Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 21. Мир на ладони Страница 46

Живущий среди песков змееед.

С бугра Григорий Иванович спускается вниз — показать мне какую-то особо стойкую против «афганца» траву. Его ботинки оставляют след на песке, как на свежей снежной пороше.

Песок чуть скрипит под ногами, и мой собеседник под эту музыку философствует. «Смысл жизни… Часто об этом все говорят. В чем смысл?

Много разных ответов на этот вопрос. По-моему, самый верный — простой: смысл жизни для человека — в самой жизни да еще в том, чтобы сделать, оставить после себя что-нибудь доброе…»

Наблюдая этого восьмидесятилетнего человека, жизнью не утомленного, я подумал: Григорий Иванович Огарев очень понравился бы Чехову. Любил писатель таких людей.

Фото А. Бровашова из архива В. Пескова. 26 октября 2001 г.

Кладовщики

(Окно в природу)

У староверов Лыковых в уединенном таежном житье было три серьезных врага. Первый — медведь. Однажды зверь так напугал Агафью, что она месяц не могла двигаться. Два других — маленькие, симпатичные: бурундук и кедровка.

«Нечистая сила!» — говорил старик Лыков о полосатых, похожих на белок бурундуках. Бурундуки ополовинивали гороховые и ржаные посевы возле избушки. Их пытались уничтожать давилками. Но грызуны делали свое дело — в защечных мешках уносили в земляные кладовки отборные зерна. Обычные их запасы на зиму состоят из кедровых орехов, но кедрачи хорошо плодоносят в четыре года раз, а посевы гороха и ржи постоянны. Повстречавшись с геологами, Лыковы ни о чем не просили, кроме соли, и умоляли принести в обитель их кошку. Кошки быстро отучили бурундуков и мышей шастать на огород.

А с третьим врагом пришлось смириться.

Есть в тайге птица с названьем кедровка — длинноносая, пестрая, похожая на скворца, но крупнее. Кедровки в тайге истошно орут. Но нелюбовь к птицам у таежников связана с их способностью резво шелушить кедровые шишки.

Часть корма птицы съедают, но больше орехов прячут на зиму во мху. Много прячут, но не все спрятанное находят. Кое-что достается мышам, остальные орехи, пролежав зиму под снегом, весной прорастают, и это надежный способ распространенья кедровников — шишка, упавшая с дерева и никем не тронутая, просто сгниет.

Кедры и птицы живут в состоянии симбиоза (взаимной помощи). Но для Агафьи Лыковой кедровка поныне — самый злостный из конкурентов.

Зима кормит немногих. Спасаясь от холодов-голодов, на зиму некоторые из животных впадают в спячку (состояние, близкое к умиранью) либо попросту спят, готовые при опасности убежать. К первым относится ежик, ко вторым — медведь. Оба на зиму запасаются жиром и, экономно его расходуя, доживают до момента, когда под бок потекут апрельские талые воды.

Но чаще животные на зиму запасают еду в кладовые. Устроены кладовые по-разному — в одном месте либо рассредоточены, и можно только удивляться, как эти склады удается отыскивать.

Наилучшие «кладовщики» — пчелы. В ульях или в дуплянках они запасают столько еды, что спокойно доживают до появления первых весенних цветов. Дикие пчелы «бурзянки», обитающие в Башкирии, при этом способны выдерживать холода до сорока с лишним градусов.

Пчелы, которых держат в ульях на пасеках, могут лишиться запаса, и тогда в преддверье зимы их кладовые пополняют сахаром. Сахар — замена меду неравноценная, но все же помогает пчелам дотянуть до весны.

Компактны запасы бурундука. В его норке есть кладовая, которую не прочь ограбить медведь. Поразительно много орехов и желудей в одно место стаскивают живущие в южных районах России желто-горлые мыши. Один селянин из Белгородской области пишет мне, что «огребает» для свиней ежегодно несколько ведер желудей, запасенных мышами.

Все знают, как запасливы белки. В лесу на зиму они сушат грибы, накалывая их на сучки, и запасают желуди и орехи. Подобно кедровкам, белки их прячут во многих местах. Не все «заначки» белочка помнит. Но все же то ли по зрительной памяти, то ли, как полагают, по запаху спрятанный корм белки находят. Мне не раз приходилось видеть, как пушистый грызун с сучка прыгал в снег, быстро-быстро его раскапывал и взлетал на дерево с добычей в зубах.

Американским дятлам не надо трудиться — искать свои склады. Они прячут орехи в щелях и выдолбленных в деревьях ячейках. Главное — крепко забить орех в гнездышко, чтобы никто посторонний не мог бы «наковырять» припасенной еды.

С добычей.

