Александр Мень - О пророках

Мень Александр

О пророках

Александр Мень

О пророках

------------

* Первый лист отсутствует. Анонимная работа о. Александра Меня для предполагавшегося советского издания (надпись на с. 2 - от руки).

Мотивы, взятые из "пророческих" книг, звучат в средневековой поэзии и у Данте, Гете, Байрона, Ломоносова и Пушкина и многих других поэтов. Если бы пророки были лишь проповедниками древневосточных суеверий, они бы не вдохновляли творчества столь многих поколений. Революционные движения прошлого, как правило, писали на своих знаменах слова пророков. Укажем хотя бы на Томаса Мюнцера или на гуситов. "Кромвель и английский народ, - по словам К. Маркса, - воспользовались для своей буржуазной революции языком, страстями, иллюзиями, заимствованными из Ветхого Завета".

Некоторые думают, что Библия это одна книга, написанная одним автором, но на самом деле она писалась почти тысячу лет многими людьми. Само название ее по-гречески означает "книги" или "сборник книг". Среди этих произведений центральное место занимают книги, приписываемые "пророкам". В прошлом люди доверчиво принимали свидетельство предания и считали, что раз книга названа именем того или иного пророка, значит, она им и написана. Но теперь мы знаем, что значительная часть "пророческих" книг принадлежит неизвестным авторам. Иногда под одним именем скрывается два или три писателя. Но в то же время в исследовании Библии критика установила, что главные книги пророков есть действительно их творения. Амос, Исаия, Иеремия и другие авторы "пророческих" книг были реальными историческими лицами. Они жили в древней Иудее между VIII и V веками до н. э. и оказали огромное влияние на мировоззрение своих современников. И не только современников. Вся европейская культура испытала на себе это влияние. Поэтому каждый образованный человек должен знать о них и о том, какое место занимали они в истории человеческого духа.

Двадцать с лишним веков, которые отделяют нас от времени деятельности пророков, не могут служить оправданием для нашего равнодушия или насмешливого отношения к их движению. Для нас поэмы Гомера, церковь Покрова на Нерли или Рублевская Троица не есть лишь остаток старины, но вечно живое достояние культуры. Правда, образы пророков заслонены сусальной позолотой легенд. Но если мы сотрем эти наслоения веков с их произведений, то перед нами предстанут величественные образы живых людей, боровшихся, страдавших, искавших ответа на жгучие вопросы жизни.

И все же слово "пророк" для нас остается чем-то чуждым, отдающим суевериями. Не напоминает ли оно о гадалке, предсказывающей будущее? В древности у греков, китайцев, римлян действительно были такие "предсказатели" грядущего. Были они и у израильтян. Но назывались они "прорицателями". Слово же "пророк" имело совсем другой смысл. Буквально оно означало "глашатай", "вестник", "трибун". Пророки были народными ораторами и поэтами. Они обращались к людям нередко от лица божества с требованием полного переустройства жизни. В то время, как мудрецов Индии или Греции волновали проблемы космогонии, манили загадки бытия, увлекали отвлеченные философские споры, пророки главной темой своей проповеди сделали жизнь людей в земной исторической действительности и преобразование ее в свете своего идеала.

Как возникло пророческое движение?

Предание, сохранившееся в Библии, рассказывает об этом следующее. Во времена египетского фараона Рамзеса Великого (ок. 1300 г. до н. э.) предки израильтян или часть их обитала на востоке нильской дельты. Царь Рамзес был обуреваем страстью к грандиозному строительству. Повсюду воздвигал он храмы, дворцы, укрепленные города. Для тяжелых строительных работ он использовал небольшие племена, обитавшие на рубежах его государства. Среди них оказались израильтяне. Изнуренные тяжелым трудом под палящими лучами африканского солнца, израильтяне оказались на грани вымирания. Тогда-то среди них появился первый пророк.

Говорили, что он был воспитанником египтян. Во всяком случае, имя его Мосе (по-русски Моисей) было египетским. Он пришел из пустыни, куда бежал когда-то от царского гнева, и говорил, что там среди гор ему явился Бог Яхве и призвал его вывести народ израильский из рабства.

В это время умер фараон Рамзес. Египет потрясли войны и восстания. Моисей воспользовался этим и увел израильтян на восток в пустыню.

