Архимандрит Феофан - Несвятые святые женщины

Архимандрит Феофан

Несвятые святые женщины

Преподобная Мария Египетская

Мария родилась в Египте и с юных лет впала в бездну разврата. Причиной стала ее необыкновенная красота: большие синие глаза на кротком лице и светлые волосы, что было редкостью в тех местах. Началось с обычного неповиновения родителям – и увлечений юношами, с ночных прогулок под луной в оливковых садах и пальмовых рощах. И дошло до того, что она оставила родительский дом, переехав в город – в Александрию. После этого от пятнадцатилетней девицы нельзя было ждать вообще ничего, кроме соблазнов.

И Мария, cпускаясь ниже и ниже по лестнице порочной страсти, скоро оказалась на самой последней ее ступени. Так она провела около семнадцати лет. Казалось, не было уже надежды. Но Господь не оставил блудницу Марию и Своей премудростью обратил ее ко спасению.

Было это так. Однажды она увидела множество народа из Ливии и Египта, шедшего к морю, чтобы плыть в Иерусалим на праздник Воздвижения Святого Креста Господня. Ей тоже захотелось быть с ними. Но не ради Иерусалима и не ради праздника, а чтобы предаваться разврату.

Юноши-моряки увидели ее готовность ко всяческой разнузданности и взяли ее на свой корабль, а так как медлить было не для чего, корабль немедленно снялся с якоря.

И она плыла в Иерусалим, оскверняя своими делами море, как прежде оскверняла землю. Ни святой город, ни вид Голгофы и Гроба Господня не могли остановить ее привычку к блуду. Мария и в Иерусалиме продолжала губить себя и совращать других…

Когда наступил день торжественного поклонения Кресту Христову, Мария вместе со всеми захотела войти в храм, но как ни старалась приблизиться к его дверям, каждый раз ее отталкивала толпа народа. Сначала она подумала, что это случайность. Она стала протискиваться в церковь, но у нее снова ничего не получилось. Наконец, Мария убедилась, что только она одна не может попасть внутрь. Тогда в ней проснулась совесть. Марию поразила мысль, что не люди, а Бог и собственные грехи не допускают ее к святыне.

Вдруг взгляд ее случайно остановился на иконе Пресвятой Богородицы, и, потрясенная, она вдруг осознала всю мерзость своей жизни.

Долго и усердно молилась Мария Пресвятой Богородице, умоляла позволить ей войти в храм и увидеть Крест, на котором пострадал Христос. Наконец ей показалось, что ее молитва услышана. Со страхом Мария подошла к церковным дверям, и на этот раз беспрепятственно вошла внутрь. Там она увидела Животворящий Крест Господень и поняла, что Бог готов простить кающихся. Она снова вернулась к иконе Пресвятой Богородицы и обратилась к Ней с мольбой указать ей путь к покаянию. И тут она услышала как бы далекий голос: «Иди за Иордан, там обретешь покой для твоей души».

Мария немедленно отправилась в путь, добралась до реки Иордан, переправилась на другой берег и удалилась в глубину Иорданской пустыни. Она не только отвергла всю прежнюю роскошь, но и вознеслась над человеческой природой. За время ее пребывания в пустыне у нее не было ни крова, ни одежды, ни пищи. Она взяла с собой из Иерусалима только три малых хлеба. Пищей для нее служил не столько хлеб, сколько молитва и благодать Божия. И среди таких подвигов она провела сорок семь лет.

В то время в иорданской пустыне подвизался старец Зосима. Когда братия монастыря в дни поста уходила из обители, чтобы поститься в уединении, старец по откровению Божию ушел далеко за Иордан. Много дней скитался он по пустыне, и однажды в отдалении промелькнуло подобие человеческого тела, совершенно иссохшего и опаленного солнцем, прикрытого лишь длинными волосами. Зосима устремился к бегущему от него призраку и со слезами умолял его остановиться и дать ему свое благословение. Тогда старец услышал жалобный голос:

– Авва Зосима, я женщина! Брось мне свою одежду и подойди!

Зосима узнал историю ее жизни и, пораженный этим смиренным рассказом, удивлялся, где она нашла столько сил для такого тяжкого испытания.

– Страшно вспоминать прошлое, – сказала отшельница. – Вот уже сорок семь лет, как я в пустыне, и первые семнадцать лет я провела в адской борьбе с моими страстями, как с лютыми зверями. Любившая вино, я иногда не могла утолить и каплей воды свою жажду. Много страдала от голода, зноя и болезней и часто лежала, как бездыханный труп. Прежние вожделения, как пламень, сжигали меня, я падала на землю, в слезах призывала на помощь Бога и не вставала с земли до тех пор, пока моя душа не обретала покой.