Шишка про запас.

Подобно заморским дятлам прячет орехи птица поползень. Собирая орехи, поползень прячет их в любые щелки и ниши. Однажды, проживая у друга в заповеднике на Оке, я устроил приваду для белок в птичьей дуплянке, надеясь их поснимать, когда будут таскать орехи. Но складик мой случайно обнаружил проворный поползень и за день на глазах у меня весело умыкнул полкилограмма орехов. Где он прятал добычу? Я проследил полеты и обнаружил орехи меж бревен избы, в трещинах сосновой коры, в щелях дубового сруба колодца, даже в моих ботинках, стоявших около двери. Решил я с поползнем пошутить и, собрав в кепку орехи из его похоронок, снова высыпал в дуплянку. Птицу это не озадачило. Поползень лишь проворнее стал.

В нашей игре я дал возможность ему победить. И, пробегая по первому снегу на лыжах, вдруг услышал негромкий звук, похожий на рабочую музыку дятла. Подняв глаза кверху, увидел я поползня. Маленьким, похожим на шильце клювом он молотил орех. Увидев вблизи человека, поползень орех уронил. Пока я разглядывал поцарапанную, но не треснувшую скорлупку, поползень к «наковальне» вернулся с новым орехом.

Очень возможно, что это был мой партнер по игре в прятки.

Невозможно тут перечислить всех, кто запасается кормом на зиму.

В горах на востоке живет небольшой зверек — пищуха по прозвищу сеноставка. Летом пищухи без устали носят и сушат на горячих камнях стебли травы. Сено пищухи сносят в небольшие стожки — это запасы корма на зиму.

Бобры запасают в воде на зиму ветки ив и осин. («Моченый хворост», — называет их мой друг, воронежский натуралист Семаго.) Бобр и зимой подгрызает деревья, но в непогоду и при опасности ему нет нужды появляться на берегу. Можно взять еду из кладовки.

Ненадолго, не на зиму, а просто на «черный час» при избытке еды прячут ее вороны. Прежде чем сунуть корку хлеба или обрезок сыра в укромное место, ворона оглянется: не видит ли кто ее захоронку? А спрятав, притопчет лапой, прикроет чем-нибудь тайное место.

Запаслив сорокопут. При обилии пищи он делает заготовки — накалывает на сучки мышей, лягушек, жуков.

А в предзимние эти недели вы можете увидеть, как где-нибудь на пологом лужку у воды ежедневно вырастают горки рыхлой земли. Это работа кротов. До того как мороз скует землю, кроты заготавливают на зиму червей — роют, роют и относят добычу в подземные кладовые.

Брем пишет: «Находили клубки, где было до нескольких сотен земляных червяков».

Ничего удивительного. Крот — землекоп, еды (и питательной) ему надо много.

А однажды в лесу (все там же, вблизи Оки) на лыжном своем маршруте решил я проверить: есть ли что-либо в висящих на деревьях дуплянках? Крышки у них снимаются, и я обнаружил внутри ветхие гнезда птиц, обнаружил высохшую до мумии летучую мышь, пару жуков. А открыв дуплянку с номером 11, оторопел — по самый леток дуплянка была наполнена морожеными мышами. «Холодильник, набитый дичью», — подумал я и положил в карман двух мышей…

«Чей запас?» В заповеднике мне сказали: «Это сыч…» Дело было в конце ноября, трудно было понять, уже по снегу сычик охотился или запас он сделал еще до зимы, когда добыть мышей не составляло труда и в то же время еда на морозе не портилась. При глубоком снеге маленькой совке охотиться нелегко, вот и делает сыч запасы. В книгах он характеризуется как едва ли не самая запасливая из птиц.

Весящая менее ста граммов сова на охотничьей своей территории имеет с десяток кладовок и запасает до двух килограммов мышей.

Но самый умелый, самый запасливый «кладовщик», конечно же, человек. С конца лета он копнит, сушит, солит, квасит, морозит, маринует, коптит, вялит, мочит (например, яблоки, арбузы), ссыпает запасы еды в погреба, закрома, прячет на лабазах и даже подо льдом в речках (огурцы и капусту) и прикапывает много всяких запасов — «лето-запасиха, зима-под бериха».

 Фото В. Пескова и из архива автора. 2 ноября 2001 г.

2002

Короткий век зайца

(Окно в природу)

Недавно в Мордовии к нам, приехавшим на охоту, в деревне Бузаево пожаловала старушка с неожиданной просьбой приструнить зайцев: «Яблони гложут». Действительно, молодые деревца в саду, куда бабка меня привела, яблони, были обглоданы и снег кругом истоптан, посыпан «орешками» заячьего помета.