Анна и Сергей Литвиновы - Над пропастью жизнь ярче Страница 28

– Это Че Гевара сказал.

– Во сколько лет его казнили? – скривилась Саша. – Лет в сорок?

– Девушка, – обнял ее Зиновий. – Мне не нравится твой настрой.

Она вырвалась. Топнула ногой, повысила голос:

– Потому что мы договаривались! Только стопроцентные, надежные дела!

– С обменкой тоже была куча вероятностей.

– Но там был тихий двор! И машина! И все отработано тысячу раз!

– Зато сейчас – не жалкие четыреста тысяч, что нам достались, а семь миллионов. Семь! Ты представь только! Сразу уедем. В горы. В Испанию или в Швейцарию. Или на Тортолу. Ох, Сашка, что это за остров!

– Ты там был?

– Нет. Но я очень хочу увезти тебя на Карибы.

Снова притянул к себе. Прижал накрепко – вырваться невозможно. Начал целовать. Она сначала пыталась отвернуться, сжать зубы, но Зиновия ее уловки лишь распаляли. Скрутил, порвал кофту, уволок в спальню, налетел беспощадно, как смерч.

За секунду до того, как упасть со скалы в теплое море, а сверху увидеть водопад звезд, Саша поняла: что-то не то.

Но дикое удовольствие взорвало мозг, подавило волю. Она вцепилась ему в спину, закричала. Море искрилось и обнимало, звезды с неба летели прямо в глаза.

Когда отдышалась, скосила глаза, увидела: Зиновий одной рукой по-прежнему ее обнимает. Другой – что-то шлепнул на тумбочку.

Саша прижалась к нему, прошептала:

– Сегодня фантастика неземная.

– А что ты хочешь? Секс на передовой.

– Давай откажемся.

– Нет, Сашка. Дело потрясающее. Валерьяныч – человек надежный. Если говорит, стопроцентно, значит, так оно и есть.

– Тогда одевайся, – вздохнула девушка. – Поедем на место. Присмотримся.

– Зачем? – удивился Зиновий. – Завтра там все по-другому будет.

– Нет. Так надо, – упрямо произнесла она.

Побежала в душ. На пороге спальни обернулась, чтобы улыбнуться Зиновию.

Тот расплылся в ответ. Ей показалось: вид виноватый. С чего бы? Но спрашивать не стала.

Стояла под горячими струями, напевала. Вот Зиновий ее завел – внутри до сих пор все хлюпает.

Она скосила глаза. По ноге текла молочно-белая струйка.

Он идиот?!

Выскочила из душа, мокрая, голая помчалась в спальню.

Кинулась на Зиновия:

– Презерватив был?

Тот мгновенно отозвался:

– Конечно. На, выброси.

Достал из тумбочки, протянул разорванную упаковку, в ней – скомканное содержимое.

– А у меня… что-то там совсем мокро.

– Ох, Сашка!

Опять обнял, повалил на постель:

– Ты просто горячая штучка! Бразильянка!

Она вырвалась. Упрямо повторила:

– Зиновий. Презерватив точно был?

– Конечно, – посмотрел он честными глазами.

И Саша больше спрашивать не стала. Действительно, что он – дурак? По своей воле СПИДом заражаться?

Накануне день был прохладный, но 17 июня 2001 года получилось идеальным. Днем плюс двадцать три без особого солнца, вечером температура опустилась до комфортных девятнадцати.

Но мадемуазель все равно щеголяла в жилетке из шиншиллы. Или то был соболь? Саша не разбиралась.

Объект, дочку нефтяного магната, им «слил» Виктор Валерьянович:

– Семнадцать лет. Училась в частной школе в Оксфорде, сейчас выгнали, приехала домой перевоспитываться. В Англии два раза попадала в полицию. Один раз за травку, весной – разбила гоночный «Ламборгини». Въехала в витрину «Ёрлс-корт». Папа еле отмазал. Пьет только абсент, носит исключительно бриллианты. Вокруг всегда куча хахалей. Но на карнавал пойдет с подружкой.

– Зачем? – удивился Зиновий.

– Повыделываться, – хмыкнула Саша.

– Или вместе мужиков поснимать. Или у них самих любовь. Какая разница! – поморщился Большой Босс. – Главное, что колечко, последний папенькин подарок, она наденет обязательно.

– Как глупо, – покачала головой Саша. – На карнавал, в толпу…

– Не в толпу, а в ВИП-ложу, – поправил Виктор Валерьянович. – И кольцо, естественно, застраховано. Хотя папаня все равно ворчал, что сопля его даже на фитнес с голубым бриллиантом таскается. Вот, кстати, как оно выглядит.

Протянул цветную фотографию.

Александра взглянула равнодушно. Кольцо и кольцо. Смешное. Похоже на голубое личико с двумя розовыми ушками.

Зиновий восхищенно спросил:

– Сколько же здесь карат?

