Аммиан Марцеллин - Римская история Страница 51

6. Защитники собрались здесь и сражались в тесноте. Отовсюду летели факелы, горящие смоляные снаряды и стрелы с огнем, чтобы поджечь грозящее бедой орудие; с той и другой стороны неслась туча стрел и кусков свинца. Сила тарана преодолела, однако, все усилия защиты. Он сокрушал соединения камней, недавно сложенных и еще слабо державшихся из-за сырости, 7. В то время как бились еще железом и огнем, рухнула башня и открыла путь в город. Защитники оставили это место и разбежались из-за этой крайней опасности; а полчища персов, не встречая более {197} никакого сопротивления, двинулись вперед со страшным криком и заполнили все части города. Там и сям лежали убитые, но их было очень немного, а все остальные были по приказанию Сапора взяты в плен и отправлены в самые отдаленные области Персии.

8. Гарнизон города составляли два легиона: Первый Флавиев и Первый Парфянский, 461и множество местных жителей вместе со вспомогательным конным отрядом, которые укрылись там из-за внезапного бедствия. Всех их увели, как я сказал, со связанными руками, и с нашей стороны им не было оказано никакой помощи. 9. Бóльшая часть нашей армии стояла лагерем на охране Нисибиса, который находится далеко от Сингары. И прежде никто никогда не мог оказать помощи Сингаре во время постигавших ее бедствий, так как все окрестности ее представляют собой безводную пустыню. Хотя еще в древности сооружена была здесь крепость из-за удобства места для наблюдения за неприятелем и внезапными его вторжениями, но римскому государству она приносила большой ущерб, так как при неоднократных взятиях города погибали его гарнизоны.

7.

1. После разрушения Сингары царь из осторожности обошел Нисибис: он помнил, конечно, о неудачах, которые потерпел там не один раз. 462Он отправился направо, чтобы захватить Безабду 463– древние основатели называли ее Фенихой, – предполагая покорить ее силой или переманить на свою сторону гарнизон заманчивыми обещаниями. То была чрезвычайно сильная крепость, сооруженная на небольшой возвышенности, склон которой был обращен к берегам Тигра, и защищенная двойной стеной в местах слабых и низких. Для ее охраны выделено было три легиона: Второй Флавиев, Второй Армянский, а также Второй Парфянский со значительным числом стрелков из Забдицены; эта область была тогда нам подвластна, и в ее пределах и сооружен был этот город. 2. Как только царь подошел к Безабде, он немедленно начал исследование укреплений. Окруженный свитой панцирных всадников в блестящих доспехах и хорошо заметный среди них, он смело приблизился к самому краю рва. На него были направлены тщательно намеченные удары баллист и туча стрел; но под прикрытием сомкнутых наподобие «черепахи» щитов он ушел невредимый. 3. Он подавил свой гнев и, послав по обычаю переговорщиков, старался побудить осажденных к тому, чтобы они, ради спасения своей жизни, предупредили осаду заблаговременной сдачей, вышли, открыв ворота, и смиренно {198} сдались победителю народов. 4. Переговорщики дерзнули подойти совсем близко, но стоявшие на стенах защитники не стреляли в них, потому что те вели перед собой знакомых им свободнорожденных пленников, взятых в Сингаре. Из сострадания к ним никто не натянул лука; но переговорщики не получили также никакого ответа на предложение мира.

5. Выждав в спокойствии целые сутки, персы на рассвете следующего дня бросились всей своей массой на яростный приступ на вал, оглашая окрестности грозными, криками. Дерзко подошли они к самым стенам и вступили в бой с храбро оборонявшимися защитниками. 6. Среди персов было много раненых, потому что они, как слепые, двигались вперед с лестницами и продвигали перед собой осадные щиты; не обошлось без потерь и с нашей стороны. Стрелы целыми тучами неслись на наших и тем вернее попадали, чем теснее стояли люди. После захода солнца обе стороны разошлись с равными потерями. А на рассвете следующего дня еще с большим ожесточением, чем накануне, разгорелась битва под раздававшиеся повсюду звуки труб. Потери были одинаковы с обеих сторон, так как те и другие сражались с одинаковым упорством.

