Аммиан Марцеллин - Римская история Страница 23

7.

1. Примерно в то же время до Констанция дошли слухи о том, что Марцелл не помог Цезарю, когда тот был осажден в Сенонах. За это он уволил Марцелла из армии и приказал ему удалиться на родину. Усмотрев в этой отставке тяжкую для себя обиду, Марцелл стал строить козни против Юлиана, рассчитывая на податливость императора ко всяким наговорам.

2. Поэтому после отъезда Марцелла из Галлии, послан был немедленно препозит опочивальни Евтерий с поручением уличить его, если он что-либо сочинит. А тот, не зная об этом, вскоре явился в Медиолан и поднял шум, как человек пустой и чуть ли не сумасшедший. Будучи допущен на аудиенцию, он стал обвинять Юлиана в вызывающей дерзости и в том, будто он примеряет на себя крылья для более высокого полета. Такие речи держал он, сопровождая их страшно возбужденными жестами. 3. Он еще предавался своему свободному сочинительству, когда допущен был в залу совета Евтерий по своей просьбе. Получив разрешение говорить, Евтерий начал почтительно и спокойно разъяснять, что истина затемнена здесь ложью. Несмотря на то, что магистр оружия (Марцелл) намеренно, как все думали, не оказал поддержки, Цезарь благополучно выдержал осаду в Сенонах благодаря своей предусмотрительности и энергии и отразил натиск варваров; а за то, что Юлиан до конца жизни будет верным слугой возвеличившего его государя, Евтерий ручался своей головой. 4. Это обстоятельство дает мне повод сказать еще несколько слов об Евтерии, что, быть может, не найдет веры, поскольку даже если бы сами Нума Помпилий и Сократ сказали доброе слово об евнухе, и свои слова заверяли клятвой, то их все-таки стали бы обвинять в пренебрежении истиной. Но среди терниев растут розы, и между дикими зверями {92} встречаются ручные. Поэтому я хочу вкратце изложить важнейшие события его жизни, насколько они мне известны. 5. Родом он был из Армении и родился у свободных родителей; еще ребенком он был взят в плен соседним вражеским племенем, оскоплен и, будучи продан римским купцам, попал во дворец Константина. Подрастая там, он выказывал прекрасные моральные качества и деловитость; приобрел достаточное для своего положения научное образование, проявлял чрезвычайную остроту ума и сообразительность при изучении трудных и глубоких предметов и обнаруживал невероятную память. Стремящийся к добрым делам, он был всегда наготове с добрым советом. Если бы император Констант слушался благородных и разумных советов Евтерия, ставшего уже взрослым человеком, то за ним не было бы проступков, или только самые простительные. 6. Состоя при Юлиане в должности препозита опочивальни, Евтерий иногда делал даже ему замечания, если тот проявлял легкомыслие вследствие привычки к азиатским обычаям. Наконец он вышел в отставку; но потом был причислен ко двору и, отличаясь всегда здравомыслием, соблюдал столь неукоснительную честность и воздержание, эти великие добродетели, что никогда не выдал ничьей тайны, разве только чтобы спасти жизнь другого, никогда не навлек на себя обвинения в корыстолюбии либо стяжании в отличие от остальных евнухов. 7. Поэтому когда он изредка посещал Рим и позднее поселился там в годы старости, то, при неизменном сопутствии своей чистой совести, он пользовался и пользуется почтением и любовью всех слоев общества; обыкновенно же подобные люди, нажив неправедно большие богатства, стараются, подобно страдающим светобоязнью, скрыться в какое-нибудь недоступное место, избегая взоров обиженных ими людей.

8. С каким из евнухов древности сравнить мне его, не мог я найти, хотя производил старательные розыски во многих книгах. Были в древности, хотя и очень мало, верные и честные евнухи, но на всех них было какое-нибудь пятно. При тех добрых качествах, какие имел каждый от природы или приобрел собственным старанием, они или отличались корыстолюбием, или заслуживали презрения за свою жестокость, имели склонность вредить другим, или были слишком податливы для людей своей партии, или возгордились в сознании своего влияния. Но я, признаюсь, никогда не читал и не слышал о таком во всех отношениях превосходном человеке, в установлении чего могу с уверенностью сослаться на общее суждение нашего поколения. 9. Если же какой-нибудь дотошный знаток древней истории противопоставит нам Менофила, евнуха Митридата, царя Понтийского, то пусть вспомнит, что о нем ничего не известно кроме одного подвига, который был им славно совершен и момент крайней опасности, а именно: 10. когда этот царь, {93} разбитый в решающем сражении римлянами, возглавляемыми Помпеем, бежал в царство колхов, то оставил в крепости Синорни 228свою тяжело больную дочь Дрипетину, вверив ее заботам самого Менофила. Вылечив девушку всеми средствами медицинской науки, Менофил самым внимательным образом берег ее, чтобы возвратить отцу. Когда же укрепление, в котором он находился, осадил Манлий Приск, легат главнокомандующего, и доходили вести, что гарнизон помышляет о сдаче, то, опасаясь, как бы знатная девушка не попала в плен и не оказалась изнасилованной на позор ее отцу, Менофил убил ее и затем всадил меч в свои внутренности229Но возвращаюсь к тому, на чем я прервал свой рассказ.

