Святитель Иоанн Максимович (Тобольский) - Царский путь Креста Господня, вводящий в Жизнь Вечную

Святитель Иоанн Максимович (Тобольский)

Царский путь Креста Господня, вводящий в Жизнь Вечную

Предисловие

Предлагаемая вниманию читателей книга «Царский путь Креста Господня» была издана на полу-славянском и полу-малороссийском наречии в 1709 году Архиепископом Черниговским Иоанном (Максимовичем[1]) и по назидательности своей была во множестве экземпляров распространена по всей России, но по темноте языка сделалась впоследствии для многих недоступною, так что многие выражали желание, чтобы книга эта переведена была на русский язык. В 30-х и 40-х годах прошлого столетия несколько таких переводов «Царского пути Креста Господня» были готовимы к печати, но они не были одобрены к напечатанию. Главною причиной сего было то, что в них, соответственно с латинским подлинником, изображен был беседующим со Ставрофилою Сам Господь Иисус Христос, вследствие чего речи, вложенные в уста Христовы автором книги, каковы бы они ни были, получали авторитет высочайшей истины. Ныне издаваемый перевод сделан с особенным тщанием и вниманием, и по возможности устранены все причины, по которым прежние переводы не были одобрены. Кроме того, что в этом переводе сглажены все оттенки, наложенные на подлинник римско-католическим исповеданием автора, – и непосредственная беседа Ставрофилы с Господом заменена беседою с Ангелом, посланным от Господа, подобно тому как святому Ерму, мужу апостольских времен, послан был от Бога, для его наставления и для общей пользы Церкви, Ангел покаяния, которого святой Ерм называл своим пастырем, т. е. наставником[2]. Должно, впрочем, знать, что людям обыкновенным и частным опасно доверяться явлениям Ангельским, как предостерегает нас от сего святой апостол Павел, говоря, что иногда сам сатана преобразуется во Ангела светла (2 Кор. 11, 15) для обольщения неопытных.

Что святитель Иоанн Максимович был муж твердо православный и истинно духовный, это засвидетельствовано его святою жизнью, его блаженною кончиною, многими благодатными знамениями, совершившимися по его молитвам, а наконец и тем, что в 1826 году через 111 лет после его кончины, при поправке стены Тобольского соборного храма, где погребен был святитель Иоанн, тело его найдено нетленным и благоухающим[3].

Предтечев Оптин Скит. 23 апреля 1877 года.

Часть I

Вступление на путь крестный

Глава 1

Не для скорбей, не для страданий создан человек. Мы получили бытие, чтобы благоденствовать, говорит святитель Григорий Богослов, и благоденствовали после того, как получили бытие. Нам вверен был рай, чтобы насладиться; нам дана была заповедь, чтобы, сохранив ее, заслужить славу, – дана не потому, что Бог не знал будущего, но потому, что Он постановил закон свободы. Мы обольщены, потому что возбудили зависть; пали, потому что преступили закон[4], не сохранили покорности и послушания Богу. За преслушание праотец наш изгнан из рая. За преслушание человек должен был испытать многоразличные скорби, болезни и печали и наконец подпал смерти[5]. С того времени земля сия сделалась для нас местом изгнания и страданий. Так грех был для человеческого рода источником слез и рыданий, которые составляют теперь общий удел всех живущих на земле. И не только временным бедствиям и страданиям подвергся человек через преступление Божественной заповеди; но оно удалило его от Бога, сделало его чуждым жизни вечной, заключило для него врата Царствия Небесного, так что до пришествия на землю Искупителя души и праведников нисходили в ад.

Но многомилостивый Господь не оставил человека в этом бедственном состоянии. По безмерному милосердию Своему Он, в предопределенное время, для спасения рода человеческого приклонил небеса, снизошел на землю, сделался человеком, пострадал на Кресте и пречистою Своею кровью искупил нас и избавил от проклятия, воскресением своим отверз Царствие Небесное и открыл нам доступ к наслаждению небесными благами. Однако

Он не освободил последователей Своих в сей земной жизни от скорбей и страданий. Напротив, как Сам путем страданий и Креста совершил дело нашего спасения и вошел в славу Свою, так и оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его (1 Пет. 2, 21), и заповедал нам: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24); и еще: и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня (Мф. 10,38). И опять в предсмертной Своей беседе с учениками Своими Господь возвестил им: в мире будете иметь скорбь (Ии. 16,33). Так Спаситель мира благоволил, чтобы скорби составляли неизбежный удел человека в земной жизни. По непостижимой же премудрости Своей и по безмерной любви к роду человеческому Господь спасительными Своими страданиями соделал то, что сами скорби и страдания временные, которые человек навлек на себя преслушанием заповеди Божией, обращаются для верующего христианина в средство к достижению вечного блаженства, как о сем сказано в слове Божьем: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14, 22).