7. На следующий день по обоюдному согласию был дан отдых после стольких потерь. Осажденным грозили всякие ужасы, столь же большие опасности грозили и персам, и вот христианский епископ показал жестами и кивками, что он хочет выйти из города. Получив заверение, что ему будет позволено вернуться невредимым назад, он направился к царской ставке. 8. Когда ему было разрешено сказать чего он хочет, он стал миролюбиво уговаривать персов, чтобы они вернулись домой; он говорил, что после больших потерь с обеих сторон можно опасаться в будущем едва ли не больших бедствий. Но эти и другие его слова не подействовали на ожесточенное безумство царя, который упорно клялся, что отступит лишь после разрушения крепости. 9. А против епископа возникло подозрение, неосновательное, как я думаю, хотя и настойчиво поддерживавшееся многими, как будто в тайной беседе он дал указания Сапору на какие части стен, как более слабые, ему следует направить атаку. И это казалось правдоподобным, так как сразу на виду у всех осадные орудия врагов с торжеством стали поражать слабые и выветрившиеся части стен, словно их направляли люди, знавшие город изнутри.

10. И хотя тесные дороги делали весьма затруднительным доступ к стенам, и готовые к действию тараны с большим трудом продвигались вперед, так как неприятель боялся метаемых руками камней и стрел, не переставали действовать ни баллисты, метавшие стрелы, ни скорпионы, бросавшие камни; летели и обмазанные смолой и нефтью горящие снаряды. Под непрерывным градом {199} выстрелов, направляемых сверху, орудия застряли на месте, словно пустили глубокие корни, а горящие стрелы и брандеры поджигали их. 11. При таком положении дел и значительных потерях с обеих сторон осаждающие горели желанием снести с лица земли еще до зимы город, укрепленный самой природой и огромными защитными сооружениями, будучи уверены, что гнев царя без этого не успокоится. Поэтому ни страшное кровопролитие, ни вид множества смертельно раненых не лишали остальных отваги. 12. Долго бились насмерть, подвергая себя самым крайним опасностям; когда принимались за тараны, их останавливали тучи огромных камней и огненные снаряды всякого рода. 13. Но вот один таран, более высокий, чем другие, покрытый мокрыми воловьими шкурами и менее подверженный поэтому действию огня метательных снарядов, выдвинувшись перед другими, подполз к стене, благодаря чрезвычайным усилиям, стал разрывать своим огромным острием связь камней, расшатал одну башню и опрокинул ее. Она упала со страшным треском и увлекла в своем падении стоявших на ней людей. Низвергнутые внезапным разрушением башни, они были разбиты, раздавлены или засыпаны и погибли смертью столь же различной, сколь и неожиданной. Вооруженная толпа врагов нашла безопасный доступ в город и ворвалась в него.

14. Вой персов со всех сторон поразил слух уцелевших защитников, и внутри стен разгорелась жестокая сеча. Толпы врагов и наших бились врукопашную, сходились лицом к лицу с мечом в руках, никому не было пощады. 15. Напрягая все свои силы, осажденные долго оставляли неизвестным исход боя: наконец они были рассеяны массой напиравшего неприятеля. Яростно рубили враги всех, кто попадался навстречу, резали младенцев, вырывая их из рук матерей, убивали и самих матерей; никто не осознавал, что он делал. Среди этих ужасов только жажда грабежа, еще более свойственная персам, чем жестокость, могла удержать от убийства, и они с ликованием вернулись в свои палатки, нагруженные всякого рода добычей, ведя перед собою огромную толпу пленных.

16. Царь был вне себя от радости, так как он уже давно горел желанием взять Фениху, столь важную по своему местоположению крепость. Он покинул ее лишь после того, как самым надежным образом укрепил поврежденные части стен, оставил там достаточный запас провианта и поместил на охрану людей, славных своим происхождением и испытанных в военном деле. Он опасался, – как оно и вышло, – что римляне не примирятся с потерей такой важной крепости и придут осаждать ее с огромными силами.

17. Возгордясь больше прежнего, царь надеялся овладеть любым городом, который попадется ему на пути. Захватив несколько незначительных укреплений, он решил подступить к Вирте. 464Это {200} очень древняя крепость, ее считают сооруженной Александром Македонским; расположена она на самой границе Месопотамии. Окружавшие ее стены изгибались выступами, и сооружения всякого рода делали ее неприступной. 18. Царь действовал разными способами: то старался переманить на свою сторону гарнизон обещаниями, то грозил страшными карами; несколько раз принимался строить валы и пытался подвести осадные орудия. Потерпев больше потерь, чем нанеся вреда неприятелю, он оставил, наконец, безнадежные попытки и отступил.