После трудного пути по безводным просторам караван беглецов оказался у подошвы горы Синайской. Там Яхве снова явился Моисею в грозовых тучах, повисших над вершиной горы. Он обещал народу свое покровительство, если он будет соблюдать его заповеди. Заповеди были начертаны на двух каменных досках-скрижалях. В них предписывалось поклоняться лишь одному Яхве, не делать изображений божества, почитать священный день субботы, чтить родителей, не убивать, не красть, не предаваться разврату, не клеветать, не давать в своем сердце места зависти. Эти простые заповеди отличались от других религиозных кодексов древности тем, что они не делали ударения на культе и обрядах. Служением Богу было соблюдение правды.

Но Моисей слишком скоро убедился, насколько далек народ от возвещенного им учения. Пока он молился на вершине горы, израильтяне сделали себе идол Яхве в виде быка и устроили вокруг него пляски. При виде этого зрелища пророк в гневе разбил скрижали и лишь после всеобщего покаяния восстановил их.

Дальнейшее скитание по пустыне проходило в постоянной борьбе пророка с толпой, не желавшей исполнять его волю и нередко восстававшей против его власти.

Около 1200 года до н. э. престарелый вождь убедился, что народ достаточно окреп и умножился для того, чтобы предпринять завоевание Ханаанской земли. Эту землю он называл "обетованной", т. е. обещанной, ибо Яхве обещал праотцу израильтян Аврааму, что его народ будет обитать там. Но самому пророку не суждено было войти в Ханаан. Он умер у самого ее рубежа, лишь с вершины горы окинув взором ее зеленые нивы и холмы. Перед смертью он еще раз испытал горечь неблагодарности. Забыв его заветы, народ принял участие в языческих празднествах моавитян, народа, жившего на южной границе Ханаана.

Что в этом рассказе - история, а что - легенда? Установить в точности это трудно, хотя, очевидно, в основном он соответствует действительности. Во всяком случае, для нас важно, что пророки считали Моисея своим родоначальником и положили в основу своего учения его заповеди: верность Яхве, отрицание изображений божества, служение Богу не через обряды, а прежде всего через соблюдение нравственных принципов.

Когда израильтяне переселились в Ханаан, они столкнулись с высокой культурой туземных жителей - хананеев. У них учились они обрабатывать землю, строить города, ковать оружие, изготовлять одежду, утварь, оливковое масло, вино. Полудикие дети пустыни, они быстро стали забывать заветы Моисеева времени. Верования хананеев стали им близки и понятны.

Хананеи, как и другие народы древности, обожествляли природу. Каждая местность, по их понятиям, имела своего Ваала, т. е. господина, это был бог плодородия, который требовал постоянных жертв. Если жертвы не будут принесены, земля не даст плодов, а небо дождя. Если не совершать обрядов в честь бога растительности Таммуза, не придет весна. Богиня любви Астарта тоже требовала жертв. В честь нее устраивались разгульные оргии, которые должны были оказывать магическое влияние на произрастающую силу земли. Страх, с одной стороны, и вера в одухотворенность природы - с другой, лежали в основе этой древней магии. Магия была главной движущей силой в этой религии природы. Верой в магию была пропитана религия и всех окружающих народов. Египтяне совершали ритуал воскресения Осириса и читали заклятия, вавилоняне ни одного шага не делали, не произнеся колдовской формулы. В критические моменты шли на крайние меры. Божествам приносили в жертву детей. Так, моавитский царь Меса, когда враги осадили его город, заколол на стене своего сына, а микенский царь Агамемнон принес в жертву свою дочь Ифигению перед походом на Трою.

Израильтяне в период перехода к оседлому образу жизни в этом отношении не отставали от других народов. Они ставили священные изображения, приносили жертвы ханаанским богам в рощах, посвящали богам алтари, деревья, культовые колонны. Они оплакивали умирающего бога растительности, чтобы весной он воскрес снова; они участвовали в оргиях в честь Астарты, прибегали к оракулам, колдовству, заклинаниям. Были среди них и случаи человеческих жертвоприношений.

Эта духовная зависимость от местной религии шла рука об руку с зависимостью политической. Потерявшие былое единство израильтяне оказались беззащитными перед лицом всех претендентов на господство в Обетованной земле. С юга в нее рвались кочевники пустыни, уцелевшие ханаанские племена вновь подняли голову, а с запада угрожали железные колесницы филистимлян, воинственного народа, пришедшего с островов Средиземного моря.