Письма - Гай Плиний Младший Страница 16

(5) Добавь, что речь, о которой я говорю, полна боевого задора3. Природой уже так устроено: мы думаем, что написанное с трудом, с трудом и слушается. (6) И найдется ли такой понимающий слушатель, который не предпочтет приятную звучную речь строгой и сжатой?4 Этот спор вообще нелеп, однако, как это обычно и случается, слушатели требуют одного, а судьи другого, хотя, казалось бы, на слушателя должно оказывать особенное впечатление то, что больше всего взволновало бы его, будь он судьей. (7) Возможно, впрочем, что и в этих затруднительных обстоятельствах книга эта привлечет своей новизной – новизной для нас: у греков есть нечто – хотя и другое, но вообще сходное. (8) У них было в обычае упреки новым законам за их предпочтение старым опровергать сравнением с другими законами5. И мне пришлось, доказывая, что мои требования основаны на законе о вымогательстве, сопоставлять их и с этим законом, и с другими. Уши невежд ничто не ласкало, но речь понравилась людям, сведущим тем больше, чем меньше удовольствия доставила несведущим. (9) А я, если решусь цитировать, приглашу цвет учености.

Стоит ли мне читать? Обдумай еще хорошенько. Взвесь все мои доводы за и против и выбери решение разумное. В ответе будешь ты: меня извинят за любезное приглашение. Будь здоров.

20

Плиний Кальвизию1 привет.

(1) Приготовь асс и выслушай прелестную историю, вернее, истории: новая напомнила мне о старых, а с какой я начну, это неважно.

(2) Тяжело хворала Верания, жена Пизона, того самого, которого усыновил Гальба. Приходит к ней Регул. Во-первых, что за бесстыдство – прийти к больной, которая его ненавидела и мужу которой он был заклятым врагом2. (3) Хорошо, если бы только пришел! Он усаживается у самой постели и начинает расспрашивать, в какой день и какой час она родилась. Узнав, нахмурился, уставился в одну точку; шевелит губами, играет пальцами: что-то высчитывает. Долго мучил он ожиданием несчастную; наконец заговорил: «ты переживаешь критическое время, но выживешь. (4) Чтобы тебе это стало понятнее, я поговорю с гаруспиком; я часто с ним советовался»3. (5) Тут же приносит жертву и заявляет, что внутренности подтверждают указания светил. Она, доверчивая, как и естественно для опасно больной, требует таблички и отписывает Регулу легат. Скоро ей стало хуже; умирая, она воскликнула: «негодяй! вероломный клятвопреступник, нет, больше чем клятвопреступник!» – он клялся ей жизнью сына4. (6) Для Регула это преступление частое: он привык призывать гнев богов (которых ежедневно обманывает) на голову несчастного мальчика.

(7) Веллей Блез, богатый консуляр, находясь уже при смерти, пожелал изменить завещание. Регул надеялся что-нибудь по этим новым табличкам получить: с недавних пор он принялся обхаживать старика. И вот он уговаривает, умоляет врачей каким угодно способом продлить жизнь Блеза. (8) Когда завещание было подписано, он снял маску и с теми же врачами заговорил по-другому: «до каких пор вы будете мучить несчастного? вы не можете продлить ему жизнь; почему не даете умереть спокойно?»… Блез умирает, и будто он все это слышал, не оставив ему ни асса5.

(9) Хватит двух историй, но ты по школьным правилам6 требуешь третьей. Есть и третья. (10) Аврелия, женщина почтенная, собираясь составить завещание, надела очень красивые туники7, Регул пришел подписать завещание; «завещай мне, пожалуйста, эти туники». (11) Аврелия подумала, что он шутит; нет, он настаивал всерьез. Одним словом, он заставил ее открыть таблички и завещать ему туники, на ней надетые; следил за пишущей, проверил, написала ли. Аврелия жива, а он принуждал ее, словно она уже умирала. И этот человек получает наследства и легаты, словно он их стоил.

(12) ’Αλλὰ τί διατείνοµαι[28]; в том государстве, где уже давно низость и бесчестность награждены не меньше, нет, больше, чем высокие качества? (13) Посмотри на Регула: жалкий бедняк, какого богатства достиг он подлостью. Он сам рассказывал мне, что, желая узнать, скоро ли будет у него полных шестьдесят миллионов, он обнаружил в жертве двойные внутренности89. Это знамение обещало ему и сто двадцать. (14) Они у него и будут, если он будет диктовать завещателям их завещания. Гнуснейшая форма обмана! Будь здоров.

Книга III

1

Плиний Кальвизию Руфу1 привет.

(1) Не знаю, проводил ли я когда-нибудь время приятнее, чем недавно у Спуринны2. Вот кто был бы мне образцом в старости, доживи я до нее! Какая размеренная жизнь! (2) Строгая неизменность в движении светил и порядок в жизни людей, особенно старых, радуют меня одинаково… Можно мириться с беспорядочной сумятицей в жизни юноши, старикам к лицу спокойная упорядоченная жизнь: напрягать свои силы поздно, добиваться почестей стыдно.

(3) Правило это Спуринна соблюдает неукоснительно3; даже мелочи (но из мелочей складывается весь строй жизни) сменяются по порядку, как бы совершая круговорот. (4) Утром он остается в постели, во втором часу4 требует башмаки и совершает пешком прогулку в три мили5; и тело и душа после нее бодрее. Если с ним друзья, то завязывается беседа о предметах высоких; если никого нет, то ему читают, читают иногда в присутствии друзей, если их это чтение не тяготит. (5) Затем он усаживается; опять книга и беседа, которая содержательнее книги; потом садится в повозку, берет с собой жену (женщину примерную) или кого-либо из друзей, недавно меня. (6) Как прекрасна, как сладостна эта беседа с глазу на глаз! сколько в ней от доброго старого времени! О каких событиях, о каких людях ты услышишь! какими наставлениями проникнешься! Хотя он по скромности и поставил себе правилом не выступать в роли наставника. (7) Проехав семь миль, он опять проходит пешком милю, опять садится или уходит к себе в комнату писать. Он пишет на обоих языках изысканные лирические стихи: такие сладостно-приятные, веселые! Нравственная чистота автора придает им еще большую прелесть6. (8) Когда приходит час бани (зимой это девятый, летом восьмой), он, если нет ветра, ходит на солнце обнаженным, затем долго с увлечением гоняется за мячом: он борется со старостью и таким упражнением7. Вымывшись, он ложится ненадолго перед едой и слушает чтение какой-нибудь легкой и приятной вещи. В течение всего этого времени друзья его вольны или делить время с ним, или заниматься чем