Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари Страница 12

Двустишие

О тот, для владений которого просторы мира [как бы] начало улицы,

От твоего царства до царства Сулаймана один волосок.

Могущественные братья [Абдулла-хана], высокосановные князья, которые являются жемчужинами в шкатулке счастья, все они пребывали под сенью милости и милосердия [хана] в той стране, которая еще раньше была во владении каждого из этих правителей, уверенно они притязали на власть и независимость. В том числе счастливый Хусрав-султан поднимал знамена могущества в прекрасной стране Кеш, которая издавна является резиденцией достойных султанов. Благодаря [своему] могуществу и величию он удерживал за собой знамена счастья и благоденствия в этих землях.

Однажды славный [Хусрав-]султан выехал верхом на охоту вместе с великими эмирами. Охотясь, он доехал до долины Санг-и Сурах[51], которая прилегает к берегу реки. В это самое время, когда в области Кеш никого не осталось, Абу-л-Хайр-султан ибн Джаванмард-Али-султан ибн Абу Са'ид-хан ибн Кучкунджи-хан по подстрекательству группы мятежников в [месяце] джумада II 975 года совершил набег на Шахрисябз. Ранним утром, когда Джамшид, у которого золотое стремя, — солнце — завоевал голубую твердыню неба, [Абу-л-Хайр-султан], прибегнув к хитрости, с помощью обмана проник в город. Он убил некоторых эмиров [Хусрав-]султана, таких, как Тугма аталык[52], его брат Чулак аталык и другие. Ограбив всех, мужчин и женщин, он вывел [их] из города; в башнях /130б/ и стенах крепости он устроил прибежище для своего войска.

Месневи

Когда счастливый шах, славный государь

Выехал из города на охоту,

Абу-л-Хайр, этот источник мятежа, услыхав об этом,

Тайно стянул войска к крепости.

Утром, когда государь, лицом подобный Джамшиду, — [солнце] —

Поднял знамя на четвертом небе,

[Абу-л-Хайр] придумал хитрость для захвата [крепости],

Гордо поднял знамя.

Он вошел в ту прекрасную крепость,

Высокомерно вступил на престол.

Он приказал, чтобы жителям города

Отравили сердца ядом.

В этой крепости не осталось никого, ни мужчин, ни женщин,

Кто бы тушил огонь грабежа и разграбления.

Он срывал с мужчин и женщин [даже] грубую одежду,

Вывел из города этот народ.

Когда весть об этом большом событии дошла до слуха [Хусрав-]султана, подобного Хосрову [Ануширвану], в нем вспыхнул огонь благородного гнева, [разгорелось] пламя рвения, загоревшись, как огонь мести, он тотчас же отправился для подавления этой смуты. Он изложил обстоятельства [возникновения] этого мятежа и отправил [письмо] его величеству могущественному [Абдулла-хану]. Сам он собственной благородной персоной в сопровождении небольшого отряда немедля прибыл в окрестности крепости Кеша и окружил [ее].

На другой день счастливый султан Ибадулла-султан, со стороны которого еще раньше поднялась пыль боязни и [осела] на зеркало сердца его величества [Абдулла-хана], простояв несколько дней на берегу Амударьи, соизволил прибыть [к Хусрав-султану] и встретился с его высочеством султаном.

Услышав об этих событиях, его величество [Абдулла-хан] приказал, чтобы таваджии, подобные Бахраму, начали собирать победоносное войско, войско — прибежище победы, и, вооружившись до зубов, в скором времени собрались под сенью победоносных знамен. Отряд, которому было приказано собрать войско, за короткое время собрал такое войско, от страха перед высоко летящими стрелами [воинов] которого летящий в небе ястреб не мог спокойно расправить крылья, а стрела каждого из них [поражала] глаз муравья и сердце змеи, поставленных в один ряд. Они соизволили направиться в лагерь августейшего [хана] и стали под победоносные знамена, которые являют собой место восхода солнца победы и торжества.

Месневи

Когда о делах [Хусрав]-султана, подобного Хосрову [Ануширвану],

Узнал могущественный хакан [Абдулла-хан],

Он приказал, чтобы славное войско,

Победоносные тюрки, поддерживаемые божьей помощью,

Заволновались бы со всех сторон

Так, чтобы покачнулись земля и время.

После того как славное войско, храбрые копьеносцы присоединились к свите августейшего [Абдулла-хана], его величество могущественный [хан] открыл склады кольчуг, оружия и [прочих] предметов вооружения, раздал всему войску такого рода [предметы], /131а/ дал много денег.

Двустишие

Когда войско не жалеет жизни ради тебя,

Тебе не следует жалеть золото для него.

С твердой решимостью воевать [хан разбил] палатки и шатры, возвышающиеся до вершины небосвода, до высшей точки луны. От шума, [поднятого] войском, [страшным], как день воскрешения из мертвых, из-за многочисленности [его лагерь] уподобился долине судного дня.

Месневи

Шах, подобный Искандару, дарящий страны света,

Направил коня против врага,

Он двинул воинов-копьеносцев,

Прославленных и быстрых в бою.

Войско из храбрецов, которые во время битвы

Вырывают зубы в пасти крокодила.

Все они воинственные, все охотящиеся за душами,

Вооруженные копьями, напоминающими ресницы красавиц.

Как только [Хусрав]-султан, подобный Хосрову [Ануширвану], узнал о прибытии могущественного хакана [Абдулла-хана], со всей поспешностью он вышел навстречу. Он [обрел] счастье, встретившись с его величеством могущественным [ханом], и имел честь беседовать [с ним]. После этого они со всеми сородичами подняли победоносное знамя и выступили для осады Шахрисябза. В том же месяце джумада II упомянутого, {975} года победоносное войско осадило эту крепость, окружило [ее], уподобив камню в перстне. Перед каждой крепостной башней был поставлен один эмир, против каждого [участка] крепостной стены — один храбрец [в качестве военачальника].

Что касается Абу-л-Хайр-султана, то он из-за крайней дерзости укрепил башни и стены крепости, засыпал ворота землей и вознамерился оказать сопротивление.

Месневи

От злобы нахмурились брови находящихся в крепости,

Вершина крепостной стены ощетинилась копьями.

Победоносные воины [Абдулла-хана], стреляя из луков и ружей, никому не дали возможности высунуть голову из-за стен и башен крепости.

Месневи

От злобы согнулись луки богатырей,

Следы от попадания стрел избороздили кольцом [входы и выходы].

В течение целого месяца [сохранялось] такое положение. Эта несчастная толпа [врагов] воевала против его величества, проявляя смелость, она бросалась в пучину гибели. [Тогда] сильные, как львы, храбрецы [Абдулла-хана], положив головы слабости и бессилия к подножию трона его величества, заявили: “Если последует непреложный приказ о том, чтобы мы, отряд рискующих жизнью перед очами его величества могущественного [хана], пошли на жертву, заткнув подол храбрости за пояс смелости, переправились вплавь