8.

1. Опасность со стороны Марцелла, как я сказал, была устранена, и он вернулся в Сердику 230откуда был родом. Между тем при дворе Августа совершалось много позорных дел под предлогом охраны императорского величества. 2. Стоило кому-либо обратиться с вопросом к знатоку по поводу свиста полевой мыши,231встречи с лаской или подобного знамения, стоило прибегнуть для облегчения болезни к старушечьим заговорам, – способ лечения, который допускает даже медицинская наука, – тотчас следовал с той стороны, откуда нельзя было и ждать этого, суд и смертная казнь. 3. В это время..., жена некоего Дана, рассчитывая только попугать своего мужа, пожаловалась на него за какие-то мелкие проступки... Против этого ни в чем не повинного человека злоумышлял Руфин, состоявший и тогда за свое подобострастие старшим в канцелярии префекта претория.232Выше я сообщил, что по доносу Руфина, воспользовавшегося какими-то сведениями, полученными от имперского агента Гауденция, был казнен тогдашний консуляр Паннонии Африкан вместе со своими сотрапезниками. 4. Как сам Руфин с хвастовством рассказывал, он соблазнил легкомысленную жену Дана и вовлек ее в опасное мошенничество: он убедил ее разной ложью обвинить своего невиновного мужа в оскорблении величества и сочинить, что Дан украл с гробницы Диоклетиана пурпурное покрывало и скрывал его вместе с несколькими лицами. 5. Подготовив таким образом погибель многим и надеясь этим {94} возвыситься, Руфин помчался на главную квартиру, чтобы, как обычно, пустить там в ход свою клевету. Когда он сделал доклад, Маворций, состоявший тогда префектом претория, человек неукоснительно твердый, получил приказ произвести строжайшее расследование этого преступления, а в товарищи к нему для допроса был назначен Урсул, комит финансов, отличавшийся также строгостью. 6. Дело значительно разрасталось по духу того времени. Многие были подвергнуты пыткам, но дело нимало не продвигалось, и судьи оказывались в полном недоумении. Наконец выяснилась долго скрываемая истина, и та женщина созналась, что Руфин был виновником всей этой интриги, не скрыла и позора своего прелюбодеяния. Тотчас сообразно с действующими на сей предмет законоположениями... оба были осуждены на смертную казнь, как того требовали порядок и справедливость. 7. Известие об этом привело Констанция в ярость, и, скорбя о гибели Руфина, являвшегося как бы охранителем его благополучия, он послал верховых курьеров с грозным приказом Урсулу вернуться ко двору и явиться к ответу.233Но тот, не обращая внимания на преграждавших ему доступ к императору, бесстрашно проник к нему и, войдя в консисторий, смело и правдиво разъяснил дело. Эта отвага заткнула рты льстецам, и Урсул спас от страшных опасностей как префекта, так и себя самого.

8. Тогда случилось в Аквитании событие, наделавшее много шума. Какой-то негодяй был приглашен на богатый и роскошный пир, которые нередко даются в тех местах. Там он увидел два покрывала на обеденных ложах с такими широкими пурпурными полосами, что при искусной драпировке они казались пурпурной нитью, такими же скатертями был покрыт и стол. Оттянув снизу обеими руками переднюю часть своего плаща, он драпировался так, что оказался словно облеченным в императорское одеяние. Этот случай погубил богатое состояние. 9. Такой же коварный поступок совершил один имперский агент в Испании, будучи также приглашен на пир. Когда он услышал обычный возглас слуг, вносивших вечерние светильники: «Да будет наша победа!»234злостно истолковал эти слова и погубил знатное семейство.

10. Такие случаи становились тем более часты, что Констанций, со своей чрезмерной подозрительностью, постоянно грезил поку-{95}шениями на свою жизнь. Он уподобился в этом знаменитому сицилийскому тирану Дионисию, который из-за этой своей слабости научил своих дочерей парикмахерскому искусству, чтобы не поручать бритье своего лица кому-либо чужому. Тот же Дионисий окружил маленький домик, который служил ему обычно местом ночного отдыха глубоким рвом, через который был перекинут разборный мостик; отходя ко сну, он уносил с собою разобранные балки и доски этого моста, а утром опять водворял их на место, чтобы иметь возможность выйти. 23511. Раздували пламя общественных бедствий также и влиятельные при дворе лица с тем, чтобы присоединить к своему имуществу добро осужденных и иметь возможность расширять свои земельные владения, включая в них соседние участки. 12. На основании совершенно ясных свидетельств можно утверждать, что впервые Константин дал открыть пасть своим приближенным, а Констанций кормил их до отвала самым мозгом провинций. 13. При нем первые люди всех рангов пылали ненасытной жаждой обогащения без всякого стеснения перед правдой и справедливостью. Среди гражданских лиц выделялся в этом отношении префект претория Руфин, а среди военных – магистр конницы Арбецион, препозит царской опочивальни... квестор..., а в Риме Аниции... которые, следуя примеру предков, никогда не могли насытиться, хотя состояние их непрерывно возрастало.236