Эллинские поэты - Коллектив авторов Страница 15

Зевса эгидодержавного сын и почтенная Майя.

Смертным несущая свет, спозаранку рожденная Эос

185Из Океана вставала глубокотекущего. Прибыл

Феб в это время в Онхест, многомилую рощу святую

Земледержателя 68громко шумящего. Там увидал он:

* Скармливал изгородь старец волу в стороне от дороги.

Первым сын многославной Лето к старику обратился:

190«Старец, срыватель колючек в Онхесте, богатом травою!

Из Пиерии пришел я, ищу я мой скот запропавший:

Все это были коровы из стада, с кривыми рогами.

Бык же пасся один, от других в отдалении, черный;

Огненнооких четыре собаки за стадом ходили,

195Дружно его охраняя, как будто разумные люди.

Бык и собаки остались — и это особенно странно,

Все же коровы, как только стемнело, куда-то исчезли,

Мягкий покинувши луг и от вкусной травы удалившись.

Вот что, о древнерожденный старик, мне скажи, не видал ты,

200Не прогонял ли какой человек их по этой дороге?»

И Аполлону словами ответил старик и промолвил:

«Друг! Нелегко рассказать обо всем, что придется глазами

Видеть кому: по дороге тут путников много проходит.

Эти идут, замышляя худые дела, а другие

205Очень хорошие. Где там узнать, что у каждого в мыслях?

Я же весь день непрерывно, покуда не скрылося солнце,

Землю прилежно копал в винограднике, там вот, на склоне.

Точно, хороший, не знаю, однако мальчишку я словно

Видел, который мальчишка коров подгонял крепкорогих.

210Малый младенец, с хлыстом. И, ступая, усердно вертелся,

Взад он коров оттеснял, с головою, к нему обращенной».

Так он сказал. Аполлон поскорее отправился дальше.

Вдруг быстрокрылую птицу узрел он и понял тотчас же,

Что похититель — родившийся сын Громовержца-Кронида.

215Чтобы коров отыскать тяжконогих, в божественный Пилос

Быстро направил шаги Аполлон-повелитель, сын Зевса,

Облаком темно-багряным покрывши широкие плечи.

И увидал Дальновержец следы, и промолвил он слово:

«Боги! Великое чудо своими глазами я вижу!

220Вот на дороге следы предо мною коров круторогих,

Снова, однако, они повернули на луг асфодельный. 69

Эти же вот отпечатки — ни женщины след, ни мужчины,

Также ни серого волка, ни дикого льва, ни медведя;

И не сказал бы я также, что это кентавр густогривый

225Быстрым копытом своим тот чудовищный след наворочал.

Жутки следы и туда, но оттуда — того еще жутче».

Так сказавши, пошел Аполлон-повелитель, сын Зевса.

Вскоре пришел он на гору Киллену, заросшую лесом,

К густотенистой пещере в скале, где бессмертная нимфа

230Милого сына на свет родила Громовержцу-Крониду.

Склоны священной горы той окутывал запах прелестный.

Много овец легконогих паслося на пастбище мягком.

Там, через каменный входный порог торопливо шагнувши,

В сумрак тенистый пещеры сошел Аполлон-дальновержец.

235Только завидел сын Зевса и Майи могучего Феба,

Из-за пропавшего стада горящего гневом ужасным,

Быстро нырнул он в пеленки душистые. Как под покровом

Пепла скрывается куча углей, раскаленных и ярких,

Так под пеленками скрылся Гермес, увидав Дальновержца.

240Голову, руки и ноги собрал в незаметный комочек,

Только что будто из ванны, приятнейший сон предвкушая,

Хоть и не спящий пока. А под мышкой держал черепаху.

Сразу узнал — не ошибся — Кронионов сын дальнострельный

Майю, горную нимфу прекрасную, с сыном любезным,

245Малым младенцем, исполненным каверз и хитрых уловок.

Все оглядев закоулки жилища великого нимфы,

Ключ захватил он блестящий и три отомкнул кладовые:

Нектаром были они и приятной амвросией полны,

Золота много хранили внутри, серебра и блестящих

250Платьев серебряно-белых и пурпурных нимфы прекрасной,

То, что обычно хранится в священных домах у бессмертных.

Все оглядевши места потайные великого дома,

С речью такой Аполлон-Летоид обратился к Гермесу:

«Мальчик! Ты! В колыбели! Показывай, где тут коровы?

255Живо! Не то мы с тобою неладно расстанемся нынче!

Ибо тебя ухвачу я и в Тартар туманный заброшу,

В сумрак злосчастный и страшный, и на свет тебя не сумеют

Вывесть оттуда обратно ни мать, ни отец твой великий.

Будешь бродить под землею, погибших людей провожая».

260Тотчас лукавою речью Гермес отвечал Аполлону:

«Сын Лето! На кого ты обрушился словом суровым?

Как ты искать здесь придумал коров, обитательниц поля?

Видом твоих я коров не видал, и слыхом не слышал,

И указать бы не мог, и награды не взял бы за это.

265Я ли похож на коров похитителя, мощного мужа?

Нет мне до этого дела, совсем я другим озабочен:

Сон у меня на уме, молоко материнское — вот что.

Мысли мои — о пеленках на плечи, о ванночке теплой.

Как бы нас кто не услышал, чего ради спор происходит:

270Право, великое было бы то меж бессмертными чудо,

Если бы новорожденный ребенок да выскочил за дверь,

Чтобы коров воровать. Несуразную вещь говоришь ты!

Я лишь вчера родился, ноги нежны, земля камениста.

Хочешь, великою клятвой — отца головой — поклянуся,

275Что и ни сам я ничем в этом деле ничуть неповинен,

И не видал никого, кто украл. Да притом и не знаю,

Что за коровы бывают: одно только имя их слышал».

Так он ответил и начал подмигивать часто глазами,

Двигать бровями, протяжно свистать и кругом озираться,

280Чтоб показать, сколь нелепой считает он речь Аполлона.

И, добродушно смеясь, отвечал Аполлон-дальновержец:

«О мой голубчик, хитрец и обманщик! Я чую, как часто

Будешь в дома хорошо населенные ты пробираться

Темною ночью, — как много народу дотла ты очистишь,

285Делая в доме без шума свою воровскую работу.

Много и в горных долинах ты бед принесешь овцепасам,

Жизнь проводящим под небом открытым, когда, возжелавши

Мяса, ты встретишься с стадом коров и овец руноносных.

Если, однако же, сном ты последним заснуть не желаешь,

290Черной ночи товарищ, — вставай, покидай колыбельку!

Почесть же эту, мой друг, и потом меж богов ты получишь:

Будешь главою воров называться во вечные веки».

Так сказал Аполлон. И, схвативши, понес он мальчишку.

В руки попав Дальновержца, в уме своем принял решенье

295Аргоубийца могучий и выпустил знаменье в воздух,

Наглого вестника брюха, глашатая с запахом гнусным;

Вслед же за этим поспешно чихнул он. Услышавши это,

Наземь из рук Аполлон многославного бросил Гермеса,

Сел перед ним, хоть и очень с дальнейшим путем торопился,

300И, над Гермесом глумяся, такое сказал ему слово:

«Не беспокойся, пеленочник мой, сын Зевса и Майи:

Время придет, и позднее найду я по знаменьям этим

Крепкоголовых коров. И дорогу мне ты не укажешь?»

Так он промолвил. И быстро Гермес поднялся килленийский

305И побежал, поспешая за Фебом. К ушам он руками

Крепко пеленку прижал, облекавшую плечи, и молвил: