Гийом Мюссо - После... Страница 2

Гудрич пришел чуть раньше семи, и Эбби сразу же проводила его к Натану. Высокий мужчина крепкого сложения, длинное пальто безупречного покроя и темно-серый костюм подчеркивали статную фигуру. Вошел уверенным шагом, остановился посреди кабинета — мощные, как у борца, плечи придавали его фигуре какую-то особую значимость, — широким жестом сбросил пальто и протянул Эбби. Затем запустил пальцы в седые волосы, поправил непослушную густую шевелюру; наверняка ему уже за шестьдесят. Медленно поглаживая короткую бородку, посетитель впился в адвоката пронизывающим взором. Как только их взгляды встретились, Натан ощутил недомогание — дыхание участилось и мгновенно потемнело в глазах…

2

И увидел я одного Ангела, стоящего на солнце.

— Как вы себя чувствуете, господин Дель Амико?

«Черт побери, да что это со мной?!»

— Да… да нет, ничего, просто перехватило дыхание… переутомился немного.

Однако он не убедил посетителя.

— Я врач. Если хотите, я вас осмотрю. Охотно сделаю это! — предложил вошедший бодрым голосом.

Хозяин кабинета попытался улыбнуться:

— Спасибо, не нужно, все в порядке.

— Правда?

— Уверяю вас.

Не ожидая особого приглашения, Гудрич расположился в одном из кожаных кресел и внимательно оглядел все вокруг: стены увешаны книжными полками, на них старинные издания; массивный письменный стол, элегантный диванчик — вид респектабельный.

— Итак, что вам угодно, доктор Гудрич? — осведомился Натан после небольшой паузы.

Доктор скрестил ноги и принялся раскачиваться в кресле. Потом ответил:

— Мне от вас ничего не нужно, Натан… вы позволите вас так называть?

По форме — вопрос, но похож на утверждение.

Адвокат не смутился:

— Вы пришли ко мне по профессиональному вопросу? Наша фирма защищает врачей, которых преследуют пациенты…

— К счастью, это не мой случай, — перебил его Гудрич. — Я не оперирую, когда слишком много выпью. Глупо ампутировать здоровую правую ногу вместо больной левой, правда?

Натан снова изобразил подобие улыбки.

— Так что же привело вас ко мне, доктор Гудрич?

— Ну хорошо, у меня несколько лишних килограммов, но…

— Согласитесь, это не требует помощи адвоката.

— Согласен.

«Этот тип принимает меня за идиота!»

В кабинете воцарилось продолжительное молчание, но особого напряжения не чувствовалось. Впрочем, Натан не отличался излишней впечатлительностью; профессия сделала из него непробиваемого собеседника — такого очень непросто вывести из равновесия в разговоре.

Он пристально смотрел на посетителя: где-то он уже видел этот высокий лоб, мощную челюсть, густые брови… Глаза Гудрича не выражали никакой враждебности, однако почему-то Натан почувствовал себя в опасности.

— Выпьете что-нибудь? — Адвокат старался сохранять спокойствие.

— С удовольствием. Стаканчик «Сан-Пелегрино», если можно.

Пришлось подождать, пока Эбби принесет воды. Гудрич встал с кресла, сделал несколько шагов и устремил явно заинтересованный взгляд на книжные полки. «Ага, мы здесь как дома!» Натан все больше раздражался. Возвращаясь на место, доктор заметил на столе бронзовую фигурку лебедя и взял ее в руки.

— Таким предметом можно убить человека, — заявил он, прикинув вес лебедя.

— Без сомнения, — согласился Натан, криво улыбнувшись.

— В древних кельтских текстах находят множество упоминаний о лебедях, — негромко произнес Гудрич, словно обращаясь к самому себе.

— Вы интересуетесь культурой кельтов?

— Семья моей жены родом из Ирландии.

— Моей тоже.

— Вы хотите сказать — вашей бывшей жены.

Натан так и пронзил его взглядом.

— Эшли мне говорил, что вы в разводе, — спокойно объяснил Гудрич, крутясь в удобном мягком кресле.

«Старый сплетник! Лучше бы рассказал этому типу о своей жизни!»

— В кельтских текстах, — продолжил Гудрич, — говорится о том, что существа из другого мира, попадая на землю, часто принимают образ лебедя.

— Очень поэтично, но не могли бы вы объяснить…

Их разговор прервала Эбби. Она внесла на подносе бутылку и два больших стакана, наполненных пенящейся водой. Врач отставил фигурку, взял стакан и медленно выпил содержимое, будто наслаждался каждым глотком.

— Что это? — Он указал на царапину на левой руке адвоката.

Тот пожал плечами.

— Пустяки, поцарапался о решетку во время пробежки.

Гудрич отставил стакан и назидательно проговорил:

— В тот самый момент, когда вы произносите эти слова, сотни клеток кожи находятся в процессе восстановления. Когда погибает одна клетка, другая ее замещает. Феномен тканевого гомеостаза.

— Рад это узнать.

— Вместе с тем большое количество нейронов вашего мозга разрушается каждый день начиная с двадцатилетнего возраста.

— Это, полагаю, удел каждого человека.

— Точно — постоянное равновесие между созиданием и разрушением.

— Почему вы мне все это рассказываете?

— Потому что смерть — повсюду. В каждом человеке на любом отрезке его жизни ведут борьбу две противоположные силы — жизнь и смерть.

Натан поднялся и двинулся ко входной двери кабинета:

— Вы позволите?

— Пожалуйста.

Адвокат направился в зал секретариата, к свободному компьютеру, подключился к Интернету и начал поиск по сайтам нью-йоркских больниц. Человек, сидящий в его кабинете, не самозванец. Не проповедник, не сбежавший из больницы душевнобольной — его действительно звали Гаррет Гудрич. Хирург-онколог, стажируется в главном медицинском госпитале Бостона, сейчас работает в больнице Стейтен-Айленда и там же руководит Центром паллиативной помощи. Влиятельное лицо, светило медицины: фото в Интернете соответствует ухоженному лицу шестидесятилетнего мужчины, который ждал в соседней комнате.

Натан внимательно прочитал резюме гостя: он никогда не бывал ни в одной больнице, где работал доктор Гудрич. Почему же его лицо казалось таким знакомым? Именно этот вопрос занимал Натана на обратном пути в кабинет.

— Итак, Гаррет, вы говорили о смерти? Вы позволите называть вас Гарретом?

— Я говорил о жизни, Дель Амико, о жизни и о времени, которое уходит.

Натан воспользовался этими словами, чтобы подчеркнуто посмотреть на часы — дал понять, что у него есть дела и гостю пора уходить.

— Вы слишком много работаете, — только и сказал Гудрич.

— Очень тронут, что кто-то заботится о моем здоровье.

Снова воцарилось молчание — такая тишина сближает и в то же время давит; напряжение возрастало.

— Я в последний раз спрашиваю, господин Гудрич, чем могу быть вам полезен?

— Нет, Натан, думаю, это я мог бы быть вам полезен.

— Не очень хорошо понимаю…

— Ничего, Натан, потом поймете. Некоторые испытания бывают тяжелыми, вы узнаете.

— На что вы намекаете?

— Я говорю, что необходимо быть готовым к испытаниям.

— Не понимаю.

— Кто знает, что ждет нас завтра? Важно правильно расставить приоритеты в жизни.

— Очень глубокая мысль, — насмешливо отозвался адвокат. — Это что, угроза?

— Нет, это послание.

«Послание?» Взгляд Гудрича почему-то вселял тревогу. «Выброси его вон, Нат! Этот тип несет вздор. Не дай выставить себя дураком».

— Возможно, мне не стоит этого говорить, но… если бы вы пришли не от Эшли Джордана, я бы вызвал охрану и приказал выбросить вас на улицу.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Гудрич. — С Эшли Джорданом я, к вашему сведению, не знаком.

— Я считал, что он ваш друг!

— Да нет, мне просто нужен был предлог, чтобы попасть к вам.

— Постойте… если вы не знаете Джордана, кто вам рассказал о моем разводе?

— Это написано на вашем лице.

Ну все, это последняя капля. Адвокат резко встал и с плохо скрываемым раздражением открыл дверь:

— Мне нужно работать!

— Вы уверены, что это так? Ладно, я вас оставляю… пока оставляю.

Гудрич поднялся. Падающий свет очертил его мощный силуэт — этакий несокрушимый гигант. Доктор направился к двери и, не оборачиваясь, шагнул за порог.

— Что вам от меня нужно? — растерянно крикнул Натан ему вслед.

— Думаю, вы знаете, что мне нужно, Натан. Думаю, вы это знаете, — бросил Гудрич уже из коридора.

— Ничего я не знаю! — Адвокат хлопнул дверью, тут же снова распахнул ее и прокричал в глубину коридора: — Я не знаю, кто вы такой!

Но Гаррет Гудрич был уже далеко.

3

Удачная карьера — чудесная вещь, но к ней не прижмешься ночью, когда станет холодно.

Натан закрыл дверь, сел, зажмурил глаза, прижал колбу стакан воды и оставался в таком положении несколько минут. Смутно он чувствовал, что еще услышит о Гаррете Гудриче, что инцидент не исчерпан и у него будет возможность убедиться в этом. Работать больше не получится. Кровь прилила к лицу, боль в груди все усиливалась и мешала сосредоточиться…