Конфуций - Уроки мудрости Страница 14

– Заслуживает имя «Просвещенного».

Когда Учитель заговорил о беспутстве князя Чудотворного из Вэй, вельможа Благодетельный спросил:

– Если это так, то почему же он не погибает?

Конфуций ответил:

– У него Чжуншу Юй ведает приемом чужестранцев, жрец То организует жертвоприношения, а Вансунь Цзя руководит войсками. Как может он погибнуть при таких помощниках?

Учитель сказал:

– Трудно исполнить Обещанное без стеснения.

Когда Чэнь Хэн убил князя Простого, Конфуций, омывшись, явился ко двору и сказал князю Скорбной Памяти:

– Чэнь Хэн убил своего государя, прошу его наказать.

– Скажи главам трех семейств, – ответил князь.

Конфуций, отойдя, сказал:

– Я занимаю место за сановниками, поэтому не смею промолчать. А государь велел: «Скажи главам трех семейств».

И он пошел к ним и сказал, но они ответили отказом.

– Я занимаю место за сановниками, поэтому не смел молчать, – сказал Учитель.

Цзылу спросил о том, как служить государю. Учитель ответил:

– Не лги и не давай ему покоя.

Учитель говорил:

– Благородный муж постигает высшее,

Малый человек постигает низшее.

Учитель сказал:

– В древности учились ради улучшения себя,

Ныне учатся, чтобы понравиться другим.

Цюй Боюй послал одного человека к Конфуцию. Сидя с ним, Конфуций его спросил:

– Чем занимается наш господин?

– Господин хотел бы, но еще не может, делать меньше промахов, – ответил он.

Когда посланец Цюй Боюя вышел, Учитель воскликнул:

– Каков посланец! Каков посланец!

Учитель говорил:

– В дела другого не вникай,

Когда не на его ты месте.

Учитель Цзэн пояснил:

– Благородный муж не думает о том, что не относится к нему по положению.

Учитель сказал:

– Благородный муж стыдится много говорить, когда же действует, то проявляет неумеренность.

Учитель сказал:

– Тройственна стезя, что отличает благородного мужа, но мне это не по силам:

Человечный не тревожится,

Знающий не сомневается,

Смелый не боится.

Цзыгун заметил:

– Учитель это о себе сказал.

Цзыгун любил давать оценку людям.

Учитель сказал:

– Как ты, должно быть, совершенен, Цы!

А у меня для этих дел нет времени.

Учитель сказал:

– Не печалься, что тебя никто не знает,

А печалься о своем несовершенстве.

Учитель сказал:

– Не будет ли достойным человеком тот, кто сможет без предубеждения и подозрительности заранее прозреть обман и недоверие?

Вэйшэн My сказал Конфуцию:

– Ради чего ты так хлопочешь, Цю?

Не иначе как хочешь показать свою красноречивость?

– Я не смею быть красноречивым, но мне не по душе упрямцы, – ответил Конфуций.

Учитель говорил:

– Коня зовут тысячеверстным, славя его нрав, а не физическую силу.

Кто-то спросил:

– Что если за зло платить добром?

Учитель ответил:

– А чем же за добро платить?

Плати за зло по справедливости,

А за добро плати добром.

Учитель сказал:

– Увы! Никто меня не знает.

– Но почему же Вас никто не знает? – спросил Цзыгун.

Учитель ответил:

– Не ропщу на Небо, но не виню людей, занимаясь низшим, высшее постиг. Не Небесам ли и известен я?

Гунбо Ляо оклеветал Цзылу перед Младшим Сунем. Цзыфу Великий сообщил об этом Учителю и добавил:

– Гунбо Ляо удалось на самом деле заронить сомнение в сердце господина. Но у меня еще достанет сил, чтобы предать его публичной казни.

Учитель сказал:

– Последуют ли пути или его отвергнут, на то есть повеление Неба. Как может Гунбо Ляо помешать Небесному велению?

Учитель сказал:

– Лучший удаляется от мира,

За ним следует бегущий из страны,

Следующий избегает взгляда,

За ним следует бегущий от речей.

Цзылу заночевал у Каменных ворот. Утром привратник у него спросил:

– Ты от кого идешь?

– От Конфуция, – ответил Цзылу. Привратник воскликнул:

– Не тот ли это, кто продолжает делать то, в чем, как он знает, ему не достичь успеха?