– Ерунда. Всего шесть, – усмехнулся большой человек. – Ну, еще розовые по карату. Папочка в Абу-Даби на аукционе приобрел. За одиннадцать миллионов.

– Бывают же родители! – не удержалась Александра.

– А мне мамочка хотела скрипку Страдивари купить. Только чтобы я музыке учился, – хрюкнул босс. – Я отказался.

«Живу в нереальном мире, – мелькнуло у девушки. – И занимаюсь нереальными вещами».

А Зиновий и Виктор Валерьянович уже обсуждали технические моменты.

– Можно в толпе, сразу, как карнавал кончится. Можно позже. Они наверняка зайдут куда-нибудь выпить. В районе мэрии понтовых заведений полно. Но в кабаке я бы не советовал. В дорогих местах везде камеры. А обратно они налижутся и пешком не пойдут, вызовут такси.

Саша никак не могла представить, как она сама или Зиновий сдирают с пальца беззащитной девицы кольцо.

Но Виктор Валерьянович говорил словно все давно решено.

– Аванс, пятьсот тысяч, я тебе, Зинка, уже перевел. Остальные шесть с половиной получишь по факту. Да, и с кольцом ко мне не тащись. В банковскую ячейку положишь.

– Сделаем, – заверил авантюрист.

И Саша, в присутствии босса, спорить не стала.

…А сейчас, когда она видела и богатенькую наследницу и, если прищуриться, даже ее пафосное кольцо, задача больше не казалась абсолютно невыполнимой.

Они с Зиновием тоже сидели на ВИП-трибуне. Не в первых рядах, на верхотуре, за прожектором, но от вожделенной цели их какие-то метры отделяли. А не кордон из милиционеров и двойной железный забор.

Хорошо, Александра догадалась обойти в районе Тверской все социальные заведения. И в одном из комитетов, что-то связанном со вдовами и сиротами, секретарша призналась: мэрия прислала им несколько приглашений.

– Но мы их честно раздали, самому нуждающемуся контингенту!

Телефоны контингента добыть труда не составило. И уже по третьему номеру бодрый, пьяненький голос велел:

– Подгребайте. Обсудим.

И что такое десять тысяч рублей в сравнении с будущими семью зелеными миллионами?

Карнавал по главной столичной улице тек пестрейшими волнами, выл, свистел, бубнил, танцевал. Сашин взгляд выхватывал то черную с золотом гондолу, за штурвалом – привидение в белом. То китайца в желто-красном с огромным барабаном. Мрачные фигуры на ходулях. Всадники заставляют лошадей гарцевать, приседать, падать ниц.

Периодически наводила бинокль на девиц. Те вели себя правильно. То и дело прикладывались к немаленькой серебряной фляжке. Если в ней, как обещал Виктор Валерьянович, абсент, то к концу церемонии крошки вряд ли будут твердо стоять на ногах.

Последними в шествии шли бразильянки из школы самбы «Вай-Вай». Перед трибунами они, как и все прочие, остановились. Развернулись лицами к зрителям. Пустились под оглушительную мелодию в пляс.

– А теперь мы приглашаем вас в Манеж, на представление итальянского театра «Студио Фести» «Свет ангелов»! – торжественно объявил диктор.

Публика зашевелилась.

Саша очень боялась: где-то в сокровенных местах избранных ждут лимузины. Однако толпа, в которой мелькали лица известных артистов, писателей, депутатов, потекла к народу, на перекрытую для машин Тверскую улицу.

А девицы повернули в сторону памятника Юрию Долгорукому.

Обе пошатывались. Дочкина рука на плече подружки. То ли обнимает, то ли просто держится.

– Сейчас! – шепнул Зиновий на ухо Саше.

Лицо сразу вспыхнуло. Руки заледенели.

– Быстрей! – В глазах авантюриста отчаяние.

«Я ничего не делаю! Если что – открещусь! Или сдам его! Сдам их обоих!!!» – мелькнула отчаянная мысль.

Но пока или делай, или уже не медли.

Саша невежливо оттолкнула пожилую даму. Та взглянула недоуменно, но не упрекнула. «Это ведь артистка! Из «Служебного романа»!» – мелькнула покаянная мысль.

Девушка понеслась еще быстрее, едва не свалилась с неудобных высоких ступенек.

Богачка с подругой метрах в двадцати, уже миновали кордон охраны. Ох, сколько ментов кругом! Оцепление, и просто группками стоят. Действительно, охрана не нужна: просто завизжи, позови на помощь.

«Лично я – ничего не делаю», – повторяла свою мантру Саша.

Она перешла на бег. У памятника Юрию Долгорукому стражей порядка поменьше, но народу вал. Курят, смеются. Пытаются повторять бразильскую самбу.

Богатая наследница с подругой надменно цокают каблуками.

Наперерез студенческая компания: