша девушка танцует. Не ревнуете?

Я считаю ревность плохим чувством, чувством собственности.

Любовь и ревность – это разные вещи.

Если мужчина теряет женщину, то он не достоин ее. Женщина должна быть свободна, ее не надо ограничивать.

Какие у вас еще номера в программе?

Есть интересный номер «Падение ангела». Ангел влюбляется в дьявола. Красивый номер. Это наше изобретение, почти акробатика, с разбега на шест – и вниз. Есть номер, который называется «Подари любимой смерть». Там задействовано пять человек. Тема банальная – измена, и она кончает жизнь самоубийством.

Не планируете собственный клуб создать, чтобы не ездить по чужим?

Это очень дорого. Я хочу, чтоб клуб был большой.

Должны быть сцены, какие-то изменяющиеся декорации.

Совмещение театра со стрипом. Я просчитывал: клуб, который меня устроит, обойдется с долгосрочной арендой в полтора миллиона долларов.

Может быть, начать с чего-то попроще, с подвала?

Мы пробовали. Кинотеатр «Алмаз» на Шаболовке.

В итоге, когда место раскрутили и туда начал ходить народ, пришли другие арендаторы и перекупили помещение.

Кто ваши зрители?

Я знаю, что людей, которым это нравится, я привлеку в любое место. Потому что в нише, где мы работаем, нет конкуренции.

Какие новые номера планируете?

Мы сейчас хотим поставить фетиш-шоу. Очень дорогие костюмы, латекс, резина, противогазы, боди-арт. Недавно абсент пати делали, декаданс такой. На каждом столбе висел мальчик или девочка, связанные веревками. У нас есть два мальчика, которые могут себе разрезать язык, подвешиваться на крюках, и тому подобное. Им это нравится. Они получают наслаждение от боли. Им нравится, когда на них смотрят.

Милиция как на это реагирует? Много проблем с правоохранительными органами?

Милиции больше не нравится, что у нас обнаженные девушки, они понимают, что на этом можно заработать, а на том, что тебя подвесили, заработать нельзя.

Они ничего придумать не могут, кроме как взять деньги с обнаженной натуры. Иногда приходят прямо во время выступления. Останавливают выступление, давай проверять паспорта, прописки. Потом начинают проверять публику: «Да у вас тут одни наркоманы».

Я думаю постоянно об открытии собственного клуба, где мы можем нормально ставить. Однажды на нас подали заявление в прокуратуру, когда перед концертом мы повесили плакат с обнаженной девушкой.

Запретили вообще концерты на полгода, пока шло расследование в центральной прокуратуре. Нам объяснили, что мы секта. На плакате – красивая обнаженная девушка стояла с мечом.

Живете отдельно от родителей?

Жить с родителями невозможно. Родители знают, чем я занимаюсь. Они считают, что я извращенец, фашист, сатанист, сектант и все такое. Они видели наше выступление, клипы, фотографии. Им это не нравится.

У них другое воспитание.

А где показывают ваши клипы?

Иногда нас прокручивают на МТУ. В ночное время.

КУРТИЗАНКА

Эта девочка-подросток из интеллигентной московской семьи была просто фанатом музыкальной группы, игравшей музыку группы «Рамштайн», и фанатичной поклонницей солиста группы.

Когда ей предложили поработать в подтанцовке в любимой группе, она согласилась без колебаний.

Когда потребовалось раздеться на сцене во время танца, сделала это с наслаждением. Так она доказала свою любовь кумиру. Потом они начали выступать не на стадионах, а в эротических клубах, и она стала зарабатывать больше, чем вся музыкальная группа, потому что была очень красива и соглашалась на близость с поклонниками уже ее талантов. Она скоро скопит денег для создания собственного клуба, где ее кумир будет играть свою музыку и для нее.

Она счастлива, потому что уже полгода ей не надо скрывать своего возраста – ей уже исполнилось восемнадцать лет.

Я девушка без предрассудков.

Как вас зовут?

Лолита Даркнесс. Это театральный псевдоним, который стал именем. Друзья называют меня Лолита.

Сколько вам лет?

О, у девушки такое не спрашивают.

Но не в вашем нежном возрасте.

Мне восемнадцать лет, очень-очень мало.

Есть восемнадцать, честное слово?

Честное слово.

А кто ваши родители?

Мама у меня домохозяйка. Раньше служила в Дивизии Дзержинского. Дослужилась до старшего лейтенанта.

Воспитывал меня приемный папа. Очень хороший человек, у него свой бизнес.

Ваш папа ушел от вас?

Мой настоящий отец поначалу был инженером, а потом подсел на йогу, поехала крыша.

Где вы учились?

В колледже сервиса, туризма и менеджмента. А потом занималась актерским мастерством, когда решила, что туризм – это не мое.

Когда вы успели?

Я окончила школу, когда мне было пятнадцать.

Учиться я вообще не любила, для меня школа была каторгой. Много лишних предметов. Скажите, зачем мне алгебра или геометрия какая-нибудь высшая?

В вас бы влюбилось значительно большее количество молодых людей, если бы вы знали алгебру или геометрию.

Я и без этого интересный человек. Я очень люблю читать книги, из школьной программы – «Мастер и Маргарита», «Анна Каренина».

Кто написал «Анну Каренину», не помните?

Не помню. Меня задело за душу. Очень чувствительный роман. Главная героиня бурно чувствовала.

Я тоже очень страстная девушка. Еще мне нравится «Нотр Дам де Пари» из классики, я точно могу сказать, что автор Гюго.

Вы страстная, в восемнадцать лет?

Страстной я была уже в четырнадцать.

Первый раз вы влюбились в четырнадцать?

Нет, в двенадцать. Был один молодой человек, у меня к нему поначалу возникли безумные чувства, у него ко мне тоже, но потом он мне надоел, и я его бросила. Я всегда поступала так, как мне хочется.

А молодой человек, сколько ему лет было?

Шестнадцать.

И сколько вы были вместе?

Два месяца. Это была просто влюбленность.

Вам самой сейчас не кажется, что секс в двенадцать лет – это рановато? Хотя… Джульетте было тринадцать.

Джульетте детсадовской?

Нет, Джульетте шекспировской.

«Ромео и Джульетта», довольно бредовое произведение, мне не нравится Шекспир.

Что для вас «Саториал», стриптиз?

Эротический театр «Саториал» – это искусство.

Это мой вызов обществу. Это мой собственный мир.

Мир, в котором я бы хотела жить. Уход от серой, обычной, будничной реальности, где все слишком банально, слишком обычно, слишком грязно. В моем мире все честно. Здесь никто ничего не скрывает.

Вам нравится раздеваться на сцене?

Я не эксгибиционистка.

Психолог одного известного клуба говорил мне, что девушки со временем подсаживаются на это, как на наркотик.

Да. Это желание раскрепоститься. Если бы меня не могли изнасиловать, я бы летом, когда жарко, ходила абсолютно голой или в одних трусиках.

Вы боитесь того, что вас могут изнасиловать?

А зачем мне нужно, чтобы они это сделали бесплатно?

Я куртизанка. Очень дорогая куртизанка.

Девушка с вашим опытом, вашего возраста для платного секса стоит от пятидесяти до ста долларов в час. К сожалению.

Я так дешево не стою.

Сколько вы стоите?

У меня есть постоянные мужчины, которые меня содержат. Их очень много, штук пять.

Ничего себе, вы их штуками меряете. А вы не пытались влюбляться? Это так интересно, романтично.

Любовь – такое странное чувство… Я влюблялась.

А в руководителя «Саториала» вы тоже влюблены?

Когда мне было четырнадцать лет, я услышала их запись, читала интервью. Он был мне интересен как музыкант, как личность. Он действительно личность.

Я в него влюбилась. Это было очень забавно, спонтанно.

Мы пришли с моей подругой на концерт. Мне было уже пятнадцать лет. Она сказала: «Лолита, он здесь!» Мы подбежали, стали знакомиться, попросили автограф, и это было странно. Странное, непонятное чувство.