Григорий Кваша - Структурный гороскоп Страница 49

Власть и мощь англо-нормандского короля были столь велики, что понадобился общеевропейский заговор всех монархов континента, чтобы на время пленить потерявшего бдительность Ричарда I. Когда же его были вынуждены освободить, то французский король Филипп писал Иоанну, брату Ричарда: "Дьявол на свободе, берегитесь!"

Светское государство, созданное Плантагенетами в четвертой фазе, неизбежно должно было породить светское идеологическое чудо. В России до светского искусства дело дошло лишь к концу XVIII века, когда пришло время идеологического чуда третьего имперского цикла; Англия свою всемирно известную литературу также создаст в третьем имперском цикле (конец XVI века); тем более интересно проследить за уникальными литературными процессами Англии XII века. Напомним: Европа ещё не ведала Возрождения, так называемый проторенессанс возник лишь в XIII веке. Не исключено, что его появление было спровоцировано вторым английским имперским циклом, так же как третьим английским имперским циклом было спровоцировано начало естественнонаучной революции. (Это предположение может многое объяснить как в понимании возрастов человечества, так и в неравномерности возникновения английских имперских циклов.)

Как и положено идеологическому чуду, чудом оно становится лишь в четвертой фазе. "В борьбе с Бекетом Генриху II оказал большую помощь постепенный переворот, положивший начало отделению класса собственно литераторов от класса чисто духовного..." (Дж. Грин.) Отделяя церковь от общественной жизни, Британия совершила переворот в умах людей: интересны стали не жития святых, а история полноценная и живая, не бесстрастные летописи, а рассказ заинтересованного очевидца.

Монах Осборн составляет описание жизни английских святых и при этом пишет о реальных страданиях короля Эдуарда Мученика. Идмер описывает борьбу Ансельма и Вильгельма Рыжего. По тем временам, думается, это было почище детектива. Архидьякон гентингдонский Генрих в свою летопись вставляет беллетристические части: военные песни англосаксов...

Особое место занимает в литературе библиотекарь Мельмсбеери Вильгельм, который собирает и публикует народные предания о королях. "Будучи монахом, он отказывается от старых церковных образцов и летописных форм. Он группирует события, не обращая внимания на хронологию, его живой рассказ течет быстро и свободно и часто прерывается отступлениями в область общеевропейской и церковной истории. Свобода от церковных предрассудков в соединении с замечательным критическим талантом отличает истории Вильгельма" (Дж. Грин). Так на очередном витке истории империя превращала летописи в исторические рассказы, жития святых - в повести, романы, памфлеты, шаг за шагом продвигая Европу к вершинам литературы, к глубинам познания человека.

"Английский двор сделался между тем центром чисто светской литературы. Трактат Ранульфа Гланвилля, юстициария Генриха II, представляет собой древнейшее сочинение об английском праве, а трактат королевского казначея Ричарда Фиц-Ниля о казначействе - первое исследование английского управления" (Дж. Грин). (А мы ещё удивляемся, почему это наши казначеи да и юстициарии всех рангов мемуарами вдруг разразились - четвертая фаза, господа, всех писателями делает.)

"Еще более светский характер носят произведения священника Жеральда де Барри. Жеральд мог считаться отцом английской народной литературы и родоначальником политического и церковного памфлета... Его трактат о завоевании Ирландии и его описание Уэльса составляет, в сущности, отчеты о двух путешествиях... Это нечто вроде живых, блестящих писем, какие мы встречаем в корреспонденциях современных газет. В том же тоне написаны и его политические памфлеты" (Дж. Грин).

Но, может быть, самые удивительные литературные открытия того времени относятся к Артуровским легендам. Народные легенды, в центре которых образ короля Артура, одного из королей бриттов (V-VI вв.), становятся центром рождающейся рыцарской литературы. Родиной рыцарской литературы считается Франция середины XII века. Но мы же видим, что большая часть Франции в это время входит в состав "державы Плантагенетов". Сами же легенды имеют скорее отношение к бретонской и английской литературе, чем к французской. "Эти песни давно уже нашли себе доступ ко двору Генриха I, где под предводительством королевы Матильды предания об Артуре, столь долго лелеемые кельтами, вошли в "Историю королей Британии" Гальфрида Монмаутского" (Дж. Грин). Это речь о второй фазе, а в четвертой придворный Генриха II Вапьер де Мап доводит работу до логического завершения. Все плохо сочетающиеся линии (о короле Артуре, о рыцаре Ланселоте, фее Моргане, о волшебнике Мерлине, о чаше Грааля) он свел воедино, создав уже не легенду, а произведение литературы. Уже потом были французы (или бретонцы?) Кретьен де Труа (1130-1191) и Роберт де Борон, а также германцы Гартман фон Ауэ (1170-1210) и Вольфрам фон Эшенбах (1170-1220). Самое же главное, что на этом примере видно, какое государство является в данный момент центром мира (Европы).

В дальнейшем Артуровские легенды не выпали из общекультурного круга мировой литературы, и заслуга в этом безусловно второго имперского цикла Англии. Образ Артура использован Эдмундом Спенсером (1552-1599) в "Королеве фей", Джоном Драйденом (1631-1700) в либретто оперы "Король Артур", Эдуардом Булвер-Литтоном (1803-1873) в поэме "Принц Артур", Уильямом Моррисом (1834-1896) поэме "Защита Гиневры", Альфредом Теннисоном (1809-1892) в "Королевских идиллиях", пародийно-сатирическое преломление получают Артуровские легенды у Марка Твена. Примыкают к легендам произведения о Тристане и Изольде.

После перечисленного становится очевидно, что Артуровские легенды целиком остались в русле английской культуры, хотя и приобрели мировое значение. Это показывает, что рассматривать "державу Плантагенетов" как симбиоз Франции и Англии или тем более как государство французское невозможно. Это могущественное государство, на короткий срок ставшее в центре Европы, принадлежит английской истории, хотя, как и всякое имперское образование, носит невероятно интернациональный характер. (Достаточно сказать, что литература в то время в Англии была трехъязычной. Церковные сочинения на латинском языке, рыцарские стихи и поэмы на французском языке, английские предания на англосаксонском.)

Но на скольких бы языках ни говорили правители и их народ, величие империи было английским. А Генрих II - это одна из политических вершин мировой истории (не лучше, но и не хуже Ивана III, Августа, Юстиниана...) "Его царствование было замечательно, его законодательство пережило века. Он нашел королевскую власть униженной, а оставил её настолько сильной, что она сумела вынести испытания двух дурных царствований и революции. Этот тиран, которого некоторые так страстно ненавидели при жизни и обвиняли после смерти, тем не менее занял одно из первых мест среди великих основателей английского государства" (Э. Лависс, А. Рамбо).

ТРИ ВЕКА ЗАПАДНОГО РИТМА (1201-1465)

В отличие от первого английского имперского цикла второй очень хорошо позаботился о своем преемнике - западном ритме. Народ, государство, закон все готово было к приему западного ритма. (Будем надеяться, что так же хорошо подготовится к западному ритму Россия 2029 года.) Хорошая готовность к Западу во многом объясняет длительность перемычки между вторым и третьим имперскими циклами.

Напомним, что в западном ритме идеология уходит на задний план. Народ начинает осознавать свои права, подготавливая политическое чудо четвертой фазы. Высшую власть осуществляют крупнейшие собственники; деньги, собственность вершат судьбы государства. Политическая мощь не уходит совсем, но становится, разумеется, намного меньше. Англия перестает быть центром Европы, она становится одной из многих... Сильно отставшие в своем государственном развитии страны Европы начинают постепенно догонять Англию.

Стоило кончиться имперскому циклу (1197), как смерть настигает Ричарда I Львиное Сердце (1199). Раньше его ни стрела не брала, ни общеевропейские заговоры, а тут случайная смерть при осаде замка. К долгожданной власти приходит брат Ричарда Иоанн. В "державе Плантагенетов" начинается смута, Иоанну присягают Англия и Нормандия, а Артуру (один из племянников Ричарда и Иоанна) присягают Жоффруа, Мэн, Анжу, Турень. Неудачные войны, потеря большей части континентальных владений, борьба с баронами, французским королем, римским папой. Невероятный парадокс: Ричард ничего не делал для укрепления своей власти, но она была сильна как никогда, Иоанн же, наоборот, делал все, чтобы укрепить свою власть, но она буквально рассыпалась у него в руках, вновь власть была у папы, французов, баронов...

Такие переломы производят шокирующее впечатление. Вот слова хроники: "Как ни гнусен ад, но и его запятнало появление гнусного Иоанна". Нам (нашим детям) ещё предстоит пережить шок от прекращения имперского ритма после 2025 года. Еще раз хочется сказать, что сам Иоанн в этом шоке не виноват. "Злейшие его враги признавали, что он упорно и постоянно занимался администрацией... он наследовал великие таланты своего рода... По широте и быстроте своих политических планов он далеко превосходил политиков своего времени. Грозный урок его жизни и заключался в том, что не слабый и беспечный распутник, а, напротив, самый способный из анжуйцев (династия Плантагенетов. - Авт.) лишился Нормандии, стал вассалом папы и погиб в отчаянной борьбе с английской свободой" (Дж. Грин). В нашей истории столь же несчастлива судьба Павла I, получившего трон за год до конца имперского ритма.