Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью Страница 7

Мое аскетическое существование так обострило чувства, что всякая животная пища имела для меня тошнотворный неприятный запах. Через семь дней после завершения моего поста, лежа в вигваме, я увидела внезапно темный предмет, спускавшийся с неба, напоминавший круглый камень. Когда он приблизился ко мне, я увидела, что он имел руки и ступни, как человеческое тело. Он сказал мне: «Я дам тебе дар смотреть в будущее, ты должна использовать его для самой себя и для индейцев, твоих родственников и соплеменников!» Потом он исчез, и, когда улетал, у него возникли крылья, и он стал похож на красноголового лесного дятла».

Наделенная «дарами жизни», освященная благодаря встрече с Манитоу, бессмертной женщиной, она просыпается в своей маленькой хижине. Её чувства обострены долгим постом и одиночеством и стали сверхсильны. Тогда небо наделяет её даром читать будущее, принимающим форму антропософского камня. Катарина Оги стала вскоре известной целительницей, через которую прорицали духи. Для этого она садилась в специальной хижине, покрытой шкурами. Эта маленькая хижина сгибалась и качалась под натиском духов, с помощью которых она отвечала на вопросы присутствующих, собиравшихся снаружи [36].

Я привел эти примеры путешествия в потусторонний мир, чтобы показать влияние, оказываемое миром мертвых на человеческую психику. Кому довелось путешествовать по царству мертвых, тот возвращается оттуда преображенным. Там шаман получает «знаки» своей власти, или, по крайней мере, ему показывают, где он сможет их получить. Свои целительные силы, как и свои паранормальные способности, он приобретает также в царстве мертвых. Только близкое знакомство со смертью позволяет западному человеку заметить отсутствие этих признаков, и лишь у обладающих возможностями медиума людей мы находим сходство с шаманами; они тоже проходят свое обучение преимущественно в потустороннем мире.

Какие именно факторы определяют разницу в этом случае, мы пока указать не можем, но ясно, что у шаманов важную роль играет переданная по наследству психическая предрасположенность, а также окружение, признающее подобный опыт. Целителям и медиумам западного мира приходится пробираться сквозь сопротивление окружающих, шаманам же родовых обществ облегчен каждый шаг в этом направлении, они получают обучение у своих родственников или специалистов. Пребывание в потустороннем мире меняет биологическую конституцию человека, он становится знающим и видящим, его философия жизни и способ поведения существенно меняются.

Я хотел бы предоставить здесь слово еще одному этнографу — Патрику Галлагеру, опубликовавшему в 1982 году работу под названием «Близкое знакомство со смертью одного культурантрополога». Галлагер пострадал во время автокатастрофы, врачи считали его практически безнадежным и сообщили его семье, что, если он придет в сознание, то не сможет ни разговаривать, ни двигаться. Галлагер пришел в себя, но был наполовину парализован. Позднее к нему вернулась речь, и теперь он в основном излечен и вновь преподает. Лишь одно существенно изменилось: он отказался от многого ранее принятого в своем поведении и живет теперь исключительно моментом. Он пишет:

«Первое видение, вид моего собственного мертвого тела, было значительно четче, чем это бывает, когда смотришь телевизор. Мое тело безжизненно лежало на животе. Я парил в воздухе, но не в таком пространстве, о котором часто говорят. Я рассматривал своё тело сверху под диагональным углом с большим интересом. Я не могу вспомнить, был я одет или нет. Вскоре я заметил также, что могу заниматься другими вещами, не только моим осиротевшим телом. Я был свободен не только от силы тяготения, но и от всех других ограничений, существующих для человека. Я мог летать, я чувствовал себя преображенным.

Затем передо мной возникло темное пространство без света, которое представляло собой вход в некий туннель. Я влетел в него и стал быстро-быстро продвигаться вперед и, наконец, увидел на некотором расстоянии свет от какого-то круглого предмета. Когда я пролетел еще немного дальше, свет стал больше похожим на свет солнца на горизонте… В конце туннеля передо мной возникло небывалое явление: сияющее оранжево-желтое нечто, совершенное по красоте; это место представлялось превосходным для жизни.

Когда я покинул туннель, я вошел в сияющую прекрасную страну, в бесконечное пространство, в нескончаемое время… Это было совершенное пространство. Там я увидел удивительных созданий: львов и других существ, исполненных грации и совершенной красоты, находящейся за пределами любых представлений. Я увидел также нескольких людей; одни были одеты, другие нет. Одежда, казавшаяся прозрачной, была украшением, но не тем, которое нам знакомо; казалось, что рука двигалась сквозь одежду, не встречая какого-либо сопротивления. Люди, все необыкновенно прекрасные, были теми, кем я все время интересовался: мой отец [37], Зигмунд Фрейд и Чарльз Дарвин [38]. Каждый там, как казалось, обладал знанием столь же ярким и блестящим, как сам свет. И я тоже обладал им. Конечно же, я не был знаком прежде с подобными явлениями и не верил в них, но они были таковы, словно я всегда их знал… Я перестал летать, мой интерес переключился на новые феномены. Я предпринимал превращения по своему усмотрению. Я знал всё, что должен был делать, чтобы познакомиться с интересной личностью, непринужденно и непосредственно постигая ее суть. Слова не могли быть средством передачи столь универсального знания». Галлагер не стал шаманом, но производил впечатление очень изменившегося.

Он распростился с конкурентным образом мышления, перестал накапливать материальные ценности, не испытывал больше страха перед смертью и отдался жизни моментам. Он знал теперь, что мы всегда излучаем свет, что мы с рождения излучающие свет существа, наделенные совершенным знанием, и только земные условия жизни не позволяют нам всё это осознать. В заключение я хотел бы пересказать историю Николая Маркова, сибирского шамана, которая позволяет сделать вывод о новом пространстве святого и священного. Собирая дрова на восточном берегу Лены, Марков подхватил простуду. Дома у него поднялась температура. Он ощущал себя колесом, перекатывающимся то туда, то сюда. В голове все кружилось. Внезапно он увидел себя стоящим на льду Лены, и перед ним возник шаман Зюёдерке, который призвал его вскарабкаться вместе с ним на ель. «Я сделаю тебя шаманом, — сказал Зюёдерке. — Я проведу тебя через трижды девять олох наверх». Внезапно в пропасти под ними что-то зазвучало, и на ель опустился умерший много лет назад шаман Кюстах. Кюстах велел Зюёдерке дать Маркову своё шаманское одеяние, что тот сделал без всякого сопротивления. Затем Кюстах захотел провести его наверх через трижды девять олох. Марков рассказывает:

«И я пошел, как мне казалось, ступая в след шамана, по островам Лены и внезапно оказался рядом с Кюстахом… Мы стали, оба танцуя, подниматься в верхнюю страну, сначала так, как будто мы двигались по земле… И я пытался перегнать шамана, то слева, то справа. Я спрашивал его: «У тебя разве нет сил идти быстрее, чем сейчас?» Мне казалось, что он двигался медленнее, чем мог. Шаман ответил: «Я не могу быстрее. Если хочешь идти вперед, держись на расстоянии, освещаемым огнем моих глаз». Я перегнал шамана. Далеко вперед светил огонь его глаз. Мы двигались туда, мы танцевали. Казалось, что мы летим. Вскоре я прибыл в девятый «олох». До сих пор я летел по тёмной стране, но теперь оказался в местности, излучающей райский свет. Отовсюду приходили люди, которые спрашивали: «Куда ты направляешься?» Я отвечал: «Меня ведет шаман Кюстах к трижды девятому олоху, чтобы у своего места сделать меня шаманом. Там он хочет получить согласие своих людей». Эти люди похвалили меня и сказали: «Ты на верном пути — ты превосходный человек!» Я повернулся и увидел: вот подходит шаман Кюстах. Его глаза горели и сверкали, как огонь, как раскалённый сосуд. Он подошел и сел рядом со мной. Затем он обратился к собравшимся и сказал: «Это долго питаемое мною дитя хотел забрать у меня шаман Зюёдерке. Я перехватил его и вот он со мной. Вы согласны, если я сделаю его шаманом?» Люди ответили: «Продолжайте ваш путь! Как же мы не примем человека, который превзойдет тебя самого?» В танце продолжали мы свой путь. Мы пролетели вновь девять олох и прибыли в чистую светлую страну. Она напоминала нашу землю; вокруг лежал снег, и было много дорог. Вновь со всех сторон приходили люди, все, как на подбор, высокого роста. Вновь они спрашивали меня, куда мы держим путь. Шаман ответил им: «Вот человек, который родился на средней земле. Я хочу поставить его вместо себя». Люди сказали ему: «Тогда тебе надо торопиться к тому месту, где ты родился». И мы вновь начали подниматься через девять олох».

Когда они, наконец, прибыли, достигнув трижды девятого олоха, в удивительную светлую землю, в жилище Кюстаха, собравшиеся люди объявили: