Эдуард Багиров - Идеалист Страница 21

Я в шоке сделал несколько глотков. Пономаренко полез за пазуху, вытащил средних размеров конверт. Протянул мне. Я обнаружил там несколько фотографий. Ничего особенного, в принципе-то. Мы с Машей на концерте «Ундервуда». Мы с Машей в «Z-кафе» на Новом Арбате. Мы с Машей... Черт, да что происходит-то?

– Врубаешься? – спросил Пономаренко.

– Нет, – я категорично тряхнул головой. – Вообще не врубаюсь.

– Когда был тот концерт, помнишь?

– Да где ж помнить-то? Сто лет уж прошло.

– О том и речь. Теперь понимаешь, насколько давно ты под наблюдением? И поверь, шо эти фотки – не самое большое ваше палево. Снимали вас на каждой встрече, и ваши постельные... упражнения тож. С собой не взял, шоб тебя излишне не шокировать, – ухмыльнулся полковник, – но на почту тебе отправили. Зайдешь в Интернет и сам увидишь.

У меня перехватило горло.

– Что еще, товарищ полковник?

– Чемодан тот, шо ты в Москве с Новинского бульвара до посольства Украины таскал. По этому эпизоду оперативная съемка тоже проведена.

– Я не понимаю, товарищ полковник, – развел я руками. – Серьезно. Давайте конкретно уже.

– Да куда уж конкретнее, – гыгыкнул он. – Тебе просто сильно повезло, шо у нас с тобой оказался один враг на двоих. Этого козла Третьяченку я сожру обязательно и косточки выплюну. Причем ты мне поможешь.

– Вы собираетесь показать ему эти фотографии? – похолодел я.

– Парень, – подался вперед полковник. – Ты шо, тупой? Я тебе уже сказал. Повторю еще раз. Не переоценивай свою значимость. Ты вообще в этой ситуации муха, к тому ж случайная. Да и Машка твоя тоже так, подстилка американская...

– Что?!

– То. Ты шо, не в курсе, что там в вашей Москве на Новинском бульваре находится? Или ты думаешь, шо там тока одно «Z-кафе» твое?

Я вытаращил глаза и окончательно остолбенел. Как не знать? На Новинском бульваре находится посольство Соединенных Штатов Америки. И именно у этого здания какой-то мужик вручил мне чемодан. Который я и отвез... Черт!

– О, гля, гы-гы, – Пономаренко ткнул в меня жирным пальцем. – Дошло, никак? Насрать нам и на тебя, и на нее. Третьяченке, уж поверь, тоже на вас обоих насрать. Съемка с тобой, повторяю, оперативная, чисто для порядка. Интересуют нас те люди, с которыми она встречается по указке мужа.

– Что за люди?

– А это уже не твое собачье дело.

– Хорошо, – задумчиво кивнул я. – Не мое дело. А что от меня надо-то?

– Та ничого особенного, – ухмыльнулся Пономаренко. – Так, прощупал тебя немного. Продолжай вести себя как обычно. Нам нравится. Вся веселуха происходит как раз тогда, когда вы с этой девкой вместе. Третьяченку-то на такой гнилой мякине не поймать. Тертый, сволочь.

– Хорошо, – повторил я сквозь зубы. – Тогда давайте закончим нашу милую беседу. Пусть ваши подручные доставят меня туда, откуда взяли. Там мой друг, он никого в Киеве не знает. К тому же, – вдруг опомнился я, – к тому же я, в общем-то, на работе. При исполнении, так сказать.

– Во, це дило, – Пономаренко окинул меня глумливым взглядом. – Короче, Репин. Если будешь себя хорошо вести, то будет тебе сенсация такая, шо мало не покажется. Я не шучу.

– Что значит, хорошо вести? – Я напрягся. – Если вы предлагаете мне поработать вашим сексотом, то это мимо.

– Та який из тебя сексот, госьпиди, – вдруг заржал суржиком полковник. – Ты у зеркало на себя посмотри, задрот задротом! Тебя вон девка развела втемную, як кролика, а ты и не врубился. Ты ж поноску ей таскал, як тузька! Сексо-от, ой, я не можу, – заливался спецслужбист. – Кхм. Короче, – посерьезнела вдруг его физиономия, – сенсацию ты получишь. Ты ж профессионал, я в курсе. И за нее от тебя даже ничего не потребуется.

– Так не бывает, товарищ полковник. Не мутите воду, пожалуйста. Я должен понимать, во что ввязываюсь.

– Та достал ты, Репин, попустись. – Пономаренко недовольно нахмурился и вылил в стопарь остатки вискаря. – Шо ты такой тугой-то? Ну, вот скажи, вот получил ты сенсационный материал, и шо ты будешь с им делать?

– Как что, – я недоуменно поднял бровь. – Опубликую, ясен хрен. Сразу же.

– Ну, вот и усе, шо от тебя и требуется. Я даю тебе сенсацию, ты публикуешь, и мы в ровных. Пойдет? – и он приглашающе поднял рюмку.

– И что, всё? – исподлобья глянул на него я. – Больше ничего? Мне больше ничего не понадобится делать?

– Ф-фух, – выдохнул Пономаренко. – Дошло, йопть. Як до жирафа. Давай уже йобнемо по этому поводу.

Он снова поднял стопку, мы чокнулись.

– Э! – рявкнул он куда-то назад, в пустоту. Из пустоты возник серолицый водила, который нас сюда и доставил. – Вези хлопця взад, на Майдан. – Тот вытянулся смирно и мотнул головой. – Всё, – обратился Пономаренко ко мне. – Валяй отсюда. Утомил ты меня, младший сержант Репин.

XXIV

Мы с Ренатом и Стасом стояли на застекленном балконе, курили. В кухне, за спиной, гудела большая компания. Единственной темой для разговоров являлся, конечно же, Майдан. Других тем сейчас в Украине не было.

Глаза моего друга горели по-настоящему, он был возбужден, многословен. Мне это не очень нравилось. Не знаю, может, на меня так влияет прагматичная Россия, но никаких положительных перемен для Украины я не предвидел.

– Стас, скажи честно, на хер ты туда поперся? Ты ж политикой не интересовался сроду.

– Чего сразу поперся-то? Я здесь живу... в отличие от некоторых, – съязвил он. – Пошел сам, бесплатно.

– Да уж надеюсь, – я хмыкнул, – что бесплатно. Что, просто вышел на улицу и попер на Майдан? Чем тебе так не угодил Яну кович? Какая тебе вообще разница, кто там будет сидеть? Что в твоей жизни изменится?

– Да достало уже просто, понимаешь? Кругом и без того бардак, страна насквозь прогнила от коррупции, беспредел везде, все врут и охамели вконец, а тут еще такое открытое неуважение...

Оказывается, обстановка исподволь начала накаляться уже довольно давно. Предстоящие выборы были темой номер один во всех разговорах: в кабаках, в автобусах, да просто на улицах. Да и неудивительно: кандидаты, упражняясь в саморекламировании, вытворяли такое, что равнодушным это оставить не могло никого.

– Янукович, – рассказывал Стас, – может, и прошел бы, если бы его настырно так не тянули, такими банальными, тупыми, оскорбительно совковыми методами. Целые предприятия подконтрольные силком выгоняли на митинги и парады в его поддержку. И тут же на фоне этого в Интернете появляется видео, как к нему дедушка-ветеран подошел с цветами, поддержку выразить хотел, а тот его на три буквы послал. Понятно, что по телевидению это не показывали, но в интернете-то все видели. Сейчас ведь не девяностые, сейчас ничего от народа не скроешь, в Интернете есть абсолютно вся информация. А нам его навязывают цинично, грубо, без стыда и зазрения совести вообще. Про белое говорят, что оно черное, да вот хоть те же самые уголовные дела, которые были у него по молодости...

– Ему же там чуть ли не изнасилование инкриминировали какое-то? – вставил Ренат. – Я где-то читал.

– Нет, это уже сторонники Ющенко наврали с три короба, не было никакого изнасилования. Шапки по сортирам воровал, да, но ты пойми, он же из восточного региона, а там процентов тридцать молодежи криминализировано, работы нет, что уж, казалось бы, этого стесняться сейчас? Об этом ведь вся Украина знает! Вот не врал бы людям в глаза, а сказал бы честно, что да, сложная молодость, тяжелая судьба, все как есть, и люди бы поняли. А они корки мочат... Показывают всерьез по ящику, как какие-то к нему паломники, старцы приходили, и им было видение, что Янукович чуть ли не наместник Бога на земле. В рамках избирательной кампании! Понимаешь, какой бред нам пытаются скормить? Вообще за быдло полное держат. Студентов душат, заставляют голосовать в принудительном порядке. И опять в интернете видео, как стоит декан и говорит: проходите, голосуйте и показывайте бюллетень! А потом уж и вообще начался беспредел откровенный: сижу я после выборов дома, и вот в полдень звонит мне товарищ и говорит, что в интернете уже официально объявили Януковича президентом! Понимаешь? Тупо, без подсчета голосов и прочей несущественной фигни. Вечером проголосовали, а утром его уже объявляют, и поздравляют главы иностранных государств! Хотя обычно на подсчет день-два уходит. Как с рабами какими-то поступают, ей-богу! А мы не рабы, – заключил Стас. – Мы свободные люди. Вот и донагнетались они до Майдана.

– Ну, а откуда вообще Майдан возник, не вырос же он на ровном месте? Или вам по радио объявили, что вот, мол, идите на Майдан? – С момента оглашения Януковича президентом это все и началось. Все были злые, на нервах – облапошенные люди, одно слово. Но никто не знал, что делать. И вот в интернете появляется инфа: на Майдан идет уже колонна, с Оболони народ собирается. Я не верил особо, но вечером пришел. А там уже все закрутилось. Первыми были мы, киевляне, если бы не мы, то вообще ничего не было бы. А потом поехали уже с регионов, когда люди уже поняли, что есть за что уцепиться. И очень много народу приехало.