Гай Цезарь - Записки о гражданской войне Страница 5

31. Получив оставленные наместниками Сардинию и Сицилию, Валерий и Курион прибыли туда со своими войсками. Туберон по прибытии в Африку нашел эту провинцию во власти Аттия Вара. Последний после упомянутой потери своих когорт под Ауксимом поспешно бежал прямо в Африку. Пользуясь тем, что там не было власти, он самовольно захватил провинцию, произвел набор и сформировал таким образом два легиона. При его знании людей и местности и вообще знакомстве с провинцией ему нетрудно было осуществить эту попытку, так как несколько лет тому назад он получил эту же провинцию вслед за исполнением должности претора. Когда Туберон подходил со своей эскадрой к Утике, Вар не пустил его ни в город, ни в гавань и не позволил даже высадить на сушу его заболевшего сына, но принудил сняться с якоря и удалиться отсюда.

32. По окончании всех этих операций Цезарь отвел своих солдат в ближайшие муниципии, чтобы дать им на время отдых от работ, а сам отправился в Рим. Созвав заседание сената, он перечислил все оскорбления, нанесенные ему врагами. Он сослался на то, что он отнюдь не стремился к какой-либо незаконной почести, но выждал установленный законом срок для консульства и довольствовался тем, что предоставлено всем гражданам. Предложение принять во внимание на ближайших выборах его заочную кандидатуру было внесено всеми десятью трибунами в консульство самого Помпея>(51). Против него возражали только его враги, но особенно ожесточенно боролся Катон, старавшийся, по своей старой привычке, аннулировать целые дневные заседания своими затяжными речами. Если Помпей не одобрял этого предложения, то зачем он позволил вносить его, а если одобрял, то почему воспрепятствовал Цезарю воспользоваться милостью народа? Далее Цезарь выставлял на вид свою уступчивость, именно то, что он сам от себя заявил требование о роспуске армий, нанося таким образом ущерб своему собственному положению и сану. С другой стороны, он ссылался на упрямство врагов, которые отклоняют от себя то, чего требуют от других, и предпочитают всеобщий переворот отказу от военной власти и войск. Затем он подчеркивал несправедливое отнятие у него легионов, жестокое и высокомерное ограничение прав народных трибунов; упоминал о мирных предложениях, которые он делал, о переговорах, которых он просил и в которых ему отказывали. Ввиду этого он настоятельно предлагал сенаторам взять на себя заботу о государстве и управлять им сообща с Цезарем. Но если они из страха будут уклоняться от этого, то он не станет им надоедать и самолично будет управлять государством. Следует отправить к Помпею послов относительно соглашения; при этом он не боится недавнего заявления Помпея в сенате, что тем, к кому отправляют послов, придают значение, а со стороны посылающих – это признак страха. Это заявление свидетельствует о мелочности и слабости характера. Но сам он желает быть выше других своей справедливостью и гуманностью так же, как прежде старался превосходить их своими воинскими подвигами.

33. Сенат одобрил предложение отправить послов, но не находилось людей, которых можно было бы послать; каждый – главным образом из страха – отказывался за себя лично от должности посла. Ибо Помпей при отъезде из Рима сказал в сенате, что он будет ставить на одну доску тех, кто останется в Риме, с теми, кто окажется в лагере Цезаря. Так прошло целых три дня в этих рассуждениях и извинениях. Враги Цезаря даже подбили народного трибуна Л. Метелла расстраивать это дело и противодействовать вообще всем предположениям Цезаря (52). Поняв его умысел и понапрасну потеряв несколько дней, Цезарь не пожелал еще тратить время, но оставил Рим, не исполнив намеченных планов, и направился в Дальнюю Галлию.

34. Здесь он узнал, что Вибуллий Руф (53), которого он несколько дней тому назад взял в плен в Корфинии и отпустил, послан Помпеем в Испанию; что Домиций отправился для занятия Массилии с семью гребными судами, которые он набрал в Италии и в Косанской области у частных лиц, посадив на них своих рабов, вольноотпущенников и арендаторов (54), что уже отправлены из Рима на родину послами знатные молодые массилийцы, которых Помпей при своем отъезде из Рима уговаривал не забывать из-за недавних услуг Цезаря о тех благодеяниях, которые он сам раньше оказывал их городу. В результате этих наставлений массилийцы немедленно заперли перед Цезарем ворота, вызвали к себе альбиков (варваров, которые издавна находились под их покровительством и жили на горах над Массилией), свезли хлеб из соседних местностей и крепостей в город, устроили в городе оружейные мастерские и начали ремонтировать стены, ворота и флот.

35. Цезарь вызвал к себе из Массилии коллегию «пятнадцати первых» (55) и указал им, что Массилии не следует брать в свои руки военную инициативу, они должны скорее последовать авторитетному примеру всей Италии, чем повиноваться воле одного человека. Привел он и другие доводы, которые, по его мнению, способны были образумить их. Послы сообщили у себя дома содержание его речи и вернулись с следующим ответом, основанным на постановлении их сената: они видят, что римский народ разделился на две партии. Не подлежит их суду и не соответствует их силам решение вопроса о том, какая из двух сторон стоит за более правое дело. Главы этих партий – Гн. Помпей и Г. Цезарь – патроны их общины: из них один от лица государства уступил им земли вольков, аремориков и гельвиев, другой подчинил им побежденных на войне саллиев и этим увеличил их доходы. Поэтому на одинаковые их благодеяния они должны ответить и одинаковым отношением к ним, не помогать одной стороне против другой и не принимать их ни в городе, ни в гавани.

36. Во время этих переговоров Домиций прибыл со своими кораблями в Массилию, где его приняли и назначили комендантом города с предоставлением ему высшего руководства войной. По его приказу массилийцы разослали свой флот по разным направлениям, захватили, где можно, грузовые корабли и отвели их в гавань. Те суда, у которых не хватало гвоздей, леса и снастей, употреблены были на оснастку и починку других; хлеб, сколько его нашлось, свезен был для общественного употребления; остальные товары и провиант они также приберегли на случай осады города. Цезарь был возмущен такими враждебными мерами и привел к Массилии три легиона. Для осады города он решил подвести башни и крытые навесы и построить в Арелате двенадцать кораблей. Через тридцать дней с того дня, как начали рубить лес, они были построены, вооружены и приведены в Массилию; командиром над ними он назначил Д. Брута, а легата Требония (56) оставил для осады Массилии.

37. Среди этих приготовлений и распоряжений Цезарь послал вперед своего легата Г. Фабия (57) в Испанию с тремя легионами, расквартированными на зимние стоянки в Нарбоне и его окрестностях, и приказал быстро захватить Пиренейский хребет, который в то время занимал легат Л. Афраний своим отрядом. Остальные легионы, зимовавшие на далеком от него расстоянии, должны были подвигаться за ним следом. Фабий, как ему было приказано, поспешил сбить отряд Афрания с хребта и ускоренным маршем направился против главных сил Афрания.

38. С прибытием в Испанию Л. Вибуллия Руфа, который, как указано, был отправлен туда Помпеем, Помпеевы легаты, Афраний, Петрей и Варрон, из которых один занимал с тремя легионами Ближнюю Испанию, другой с двумя легионами – Дальнюю от Кастулонского хребта до Аны, третий с таким же количеством легионов – область веттонов от Аны и Луситанию, распределили между собой свои обязанности следующим образом: Петрей со всеми своими силами должен был двинуться из Луситании через область веттонов к Афранию, а Варрон со своими легионами – прикрывать всю Дальнюю Испанию. После этого соглашения они потребовали конницы и вспомогательных войск – Петрей от всей Луситании, Афраний от Кельтиберии, кантабров и всех варваров, живших по соседству с Океаном. Получив эти подкрепления, Петрей быстро прошел через область веттонов, соединился с Афранием, и они решили сообща вести войну под Илердой вследствие удобства местности.

39. Как было выше указано, у Афрания было три легиона, а у Петрея два; кроме того, когорт из Ближней Провинции, вооруженных короткими щитами, и из Дальней Испании, вооруженных малыми щитами, – всего около восьмидесяти, – и сверх того конницы из обеих провинций до пяти тысяч человек. Цезарь же заранее послал в Испанию шесть легионов, пеших вспомогательных войск пять тысяч человек, конницы три тысячи – эти силы были при нем во все предыдущие войны – и столько же из той части Галлии, которую он сам покорил, причем он вызвал поименно самых знатных и храбрых людей из всех общин; к ним он присоединил бравых молодцов из аквитанов и горцев, живущих на границе провинции Галлии. Он слыхал, что Помпей идет через Мавретанию с легионами в Испанию и скоро будет на месте. Вместе с тем Цезарь занял денег у военных трибунов и центурионов и распределил их между своими солдатами. Этим он вдвойне выиграл; займом он привязал к себе центурионов, а щедростью купил расположение солдат.