Я. Зуев - Большой план апокалипсиса: Земля на пороге Конца Света Страница 24

Не знаю, быть может, отчаянное время потребовало принять аналогичные решения, как-никак, судьба отцовской короны висела на волоске, но деве живо выковали доспехи, вручили хоругвь и снабдили мечом, ранее принадлежавшим предпоследнему майордому Меровингов Карлу Мартеллу (686–741), отцу Пипина Короткого и дедушке императора франков Карла Великого. По легенде, этим мечом Мартелл в жестокой битве при Пуатье остановил полчища победоносных арабов. Вот этот клинок и вручили Жанне.

И она, друзья, не обманула ожиданий. Длительная осада Орлеана англичанами была снята ею всего за пару дней, хоть умудренные опытом французские полководцы почитали эту затею дохлым номером. Вскоре Жанна задала английскому экспедиционному корпусу такую чувствительную трепку, от которой он уже не оправился до конца войны. Ликующий народ носил свою героиню на руках, под ее началом французская армия без боя заняла Руан, где Дофин был помазан на царствование. Дева, не успокоившись на достигнутом, призывала новоиспеченного короля выступать на Париж, но дальше все пошло как всегда. Испуганный король и его окружение принялись исподтишка совать всенародной любимице палки в колеса. Саботаж быстро перерос в откровенную измену, и Жанну д’Арк буквально сдали союзникам англичан бургундцам, подняв разводной мост при осаде города Компьен в Пикардии. Бургундцы продали национальную героиню Франции англичанам, те, наспех сварганив судебный процесс, приговорили Орлеанскую деву к смерти и сожгли. Карл VI, обязанный Жанне д’Арк буквально всем, и пальцем не шевельнул, чтобы вызволить свою спасительницу из беды. Правда, впоследствии, после окончательного разгрома интервентов, реабилитировал, мол, никакая она была не ведьма, что за дела…

V. В стане врага

Из того, что французам довелось как следует хлебнуть в ходе Столетней войны, вовсе не следует, что англичане в это время пребывали в шоколаде. Отнюдь. Громадные по тем временам военные расходы тяжким бременем легли на простых англичан, многие представители знати тоже не были в восторге от того, что творилось на противоположном берегу Ла-Манша. Страну потрясали и народные выступления, и мятежи, организованные крупными феодалами. Чего стоило одно восстание под предводительством Уолтера Тайлера (1341–1381), ветерана войны, вернувшегося домой и обнаружившего, что на Родине полнейший бардак, правительство дерет с крестьян в три шкуры, а за подвиги ратные и спасибо ни от кого не дождешься. Крестьянское восстание, возглавленное Тайлером, считается крупнейшим за всю историю островов. Еще бы, ведь повстанцам удалось, совершив марш-бросок на Лондон, захватить столицу, а за ней и Тауэр, вслед за чем лорд-канцлер королевства и архиепископ Кентерберийский были обезглавлены. Вот это борьба трудящихся за свои права. Уолтер Тайлер потребовал у юного короля Ричарда II, сменившего на троне своего дедушку короля Эдуарда III, отмены крепостного права и возвращения крестьянам общинных земель. Вероятно, властям пришлось бы уступить, да выручило предательство. Вождь повстанцев был вероломно заколот королевской свитой прямо за столом переговоров, рыцарское ополчение разгромило деморализованных крестьян. Впрочем, подлость не принесла Ричарду II счастья, дни его царствования были сочтены. А с ним и всей правящей династии Плантагенетов141.

Да, знал бы главный зачинщик Столетней войны король Эдуард, что его внук станет последним на троне Плантагенетом, а умрет в Тауэре от рук мятежных баронов, может, и не стал бы переправляться через Ла-Манш. Кстати, вы не забыли, Эдуард III приходился внуком французскому королю Филиппу Красивому, расправившемуся с тамплиерами и проклятому их последним магистром Жаком де Моле. Вот и не верь после этого в их силу…

Правду сказать, на английском троне не задержались и сменившие Плантагенетов Ланкастеры. Да, сыну основателя династии Генриху V практически удалось добыть французскую корону, став наследником сумасшедшего короля. Пожалуй, Генриху V удалось бы задуманное, если бы не внезапная смерть, подкараулившая его в 1422 г. Конечно, его сына Генриха VI таки провозгласили королем двух держав-соперниц, Англии и Франции142, и он даже владел значительной частью французской территории, но это были последние крупные успехи англичан. В последние годы царствования Генриха (оказавшегося правителем слабовольным и к тому же периодически впадавшего в беспамятство) чаша весов на континенте качнулась в сторону французов. Финансы Английского королевства пришли в окончательное расстройство, и на островах разразилась кровопролитная гражданская смута, вошедшая в историю как война Алой и Белой розы143. Эта длившаяся более тридцати лет ожесточенная грызня между двумя младшими ветвями Плантагенетов – Йорками и Ланкастерами (и те и другие происходили от младших сыновей короля Эдуарда III) закончилась тем, что большинство соискателей оказались в земле. Ну а опустевший трон достался «левому человеку», Генриху Тюдору, объявившему себя Генрихом VII и основавшему таким образом новую династию.

К сказанному остается добавить, что хоть дефолт, спровоцированный крушением флорентийской «золотой сети», несопоставим по масштабам с Великой депрессией минувшего века, жертвы среди населения после всех обрушившихся на Европу бедствий были существенными. Точные цифры приведены в исследовании Гельмута Кенигсбергера «Средневековая Европа».

Эти данные впечатляют. Если к 1340 г. население Франции составляло около двадцати одного миллиона человек, то к 1470-му число французов сократилось без малого вдвое. А из четырех с половиной миллионов англичан к тому же 1470 г. осталось три миллиона. И это – с учетом упомянутого выше демографического взрыва…

Что тут добавить? Повторюсь, «золотая паутина» лопнула, но это ничего, как говорится, свято место пусто не бывает.

Глава 4 Колониальная империя Святого Марка

Мы в первую очередь торговцы и лишь потом христиане.

Средневековая венецианская поговорка

Тот факт, что Венеция – уникальный памятник архитектуры, жемчужина Средиземноморья и все такое, известен всем. О ее уникальной роли в истории цивилизации сведений гораздо меньше. А ведь именно тут, на берегу чудесной лагуны Адриатического моря, сложился так называемый Novus Ordo, то есть «Новый порядок», тип правления, когда всем заправляют не какие-нибудь дремучие короли, а прожженные финансовые воротилы. Расположенная на сотне островов, Венеция была не по зубам сухопутным ордам всевозможных варваров, терроризировавших Европейский континент в эпоху Великого переселения народов. Особенности географического положения определили ее судьбу – сделав упор на флот и заморскую торговлю, эта олигархическая республика стала морскими воротами Европы, а конфликты предпочитала разрешать с помощью дипломатии: подкупая противников, сталкивая конкурентов лбами или подсылая к врагам киллеров, не уступавших головорезам Хасана ибн Саббаха. Часто говорят, без венецианских боевых и транспортных кораблей совершить Крестовые походы было бы весьма затруднительно. Верно и обратное утверждение: без затеянной гипотетическими потомками Меровингов войны за веру Венеция не стала бы Венецией…

I. Свой среди чужих, чужой среди своих

Не одни флорентинцы сделали правильные выводы относительно того, что именно и как движет миром. У творцов «Золотой сети» оказались весьма деятельные, предприимчивые соседи. Порой они действовали заодно с флорентинцами, иногда их интересы и, соответственно, пути разбегались, и тогда они враждовали друг с другом. Причем эти соседи оказались куда успешнее творцов «Золотой сети», соответственно, их след в истории – гораздо глубже, а последствия деятельности – куда серьезнее. Они и до сих пор, что называется, налицо. Причем речь вовсе не об уникальных архитектурных ансамблях, являющих, как пишут в туристических справочниках, редкий пример такого смешения форм и стилей, какой невозможен при размеренном ходе истории, не говоря уж о том, что все это великолепие – на воде, прорезано каналами, по которым гондолы снуют. Ага, они самые, ведь речь – о республике Святого Марка, именно так в Средние века звалась Венеция, удивительный город, признанная жемчужина Средиземноморья.

Что сделало ее особенной? Чтобы ответить на этот вопрос, нам доведется, предоставив французов и англичан Столетней войне и самим себе, вернуться лет, скажем, на тысячу назад, в грозную эпоху Великого переселения народов, когда Римская империя трещала по швам, ее непобедимые некогда легионы дрогнули и больше не казались непобедимыми. Границы, став прозрачными, рухнули, разношерстные варварские племена вестготов и вандалов, гуннов и аланов, лангобардов и алеманнов хлынули на Апеннинский полуостров, превратив его в проходной двор. Идея ограбить Вечный город, где столетиями скапливались сокровища, свозившиеся победоносными римлянами со всего мира, будоражила многие варварские умы, десятки, а то и сотни тысяч умов. Не всем их обладателям, конечно, посчастливилось воплотить мечту в реальность, но и тех, кому это удалось, хватило, чтобы Рим пришел в упадок. И если после известного визита Алариха (410 г. н. э.) Вечному городу еще удалось очухаться, а нашествие грозных полчищ Аттилы было отражено силой оружия и слова144, то погром, учиненный вандалами в 455 г., стал для Вечного города роковым. Впрочем, к тому времени он уже давненько не был столицей. Еще через двадцать лет раздираемая интригами изнутри и варварами снаружи, Западная Римская империя приказала долго жить.