Я не видела живой души со дня моего перехода через Иордан. Сейчас я чувствую, что мои силы тают. Выполни пламенное желание моего сердца – я не приобщалась Святых Таин с того времени, как перешла через Иордан. Следующим постом ожидай меня в Великий четверг со Святыми Дарами на Иордане. Теперь же прощай и молись обо мне.

После этого Мария скрылась. Зосима поклонился, поцеловал то место, на котором стояли ноги подвижницы, и вернулся в монастырь.

На следующий год, исполняя просьбу Марии, старец Зосима взял Святые Дары и отправился к Иордану. На другом берегу он увидел Марию, которая, подойдя к реке, осенила воду крестным знамением и спокойно пошла по ней. С благоговейным трепетом смотрел старец на идущую по воде святую. Когда Зосима хотел поклониться ей, она воскликнула:

– Что ты делаешь? Ведь ты же иерей, несущий Святые Дары!

Зосима ответил:

– Слава Тебе, Боже, показавшему мне на примере Своей рабы, насколько я далек от совершенства!

С умилением приняла она Божественные Христовы Тайны и со слезами произнесла молитву святого Симеона Богоприимца: «Ныне отпускаешь рабу Свою, Владыка, по словам Своим, с миром, ибо видели глаза мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех людей».

– Еще хочу попросить тебя, отче, – сказала она пустыннику. – На следующий год приди опять на то место, где я беседовала с тобой в первый раз, и опять увидишь меня!

И она удалилась в пустыню.

Прошел год. Пустынник пошел искать преподобную. И вот он увидел на песке ее бездыханное тело. С горькими слезами припал старец к ногам умершей. Вдруг он заметил, что в изголовье начертаны на песке слова: «Авва Зосима! Погреби тело убогой Марии на этом месте, верни прах праху, а за меня ради Господа молись. В ночь страданий Господа я отошла к моему Спасителю, причащенная Святых Таин. Помолись об убогой Марии».

Радуясь славе той, чье имя он узнал только после смерти, святой старец отпел преподобную и раздумывал, чем ему выкопать могилу. Вдруг пришел лев и стал лизать ноги Марии. Зосима испугался зверя. Потом он собрался с духом, перекрестил льва и приказал ему, чтобы тот помог выкопать могилу для погребения угодницы Божией. Лев стал передними лапами рыть землю.

Похоронив святую, Зосима заплакал и просил Марию, чтобы она молилась за всех. И разошлись они в разные стороны: лев ушел в пустыню, старец в свой монастырь, а тело Марии – в землю.

Придя в обитель, Зосима рассказал братии о святой Марии, и они удивлялись, слыша о величии Божием, и со страхом и любовью поминали преподобную.

Старица

Евфимию Григорьевну Попову еще при жизни называли старицей. Она родилась в селе Каликине, в набожной крестьянской семье. Кто дал ей духовное воспитание – неизвестно.

С четырнадцати лет она стала тайком уходить из дома, иногда на несколько дней, и проводила ночи в молитве на церковной паперти. Стала ходить ко всем службам в каликинской церкви, держала суровый пост, иногда по два-три дня ничего не ела.

Избегая развлечений, она искала уединения и больше любила слушать, чем говорить. Держалась скромно, покорно, говорила кратко и разумно, подолгу молилась со слезами на глазах.

Родители не мешали дочери в ее склонностях. Когда она достигла зрелого возраста, они выстроили ей у сельской церкви небольшую хижину. Здесь она стала жить и принимала к себе только отца и мать, они приносили ей хлеб и воду. Душа Евфимии с такой силою устремилась к Богу, что она не замечала неудобств, и даже зимою редко топила свою хижину.

Через несколько лет затвора, из которого она выходила лишь в церковь, Евфимия приняла на себя труднейший подвиг христианской жизни – юродство Христа ради.

Она стала ходить по улицам своего родного села, являлась в дома, уличала крестьян в пороках. Иногда люди, рассерженные правдой, бранили ее и даже били. Она спокойно выносила все, не жаловалась и прощала обидчиков.

Особенно пришлось ей натерпеться от волостного старосты, которого она на людях обличала в развратной жизни. Он вытолкал ее из своей избы, и с дубинкой в руках преследовал до самой кельи.

Людей же с мягким сердцем обличительные слова Евфимии удерживали и предохраняли от проступков и бед.

Проявился в Евфимии дар прозорливости. Когда в Каликине загорелся дом, на сельской колокольне ударили в набат, поднялась суматоха. Евфимия с посохом в руках вышла из своей хижины, и, бегая по селу, останавливалась перед некоторыми домами и говорила: