Е. Кузьмишин - Калиостро и египетское масонство Страница 12

Калиостро в Восточной Европе: Курляндия, Россия и Польша

Б. В. Иванов

Ars Quatuor Coronatorum, vol. XL (1927), pp. 45—80, Quatuor Coronati Lodge, proceedings of 4th March, 1927, London

На английском языке существует обширная литература о Калиостро, но о его пребывании в Восточной Европе (Курляндии, России и Польше), которое длилось почти полтора года – с февраля 1779 до июня 1780 гг., – рассказано очень мало. И тем не менее, это его путешествие может представлять определенный интерес для тех, кто интересуется Калиостро в целом. Достаточно короткое, оно было при этом насыщено событиями, и о нем есть несколько очень подробных свидетельств очевидцев, которые, к сожалению, не подтверждаются большинством других свидетельств об этом загадочном персонаже, в особенности до Дела об алмазном ожерелье (1785—1786). Кроме того, именно во время этого путешествия Калиостро начал практиковать и преподавать свою особую мистическую систему, которую назвал «Высоким Египетским Масонством». Именно в Санкт-Петербурге он осуществил первые попытки добиться репутации чудо-целителя.

Моя главная задача – по возможности, наиболее полно изложить в рамках настоящей краткой работы все данные, которые удалось мне собрать о путешествии Калиостро в Россию, включая его остановку на одной из зависимых территорий – в Курляндии, по дороге туда, чтобы подготовить почву для пребывания в Санкт-Петербурге, и еще одну – намного более короткую – остановку в другой подчиненной стране, Польше, по пути назад, чтобы восстановить репутацию, серьезно подорваную в Санкт-Петербурге. Но события, которые я собираюсь изложить, могуть быть трудны для понимания без предварительных ремарок о личности Калиостро и его связи с масонством.

Личность Калиостро и его связь с масонством

Калиостро был одним из самых известных оригиналов, прославившихся в XVIII в., которые провозглашали себя великими посвященными, обладающими сверхъестественными способностями. Калиостро путешествовал по всей Европе, и в большинстве стран его привечали не только склонные к мистике члены высшей аристократии, но в некоторых случаях даже монархи. Он имел огромное количество поклонников, мнение которых о нем лучше всего выражено в четырех строчках, начертанных под его широко известным портретом работы Гудона, которые переводятся следующим образом:

Вот друг человечества, человек исключительных свойств,Каждый день он приходит на помощь страдающим людям,Продлевая им жизнь и исцеляя болезни,Его единственное вознаграждение – любовь к творению блага.

У него было немало врагов, которые наблюдали за ним и обличали как опасного шарлатана и мошенника, обманывающего чересчур доверчивых людей и извлекающего материальную выгоду любыми мыслимыми способами. Согласно результатам расследований этих врагов, Калиостро на протяжении всей богатой на приключения жизни привлекался к ответственности за множество преступлений, но всегда его выпускали на волю, вплоть до того момента, когда в конце концов в 1791 г. смертный приговор, впоследствии замененный на пожизненное заключение, был вынесен ему Римской инквизицией за одно-единственное преступление, которое инквизиция объявила совершенно доказанным и которое Калиостро не отрицал, – за то, что он был масоном.

Вопрос, кем был на самом деле человек, всем известный под именем графа Калиостро, едва ли может считаться совершенно выясненным даже сейчас.

Очевидно, что имя графа де Калиостро и испанское происхождение лица, известного под этим именем, были изобретены им самим, как он сам признавался своим друзьям в Курляндии13 и позже публично заявлял во время известного дела об алмазном ожерелье в Париже в своем «Письме к английскому народу»14. Считается, что он впервые воспользовался этим именем в 1776 г., когда находился в Лондоне15. Каковы же были его настоящее имя и происхождение? Когда его обязали ответить на этот вопрос во время известного суда по делу об алмазном ожерелье (1785), он заявил, что не в состоянии сказать ничего достоверного как относительно места своего рождения, так и относительно имени и общественного положения своих родителей, и начал повествование о своей жизни с описания ранней юности, которую, по его словам, провел в Медине, что в Аравии, где жил под именем Ахарат вместе с мудрым и очень образованным учителем Альтотасом. Но вообще говоря, высказывания Калиостро о самом себе16 были настолько фантастическими и абсурдными, что нет никаких оснований верить здесь хотя бы чему-то, и вопрос о его подлинной личности стал источником необоснованных домыслов.

