Алексей Карпов - Самые знаменитые святые и чудотворцы России

А. Ю. Карпов, А. А. Юрьев

САМЫЕ ЗНАМЕНИТЫЕ СВЯТЫЕ И ЧУДОТВОРЦЫ РОССИИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Название этой книги, по-видимому, должно вызвать чувство законного недоумения или даже прямого непонимания у читателя. Действительно, слово «знаменитый» едва ли применимо к святым: святые могут быть почитаемыми, чтимыми, прославляемыми (в религиозном смысле), но никак не знаменитыми. Последнее подходит, скорее, к полководцам, политическим деятелям, в наше время к артистам, спортсменам, музыкантам и т. п. Само слово «знаменитый» отражает именно ту сторону жизни, исполненную мирским, суетным, чаще всего сиюминутным, от которой как раз и бежит святой, посвящающий всего себя служению Богу и ставящий во главу угла духовное, а не земное.

Но уж коли существует книжная серия «Самые знаменитые», посвященная великим людям России, было бы несправедливо ограничивать ее лишь полководцами и политическими деятелями. В большинстве своем их биографии очерчивают лишь внешнюю сторону истории России, собственно событийную ее часть, между тем как существует и иная история — внутренняя, духовная. Понять же дух народа, сокровенное, внутреннее содержание его истории можно, прежде всего, через обращение к идеалу, выработанному самим народом, а идеал этот, в свою очередь, более всего раскрывается именно в жизнеописаниях святых. Пожалуй, нигде в мире святость не вошла так глубоко в самую душу народа, как в России. Не потому, конечно, что повсеместно старались подражать трудам и подвигам святых мужей — скорее наоборот, их подвижничество было по своей сути прямым отрицанием мира, уходом от него. Но в глазах простых людей на протяжении многих веков именно подвиг святости оправдывал и уравновешивал их обыденное, чаще всего греховное и низменное существование и тем самым служил защитой от бед и напастей нынешнего дня (которые как раз и расценивались как возмездие за эту греховную и низменную жизнь) и тем тихим негасимым светом, который давал опору и надежду в будущей жизни.

Жанр книги и ее содержание требуют еще одного пояснения. Эта книга включает в себя не жития святых, а именно их жизнеописания, биографии (хотя в большинстве случаев житие является главным или даже единственным источником сведений о святом). Слово «биография» также не слишком подходит для рассказа о святом. Но задача авторов книги состояла в том, чтобы показать, прежде всего, обстоятельства жизни тех людей, которые после смерти были канонизированы Православной Церковью, то есть причтены к лику святых. Мы исходили из того выше уже обозначенного безусловного посыла, что история России немыслима без их существования, и потому в книжной серии «Самые знаменитые» они должны быть представлены в первую очередь именно как действующие лица русской истории. Вместе с тем нужно отдавать себе отчет, что речь идет не совсем об обычных людях (лучше сказать, о совсем необычных людях), посмертное, небесное бытие которых не менее значимо для нас, чем бытие земное, так сказать, историческое. («Небесный человек и земной ангел» — так в древней Руси называли святых.) Потому в книге по мере возможности представлена и «посмертная судьба» угодников Божиих: их посмертные чудеса, судьба их мощей (останков), обстоятельства причтения к лику святых (если последние известны).

В течение столетий (вот уже больше десяти веков) православная Русь молилась своим угодникам и чудотворцам, надеялась на их предстательство пред Богом и приписывала их защите и покровительству все свои успехи и свершения. Святые князья-мученики Борис и Глеб, святой и благоверный великий князь Александр Невский и другие благоверные князья незримо присутствовали на полях сражений и через столетия после своей смерти, помогая свыше «сродникам своим» — русским князьям — и всем русским воинам. Преподобный Сергий Радонежский, «игумен земли Русской», освящал своим присутствием все более или менее значимые военные предприятия средневековой России — и отражения набегов казанских и крымских татар, и оборону западных рубежей Русского государства от польских или литовских ратников. Так было, по крайней мере, в средние века, когда люди гораздо яснее, чем сейчас, осознавали свою связь с Богом, когда ждали чуда и горячо верили в него, а потому чудеса случались так часто. Но так бывало и позже — когда те или иные трагические события (столь частые в нашей истории) заставляли людей обратиться к Небесному, чтобы хоть как-то попытаться уберечь себя от земного. В каждом городе и каждой земле Российской были и есть свои угодники и молитвенники, и к их заступничеству по сей день прибегают люди в самые тяжелые минуты своей жизни. К гробницам почитаемых русских святых не иссякал и, надо полагать, не иссякнет поток страждущих. И чудотворцы не оставляют тех, кто приходит к ним с искренней верой, но подают им исцеления от недугов телесных и духовных.

Сонм русских святых открывается именем благоверной княгини Ольги, первой русской правительницы-христианки. Она жила к середине X века, еще до Крещения Руси, которое произошло в 80-е годы того же столетия, при внуке блаженной Ольги, великом князе Владимире Святославиче. Первыми же русскими, официально канонизированными Православной Церковью (то есть причтенными к лику святых), стали сыновья Владимира Святого, князья-страстотерпцы Борис и Глеб, принявшие мученическую смерть от своего брата Святополка Окаянного. (Канонизация святой Ольги и святого Владимира произошла позднее, не ранее XIII века.) До нашего времени дошли два жития святых братьев, составленные в XI или в начале XII столетия, — так называемое «Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе» неизвестного автора и «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба», принадлежащее перу знаменитого Нестора, инока Киевского Печерского монастыря и предполагаемого автора русской летописи. Преподобный Нестор является автором еще одного замечательного произведения древнерусской литературы — Жития преподобного Феодосия, игумена Печерского, одного из основателей Киево-Печерского монастыря — крупнейшей и наиболее прославленной обители Киевской Руси.

Сам Нестор жил на рубеже XI и XII веков. (В XVII веке он, как и другие печерские старцы, был также канонизирован Церковью.) Сочинения преподобного Нестора, особенно Житие преподобного Феодосия Печерского, стали образцом для будущих русских агиографов (от греческих слов αγιοζ — святой и γραφω — пишу; то есть «писатель житий».)

Как легко заметит читатель, среди святых, представленных в книге, более всего иноков, то есть монахов. Они составляют особый чин святых — преподобные, то есть уподобившиеся Христу, отказавшиеся от мирской жизни, покинувшие мир и ведущие праведную жизнь в особых обителях Божиих, монастырях. Такие люди всегда и везде внушали к себе уважение со стороны окружающих. В России же роль монашества и монастырей была особенно велика. В монастырях сосредоточивалась религиозная и культурная жизнь, здесь переписывались и украшались книги, здесь и только здесь можно было получить образование; монастыри владели обширными земельными владениями и вели самую широкую благотворительность. Но главное — монастыри были средоточиями святости. Из их стен выходили великие русские святые, и здесь же они находили свой последний покой, даруя чудеса и исцеления тысячам паломников, стекающихся отовсюду.

Ряд великих русских старцев открывают преподобные Антоний и Феодосий Печерские, основатели Киевского Печерского монастыря и первоначальники иноческой жизни на Руси. Они жили в XI веке. В том же XI веке и позднее возникают монастыри в Новгороде, Ростове и других древних русских городах. Основатели этих обителей также были причтены к лику святых и прославлены Церковью и людьми — сначала местно, в пределах одной епархии, а затем и по всей Русской земле. Среди них — преподобные Авраамий Ростовский, Варлаам Хутынский, Евфросиния Полоцкая, жизнеописания которых читатель найдет в книге.

XIII век в русской истории оказался расколот надвое страшным татаро-монгольским нашествием. Монашеская жизнь в эти годы замирает. Среди святых XIII и первой половины XIV века — почти исключительно князья и отчасти также святители, то есть церковные иерархи. Церковь прославляет в них, прежде всего, подвиг общественного служения, защиты отечества и православия. Как величайший русский святой почитается благоверный великий князь Александр Невский, которого уже современники называли «солнцем» земли Русской. Многие древние города России прославляют своих защитников и угодников, святых князей: Псков — святого Довмонта, Тверь — святого Михаила, Ярославль и Смоленск — святого Федора, Москва — святого Даниила, основателя Свято-Данилова монастыря.

Выдающийся исследователь древнерусской святости Георгий Петрович Федотов отмечал, что почитание святых князей, начавшееся в первые же десятилетия христианства на Руси, особенно усиливается именно во времена монгольского ига и прекращается одновременно с ним к концу XV века. Отметил он и другое: «Как только Русь усваивает греческий идеал власти и переносит его вместе с царским титулом на великих князей московских, так прекращается княжеская святость. Никто из благочестивых князей московских не был канонизован. (Уже в наши дни, на Поместном соборе 1988 года, к лику святых был причтен великий князь Московский Димитрий Донской. — Авт.) Это отрицательное доказательство того, что канонизация князей не имеет ничего общего с освящением власти».