Владимир Дюков - Дао знания. Единство науки и магии. Обучение Силой Страница 41

Что надеть вначале – майку или трусы? Майку. Потому что не надо будет делать потом лишнее действие – заправлять ее в трусы. Все следует делать «в одно движение» – экономя каждую малость энергии.

Я понял, почему по правилам светского этикета третья пуговица у пальто должна быть расстегнута. (Хотя, возможно, такого правила и нет.) Да потому, что в этом случае, когда лезешь в карман за бумажником, не надо «напрягать» пуговицу, не надо расстегивать и застегивать ее вновь – не надо делать лишнего движения. Много чего еще понял и осознал совершая те бытовые действия, которые и составляют сущность жизни.

Я экономил энергию, движения на физическом уровне. Так, я «расслаблял» вещи «впрямую»: пуговицу пальто, телефонный шнур – распутав его и положив аккуратно, не «напрягая», бумажки – расправив их и убрав тем самым в них напряжение…

Однажды всем нам следует замедлиться, остановиться и хорошенько подумать – осознать – что, как и для чего мы делаем…

Открытие неторопливости и расслабления.

Никогда и никуда не спешить, не выходить из зоны максимального комфорта, пребывать в своем Дао, следовать ему – таков следующий критерий качества моих действий – тело всегда должно быть расслабленно, а энергия в нем течь правильно: всегда, что бы ни случилось, в любых обстоятельствах. Служенье Богу не терпит суеты. «Ни событий, ни людей не тороплю», – как сказал Владимир Высоцкий. Живущий в Боге никогда никуда не спешит – ведь он свободен от всего мирского и ему просто некуда спешить. Не спешит он даже и на службу в Храм…

…И вот я шагаю по улице, спускаюсь в подземку. К перрону подходит поезд. Но я иду все так же неторопливо, хотя знаю, что вот-вот двери закроются. Подхожу к вагону, и они захлопываются прямо перед моим носом. Достаточно было ускорить один-единственный шаг, и я бы успел на поезд! Но я не сделал этого, ведь тогда у меня возникло бы напряжение, и нарушился бы ток энергии. Вот так Сила учила меня осознавать ощущения течения энергии в теле в жизненных ситуациях. Впоследствии, что бы я ни делал, даже ускоряясь, я стал замечать все самые незначительные напряжения тела и блокировки течения энергии – ну что же делать, раз так случилось! Ведь «разбитая чашка – это совершенная разбитая чашка»… И все мои напряжения и блокировки были тоже совершенны. Они осознанны мною, управляемы.

Начал все делать как «расслабление». Когда устал, то «расслаблением» было лечь и отдохнуть, но когда внутри все кипело, когда был возбужден, то тем же «расслаблением» была пробежка или интенсивная тренировка.

Решил почистить картошку. Слежу за тем, чтобы мое тело в любой момент было расслаблено, и энергия в нем текла свободно. Медленно, осознавая и убирая все лишние напряжения тела – плеч, живота, пальцев, ставлю стул. Пододвигаю мусорное ведро – так, чтобы, когда чищу над ним картошку, кожура «расслабленно» падала вниз. Рядом кастрюля – на том предельно оптимальном расстоянии, чтобы совсем не надо было тянуться к ней, но в то же время и не слишком близко – иначе возникнут ненужные напряжения. Сажусь максимально удобно и начинаю «неделание» чистки картошки. Замечаю и осознаю все мельчайшие напряжения тела в этом бытовом процессе, минимизирую их. Чистка картошки превращается в медитацию на ощущениях своего тела. В технику осознания и контроля любых бытовых действий.

Я «расслаблял» вещи от грязи и беспорядка, «магически» наводя идеальную чистоту и порядок в квартире. Если я чего-то касался (даже случайно), то должен был все доделать до конца: полностью реализовать назначение предмета. Или же мне было необходимо сразу, в одно движение, положить вещь на ее окончательное место – и маленькую спичку, и большой холодильник. Я экономил энергию – Сила запрещала суетиться, делать лишнее и по нескольку раз переставлять вещи с места на место.

Достижение идеального порядка стало для меня «неделанием», ведь внутренняя цель совершаемого мною была противоположна «нормальным», общепринятым установкам – я не порядок наводил, в традиционном смысле этого слова, а работал с вниманием и осознанием: начал отмечать все свои прикосновения. Я поддерживал какую-то сумасшедшую непрерывность. Ну, например, однажды, случайно коснувшись половой тряпки, я должен был «полностью реализовать ее назначение», а значит, заново вымыть и так уже предельно чистый пол в квартире, хотя очень устал – Сила не знает жалости. С этого момента я уже никогда случайно не дотрагивался до половой тряпки. Навсегда запомнил, стал замечать, где она лежит. И так во всем другом: никакого лишнего касания и движения, ничего лишнего. Все свои действия держу под строгим контролем.

Так, когда я передвигал мебель в своей квартире (делал это как «неделание»), то мысленно просчитал все передвижения и в «одно касание», сразу сделал все. Благодаря этому «неделанию» я стал замечать все мелкие, лишние движения (даже при достаточно больших усилиях – ведь мебель-то тяжелая!) и избавляться от них. Мои движения стали «ровными» – только основная гармоника присутствовала в них, не было гармоник высших частот, как сказали бы математики, знакомые с разложением сигнала в ряд Фурье. И однажды я наблюдал удивленный взгляд своего приятеля, когда я без единого лишнего действия снял куртку и аккуратно сложил ее. Это выглядело как загадочный ритуал.

Точно так же, «в одно движение», без единого лишнего действия я начал выполнять в поединке и мощные техники боевых искусств.

Так Сила учила меня обходиться самым необходимым – как в жизни, так и в бою, – а значит, учила гармонии. Ведь в гармоничном нет ничего лишнего и быть не может.

Когда-то в институте я изучал курс: методы оптимизации систем. Этот научный подход я применял ко всему в жизни, оптимизируя, а значит, гармонизируя все, происходящее в ней.

Я контролировал себя, не делая ничего лишнего. Но в какой-то момент вдруг не стало для меня больше ни «лишнего», ни «не лишнего»: ведь с позиции Дзен есть только то, что есть, а лишнее оно или нет – это уже вопрос отношения, интерпретации. И появилось просто действие – но уже действие осознанное: неважно, что ты делаешь, если делаешь это осознавая; если осознаешь, что делаешь. Вначале осознаешь отдельные, локальные действия, а затем переходишь к целостному, интегральному осознанию всего – осознанию разом, целиком, одномоментно. И я позволил всему происходить, но при этом осознавал происходящее. Достиг того состояния смирения, о котором говорят религии. В очередной раз сдался на волю Божью.

Разрушение непрерывности.

Я оделся, обулся, собрался выходить на улицу. Но вот прислушался к телу, и оно дало сигнал – надо лечь и отдохнуть. И прямо в одежде, не раздеваясь, я лег поспать на пол в коридоре – как животное. То, что ты оделся и собрался, еще не значит, что непрерывность действия будет продолжена, и ты пойдешь на улицу. Ведь я непривязан, свободен, пребываю в «здесь и сейчас». И я абсолютно не ведаю, что буду делать в следующее мгновение, я просто слушаю Силу, следую ей и своим ощущениям. Я жду, когда что-то внутри меня скажет: «Пора!»

Вот так Сила учила меня воспринимать мир телом, чувствами – не логикой разума. Так учила слушать ее, какими бы абсурдными на первый взгляд ни казались ее требования. Так выводила меня из привычной непрерывности.

Я мог выбрать один из двух вариантов. Или доделывать все до конца («взялся – ходи», как в шахматах) – что бы ни случилось, поддерживать непрерывность. Или же прямо противоположное – никакой непрерывности. И так, практически познав противоположности, я уравнял их и вышел из дуальности.

Я снова начал думать о том, как практически выйти из социума, из мира людей, оказаться «не в миру», не в пространстве государства и социальных отношений, то есть стать таким как Будда, Иисус, как дикий зверь. Я стал готовиться жить без квартиры, просчитывал варианты, как буду в этом случае проживать на улице или в каком-нибудь подвале. Думал, как организовать свою жизнь таким образом, чтобы в любой момент быть готовым уехать куда угодно. Как развязать все привязанности, а не просто, как попало, бросить их. Уйти так, чтобы не осталось концов, корректно закрыв все социальные дела. С этих позиций я целенаправленно реорганизовал свою жизнь и отношения с социумом. Но такой ситуации, когда я должен был уйти и больше никогда не вернуться, как-то не случалось, и внешне я возвращался в квартиру

Но я жил в своей квартире как гость в гостинице. Причем как нормальный, хороший, вежливый, порядочный гость. И был реально готов в любой момент без сожаления навсегда покинуть ее.

Мы все гости в этом мире. Но лишь не привязанный ни к чему маг глубоко осознает это. И потому он в любой момент готов покинуть «этот» мир. К тому же он очень вежливый и порядочный гость этого мира, не оставляющий после себя беспорядка и грязи…