Но немного таких людей, которые достигают эту истину и с преданностью воле Божией и с надеждою получения будущих благ, во славу Божию, благоразумно переносят скорби настоящей жизни. Большая часть людей ищет блаженства там, где его нет, т. е. на земле, в мимолетной славе и в суетных и скоропреходящих наслаждениях мира сего, вместо истинных благ гоняясь за тенью, забывая при этом, что за преступными наслаждениями следуют страдания и мучения, а за христианское терпение скорбей уготовляются человеку и в сей жизни дарования духовные, и в будущей вечные несказанные блага и нескончаемая радость и наслаждение.

В одном из древних христианских городов был некоторый благочестивый муж, богатый и славный, по имени Филофей. По смерти жены у него остались три дочери. Имя старшей, превосходившей других красотою и разумом, была Ставрофила (крестолюбица, крестоносица. – Ред.). Так она была названа потому, что в праздник Воздвижения честного и животворящего Креста Господня впервые увидела свет Божий. Ближайшая к ней по летам называлась Илария, а младшая Гонория. Имена, нареченные им от родителей, впоследствии оказались согласными с наклонностями и нравами каждой, потому что Ставрофила стремилась к благочестивой жизни, Гонория искала чести и славы, а Илария любила только забавы и наслаждения мира сего.

Филофей за городом имел сельское поместье. Туда однажды в весеннее время отправились дочери его, чтобы успокоиться от городской молвы, приятно провести время в сельской тишине и насладиться чистым, благорастворенным воздухом. На пути, который пролегал по лесу, Ставрофиле пришло желание посетить находившийся в недальнем расстоянии храм, посвященный Животворящему Кресту Господню. Она стала упрашивать и сестер своих сопутствовать ей туда, но сестры отказались от сего, предпочитая спокойствие и приятное препровождение времени благочестивому предложению Ставрофилы, и предоставили ей одной отправиться, куда привлекало ее внутреннее сердечное настроение. Со скорбью оставила их Ставрофила, обещаясь скоро возвратиться к ним. Но не зная хорошо дороги в лесной местности, она незаметно прошла храм Святого Креста и, думая, что приближается к нему, все более удалялась от него и долго блуждала по лесу, переходя туда и сюда по разным тропинкам. Не зная, что делать, Ставрофила наконец села под ветвистым деревом и предалась отдохновению. Обдумывая свое положение, она стала так размышлять: «Как я теперь, переходя с одного места на другое, удалилась от святого храма Креста Господня, так многие души, блуждая по распутиям мира, уклоняются от правого пути спасения, впадают во многие грехи, а наконец и навсегда отторгаются от Небесного Отечества».

Чем более размышляла об этом Ставрофила, тем более сердце ее наполнялось этою святою истиною, и она уже не столько заботилась о том, чтобы выйти из леса, сколько о том, чтобы найти путь к Вечной Жизни. Итак, обратившись к Господу и воздыхая из глубины сердца, она возгласила:

«Господи мой, Владыко жизни моей! Се раба Твоя пред Тобою! Сколько уже лет протекло жизни моей, и кто знает, с пользою ли протекли они? На этом общем поприще, где шествуют все смертные, и я уже не мало прошла, а ко спасению ли лежит путь мой, или к погибели, не знаю. Что если вместо пути спасительного я избрала путь суеты? Ибо сказано в Святом Писании: Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их путь к смерти (Притч. 16, 25); Я заблудился, как овца потерянная, шествуя не туда, куда бы следовало, а куда все мы влечемся заблуждениями нашими; взыщи рабу Твою (Пс. 118, 176); Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим (Иер. 10, 23); но как говорит Премудрый: От Господа направляются шаги человека (Притч. 20, 24). Потому молю Тебя, Господи: зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный (Пс. 138, 24). Укажи мне, Господи, путь, по которому мне идти, ибо к Тебе возношу я душу мою (Пс. 142, 8)».