Многочисленные догадки о национальности Калиостро были тщательно собраны У. Р.Х. Траубриджем, который в своей книге «Блеск и нищета магистра магии»17 пишет: «Одни считали его испанцем, другие – евреем, итальянцем, хорватом18 или даже арабом. Все попытки установить его национальность по произношению провалились. Барон Гримм был уверен, что он говорил с испанским акцентом, другие были точно так же уверены, что он говорил с сицилийским акцентом или как неаполитанский лаццарони19. Его недруги заявляли, что он вообще толком не говорит ни на одном из известных языков, но скорее на собственном составном жаргоне, перемешивая обычные слова с каббалистической тарабащиной». Биограф Калиостро от инквизиции, который был одним из его судей в Риме в ходе последнего процесса, убежден, что Калиостро «использовал сицилийский диалект, изуродованный большим количеством фраз иностранной идиоматики, которые в совокупности сформировали почти израилитский жаргон»20. Другие свидетельства гласят, что он, в основном, общался по-французски, и на этом языке разговаривал свободно, хотя и с сильным итальянским акцентом, из чего делали вывод, что итальянский язык был ему родным, между тем как некто беседовавший с Калиостро на португальском языке пришел к твердому убеждению, что его родным языком был португальский21.

Относительно социального слоя, из которого происходил Калиостро, существует такое же множество версий, как и по поводу его национальности. Все разнообразные и иногда вполне фантастические теории о подлинной личности Калиостро22 затмевает та, которую выдвинул его самый злейший враг, Шарль Тевено де Моранд (Charles Théveneau de Morande), редактор лондонской французской газеты «Курьер Европы» (Le Courier de l’Europe), который не пожалел усилий для дискредитации Калиостро, когда тот приехал в Лондон после дела с алмазным колье в 1786 г., и в конце концов опубликовал серию сенсационных статей о том, что Калиостро был не кем иным, как Джузеппе Бальзамо (Giuseppe Balsamo), сицилийским самозванцем и мошенником, который родился в Палермо 8 июня 1743 г. и приобрел дурную славу вызывающими и скандальными приключениями в Италии, Испании, Англии и Франции23. Сам Калиостро настойчиво опровергал эту версию, выдвигая против нее немало весомых аргументов и публично заявив, что мотивы нападок Моранда являются не чем иным как шантажом, который он уже ранее использовал против других лиц. Калиостро, в свою очередь, пытался дискредитировать Моранда путем разоблачения его прошлого и даже цитировал Вольтера, который выражал его оппоненту свое глубокое презрение24. Тем не менее, эта версия была впоследствии (1790) подхвачена Римской инквизицией во время последнего суда над Калиостро и значительно развита и обоснована в книге, напечатанной инквизицией для всеобщего сведения25, где в предисловии читателя убеждают в том, что отождествление Бальзамо и Калиостро основано на всестороннем дознании и расследовании, проведенных во время судебного разбирательства, и что Инквизиция «скорее предпочла б вечное молчание по этому вопросу, чем сообщила бы теперь о любом обстоятельстве как о факте, не будь он основан на глубочайшей внутренней убежденности»26. И действительно, доказательства того, что Калиостро и Бальзамо – это один и тот же человек, кажутся настолько убедительными27, что принимаются практически всеми. Лишь недавно эта теория была подвергнута серьезной критике некоторыми авторами, например, У. Р.Х. Траубриджем28 и Марком Хейвеном29. Однако в попытке разрушить теорию, что Калиостро был на самом деле Бальзамо, они не выдвигают новой теории взамен данной, и их аргументация, особенно Марка Хейвена, едва ли может быть принята безоговорочно. Но дальнейшая дискуссия о реальной личности Калиостро может увести нас далеко от нашей главной темы. Намного более важным вопросом для раскрытия темы, которой посвящена эта работа, является связь Калиостро с вольным каменщичеством.