Когда Учитель, находясь в уделе Вэй, бил в каменный гонг, какой-то человек с плетушкой за плечами проходил мимо ворот дома Конфуция и сказал:

– Как тяжело на сердце у того, кто так бьет в гонг! И затем продолжил:

– Как грубы эти звуки! Так мелки и назойливы! Никто тебя не ценит – ну и оставь, только и всего.

Глубоко – переправлюсь в платье,

А мелко – перейду, подняв полу.

Учитель ответил:

– Он так категоричен, что не могу и возразить!

Цзычжан спросил:

– В Книге сказано: «Предок Возвышенный, исполняя траур, жил в хижине и не говорил три года». Что это значит?

Учитель ответил:

– Не только он, все древние так поступали. После смерти государя должностные лица в течение трех лет руководствовались в своей деятельности только указаниями первого советника.

Учитель сказал:

– Когда правитель любит ритуал, ему легко повелевать народом.

Цзылу спросил о том, что значит быть благородным мужем. Учитель ответил:

– Это значит совершенствовать себя с благоговением.

– И это все?

– Совершенствовать себя, чтобы тем самым обеспечить благоденствие других.

– И это все?

– Совершенствовать себя, чтобы тем самым обеспечить благоденствие народа. Не это ли так сильно волновало еще Яо с Шунем?

В ожидании Учителя Юань Жан сидел, раскинув ноги. Учитель сказал:

– Кто в детстве не был кроток и послушен старшим, достигнув зрелости, не сделал ничего, что можно передать потомкам, и в старости все продолжает жить, не умирает, – это разбойник.

И ударил его палкой по ноге.

Мальчик из селения Цюэ докладывал Учителю.

Кто-то спросил о нем:

– Он делает успехи?

Учитель ответил:

– Судя по тому, что он садится с нами, ходит наравне со старшими по возрасту, это тот, кто ищет скорых результатов, а не настоящего успеха.

Глава 15. Князь чудотворный из удела Вэй

Князь Чудотворный из удела Вэй спросил о способах боевого построения. Конфуций ответил:

– Я знаю, как расставить жертвенные чаши и сосуды, но как построить войско – этому не обучился.

И на следующий день ушел из Вэй.

У Учителя, когда он находился в Чэнь, иссяк запас зерна; все, кто его сопровождал, расхворались, не могли подняться. Цзылу был недоволен, встретился с ним и спросил:

– И благородный муж живет в нужде?

Учитель ответил:

– Благородный муж в нужде не отступает; малый человек, терпя нужду, становится распущенным.

Учитель спросил:

– Цы, ты думаешь, что я из тех, кто изучает многое и все запоминает?

– Да, а разве нет?

– Нет! У меня все пронзено одним.

Учитель сказал:

– Ю, мало тех, кто понимает, что такое добродетель.

Учитель сказал:

– Это не Шунь ли был, кто правил в недеянии? Чем же он занимался? Обратив лицо прямо на юг, он почитал себя, и только!

Цзычжан спросил о том, что значит проявить себя.

Учитель ответил:

– Если твои речи честны и правдивы, а поступки благородны и исполнены почтительности, то проявишь себя даже в землях варваров. Но как сможешь проявить себя, пусть даже и в родных краях, если речи твои лживы и нечестны, а поступки лишены благородства и почтительности? Когда стоишь, то должен видеть это мысленно перед собой, а едешь в повозке – видеть это, словно оно прислонилось к перекладине. Тогда только и сможешь проявить себя.

Цзычжан записал это на своем поясе.

Учитель сказал:

– Как прям был хронист Юй! Он был словно стрела, когда страна шла по пути, и был словно стрела, когда страна с пути сходила.

Каким был благородным мужем Цюй Боюй! Он шел служить, когда в стране был путь, и мог скрывать свои способности, когда в ней не было пути.

Учитель сказал:

– Когда не говорите с тем, с кем можно говорить, то упускаете таланты; когда же говорите с тем, с кем говорить нельзя, то тратите слова напрасно. Но умный никого не упускает и не тратит слов напрасно.

Учитель говорил:

– Мужи высоких помыслов и те, кто полны человечности, не согласятся ради сохранения своей жизни нанести вред человечности, но могут лишь пожертвовать собой, чтобы до конца быть человечными.

Цзыгун спросил о том, как обрести человечность.