Отто Заубер - Наблюдатель Страница 3

– А-а… как там? Где ты там?

– Где… я …? В библиотеке, в очень большой, с полными собраниями сочинений в подарочных изданиях, где могу спокойно читать все что хочу. Ты знаешь, если бы я знал, то гораздо раньше бы ушел… Нехорошо об этом именно так говорить, но это правда… Мне здесь свободно и очень легко, много возможностей для, так сказать, творчества…

В этот момент вдруг зазвонил телефон, он обернулся чтобы взять трубку и пока он протягивал руку к телефону, прошло два звонка и все смолкло, в трубке которая уже была возле уха слышался только длинный гудок. Он положил обратно на телефон трубку, начал медленно разворачиваться, готовясь продолжить разговор с Робкой, но уже краем глаза при развороте начал видеть что его нет. Обернувшись полностью, он с облегчением увидел пустое кресло, его очень напрягали такие визиты, он понимал что добром это не закончится и будет в итоге какая то очень темная спираль действий, событий, в которую в итоге его втянут такие визитеры с подобными беседами.

В начале декабря они встретились в центре города, в шесть часов вечера. Сначала он не рассмотрел ее толком, было темно, фонари хоть и горели, но была полутьма, приходилось постоянно вглядываться. Высокая, стройная, с длинными волосами поверх дубленки, без головного убора, погода как ни странно стояла тогда плюсовая. Звали ее Ванда, имя было какое то необычное, раньше не встречались ему такие имена.

– Послушай, я замерзла немного… у меня есть ключи от офиса, от моей работы. Может быть там пообщаемся? А?

– Ну ладно…

Они шли молча, искоса только посматривая друга на друга, зашли во дворы и она открыла дверь офиса в одноэтажном здании, зажгла свет. Спросила:

– Может чаю или кофе?

– Нет, спасибо.

– А я выпью. Да ты раздевайся, сними куртку, располагайся.

И тут произошло что то странное для него, никогда такого не видел – у нее вдруг закатились глаза, остались одни белки, левая рука в которой была дубленка замерла на полпути к вешалке, правая рука легла на шею и в самой ее позе было что то угрожающе-злобное, как будто она приготовилась к жертвоприношению и буквально через несколько секунд вспорет глотку живому существу.

Он стоял у двери офиса а внутри все стало заполняться пустотой, выжигающей и ничего не оставлявшей изнутри.

Он смог только сказать:

– Ты… Послушай… Что с тобой? Тебе плохо?

Это длилось минуты три, она не ответила, он уже начал спиной продвигаться к выходу, стараясь не упускать ее из вида, вдруг все прошло, глаза вернулись, рука с дубленкой двинулась к вешалке, правая рука поднялась к челке и одновременно она обернулась и как ни в чем ни бывало спросила:

– Ну что же ты? Сейчас я кофе сделаю, поболтаем, не стесняйся, проходи…

Он сделал вид что ничего не было, прошел, снял куртку, сел за стол.

«… Вот это номер, зачем я вообще пошел с ней, нужно было переговорить на месте и все» – пронеслись легким сквозняком мысли у него в голове.

Придавая себе непринужденное и спокойное выражение лица, он без какого либо интереса рассматривал офис. У окна стояли два стола параллельно друг другу, у двери один стол и перпендикулярно ему черный большой стол почему то с зеленой настольной лампой, за которым он сидел. Большие окна, куча бумаг на столах.

Она вошла с подносом, на котором стояли две чашки кофе, села за стол около двери. Он все время старался следить за ее движениями и чувство опасности исходящее от нее прямо таки заполнило помещение, он физически начал его чувствовать и понимал что чем быстрее они поговорят, тем лучше.

– Ты кофе вообще не пьешь или сейчас не хочешь? – спросила Ванда.

– Если только с коньяком, желательно неплохим, да и то редко

– С коньяком? Коньяка, да еще хорошего, к сожалению нет. Ну да ладно. Так о чем ты хотел поговорить? И если можно, побыстрее, у меня очень мало времени, минут двадцать-тридцать, не более.

– Мне нужно знать о тех вещах, которые происходят в моей жизни. У меня пробелы с некоторого времени в памяти. А вслед за этим пошла какая то белиберда в жизни, сам не могу понять в чем дело.

Конец ознакомительного фрагмента.