Ральф Сойер - У-Цзин: Семь военных канонов Древнего Китая Страница 12

— Вы наслаждаетесь рыбной ловлей?

Тай-гун ответил:

— Благородный муж[20] получает удовольствие, достигая своих целей; обычный человек получает удовольствие, добиваясь успеха в делах. Ловля рыбы схожа с этим.

— Что вы имеете в виду, говоря «схожа с этим»? — спросил Вэнь-ван.

Тай-гун ответил:

— В рыбной ловле есть три формы власти: награды, смерть и должности. Рыбная ловля — это средство обрести то, что ищешь. Природа ее глубока, и из нее можно извлечь великие принципы.

Вэнь-ван сказал:

— Я хотел бы услышать о ее природе.

Тай-гун объяснил:

— Если источник глубок, вода движется быстро. Когда вода движется быстро, рыба размножается. Такова природа. Когда корни глубоки, дерево высокое. Когда дерево высокое, оно плодоносит. Это природа. Когда благородные мужи имеют общие чувства и взгляды, они объединяются. Когда они объединяются, дела идут в гору. Это и есть природа. Вопросы и ответы— украшения внутренних чувств. Рассуждения же о подлинной природе— вершина дела. Если я буду говорить о подлинной природе, не избегая ни одной темы, не найдете ли вы это неуместным?

Вэнь-ван сказал:

— Только человек, обладающий гуманностью, может принять возражения и укоры. Я не прячусь от подлинной природы, поэтому, что вы думаете о ней?

Тай-гун сказал:

— Когда леса тонкая, а наживка яркая, только маленькая рыба возьмет ее. Когда леса потолще, а наживка ароматная, рыба покрупнее возьмет ее. Когда же леса прочная, а наживка— пахучая, клюнет большая рыба. Когда рыба съест наживку, ее можно вытащить за лесу. Когда люди получают награды, они подчиняются правителю. Когда ловишь рыбу с помощью наживки, рыбу можно убить. Когда ловишь людей с помощью наград, можно заставить их отдавать на службе свои таланты. Если использовать свою семью в приобретении государства, оно может быть разграблено. Если использовать свое государство, можно приобрести всю Поднебесную.

О, процветающие и крикливые, даже если они объединятся вместе, они будут рассеяны! Величавая и спокойная, слава мудрого правителя будет неизбежно далеко простираться! Неуловимая и таинственная, добродетель мудрого правителя привлекает людей! Он один видит ее. Чудесны и радостны замыслы мудрого правителя, через которые все люди ищут путь и возвращаются на свои места, пока он устанавливает меру, собирающуюся в их сердцах.

Вэнь-ван спросил:

— Как мы должны поступать, чтобы Поднебесная изъявила свою преданность?

Тай-гун сказал:

— Поднебесная— не владение одного человека. «Поднебесная» — это означает все, что под Небом. Тот, кто делит доходы со всеми людьми под Небом, приобретет мир. Тот, кто забирает все себе, потеряет мир. У Неба есть времена года, у Земли — ее богатства. Способность делить их с людьми — вот подлинная гуманность. Где бы ни пребывала подлинная гуманность, Поднебесная изъявит верность.

Избавление людей от смерти, облегчение нужды, освобождение людей от несчастий и поддержка их в беде— это добродетель. Где бы ни пребывала добродетель, Поднебесная изъявит верность.

Делить с людьми беды и удовольствия, любовь и ненависть — это справедливость. Туда, где справедливость, пойдут люди.

В целом, люди ненавидят смерть и наслаждаются жизнью. Они любят добродетель и склоняются к выгоде. Способность приносить выгоду согласуется с Дао. Когда присутствует Дао, Поднебесная изъявит верность.

Вэнь-ван дважды поклонился и сказал:

— Истинная мудрость! Разве я посмею не принять указ и мандат Неба?

Он пригласил Тай-гуна на колесницу и вернулся вместе с ним, сделав его своим учителем.

Вэнь-ван спросил Тай-гуна:

— Мир полон государств— некоторые полные, другие пустые, одни хорошо управляются, другие в беспорядке. Почему так происходит? Связано ли это с тем, что достоинства правителей неодинаковы? Или естественный ход вещей и изменения небесных сезонов порождают это?

Тай-гун сказал:

— Если у правителя недостаточно достоинств, государство будет в опасности, а народ— в волнении. Если правитель — достойный или совершенномудрый, государство будет в мире, а люди— послушны. Счастье и несчастье зависят от правителя, а не от небесных сезонов.

Вэнь-ван:

— Могу я услышать о совершенномудрых древности?

Тай-гун:

— Предыдущие поколения считали императора Яо, царствовавшего в древности, достойным правителем.

Вэнь-ван:

— Как же он правил?

Тай-гун:

— Когда Яо был правителем мира, он не украшал себя ни золотом, ни серебром, ни жемчугом, ни яшмой. Он не носил парчовых, расшитых или дорого украшенных одежд. Он не смотрел на странные, удивительные, необычные или редкие вещи. Он не ценил развлечений и не слушал распутных песен. Он не белил стен дворца или других зданий, как и не украшал резьбой балки, квадратные и круглые стропила и столбы. Он даже не вырубал никогда тростник, который рос на его дворе. Он облачался в оленьи шкуры, дабы укрыться от холода, а тело его покрывали простые одежды. Он ел грубое просо, необработанные зерна и густой суп из овощей. Он никогда не мешал сельскохозяйственным сезонам и шелководству [несвоевременными] трудовыми повинностями. Он ограничивал свои желания и одерживал свою волю, недеянием[21] управляя делами.

Он ценил тех чиновников, кто был предан, прям и придерживался законов, и щедро награждал тех, кто был честен, добросовестен и любил людей. Он любил и уважал тех, кто был почтителен и сострадателен к другим; он поддерживал и помогал тем, кто отдавал силы сельскому хозяйству и шелководству. Знамена, укрепленные на воротах деревенских домов, отличали добродетельных от злых. Он очищал свое сердце и уменьшал принуждения. Законами и установлениями он запретил зло и хитрость.

Если кто-либо из тех, кого он ненавидел, выдвигался, он сразу награждал его. Если кто-либо из тех, кого он любил, был виновен в преступлении, он непременно наказывал. Он содержал и кормил вдов, вдовцов, сирот и одиноких стариков и помогал семьям, пострадавшим от несчастий и понесшим утрату.

То, что он назначал себе самому, было ничтожно мало, а налоги и повинности были незначительны. Поэтому множество людей процветало и пребывало в счастье, и никто не страдал от голода и холода. Сто родов почитали своего правителя, как будто бы он был солнцем и луной, и чувства их всецело принадлежали ему, как будто бы он был им и отцом, и матерью.

Вэнь-ван:

— Поистине велик достойный и добродетельный правитель!

Вэнь-ван сказал Тай-гуну:

— Я хотел бы узнать об искусстве управления государством. Если я желаю, чтобы правителя почитали, а народ был спокоен, как я должен поступать?

Тай-гун:

— Просто любить людей.

Вэнь-ван:

— Что значит любить людей?

Тай-гун:

— Приносить выгоду, не причинять им вреда. Помогать им преуспевать, не разрушать надежд. Давать им жизнь, не убивать их. Награждая, не забирать назад. Доставлять им радость, не вынуждать их страдать. Делать их счастливыми, не вынуждать становиться злыми.

Вэнь-ван:

— Могу я попросить объяснить причины этого?

Тай-гун:

— Когда народ не теряет своих основных занятий, вы несете ему выгоду. Когда крестьяне не пропускают сельскохозяйственных сезонов, вы приносите им достаток. Когда сокращаете штрафы и уменьшаете наказания, то даете им жизнь. Когда устанавливаете легкие налоги, возвращаете им. Если ваших дворцов, домов, террас и павильонов немного, вы тем самым радуете их. Когда чиновники чисты, не раздражают людей и не причиняют им вреда, народ становится счастливым.

Но когда люди отрываются от основных занятий, вы причиняете им вред. Когда крестьяне упускают сельскохозяйственные сезоны, вы разрушаете их надежды. Если они невиновны, а вы наказываете, вы их убиваете. Когда устанавливаете высокие налоги, вы обираете их. Когда строите много дворцов, домов, террас и павильонов, тем самым истощая силы людей, вы причиняете им боль. Если чиновники продажны, раздражают и приносят вред, это приводит их в возмущение.

Поэтому тот, кто преуспел в управлении государством, управляет людьми так, как родители своим любимым ребенком или как поступает старший брат по отношению к любимому младшему брату. Когда они видят, что те страдают от голода и холода, то беспокоятся за них. Когда видят их тяжкий труд и горести, печалятся за них.

Награды и наказания должны быть установлены, как для себя самого. Налоги должны быть такими, как если бы вы забирали у себя самого. Вот путь любви к людям.

Вэнь-ван спросил Тай-гуна:

— Каковы правила благопристойности (ли)[22] между правителем и министром?