Сёсан Судзуки - Японская новелла Страница 15

ПРО АЦУМАСА И ТАДАЦУНА

И это тоже давным-давно было... Должность заместителя министра Народного министерства занимал Ацумаса56. Во времена господина Хоссёдзи57 человек по имени Ёсисукэ призвал Ацумаса в канцелярию, чтобы объявить ему о необходимости нести трудовую повинность. Однако Ацумаса велел передать, что не имеет к повинности никакого отношения и отказался явиться. Однако к нему были отправлены стражи, и Ацумаса был вынужден явиться. “Объясните в чем дело!”— кричал он. Когда же к нему вышел Ёсисукэ, Ацумаса в страшной ярости воскликнул: “Что это значит — привлекать меня к трудовой повинности? Да знаешь ли ты, кто я такой? Отвечай!” Ёсисукэ не проронил ни слова. Ацумаса обрушился на него: “Отвечай! Знаешь ли ты, кто такой Ацумаса?” И тогда Ёсисукэ ответил: “Что вы собой представляете? Просто-напросто красноносый чиновник пятого ранга из Народного министерства”. Ацумаса вскрикнул: “Ой!” — и убежал.

А еще как-то раз Ёсисукэ увидел перед собой важно шествовавшего Тадацунэ, телохранителя некоего важного лица. Вид у него был какой-то необычный. “Какая заурядность!”, — тихонечко сказал Ёсисукэ. Телохранитель услышал его слова, подошел к Ёсисукэ и злобно спросил: “Что ты имеешь в виду, говоря “заурядный?” Ёсисукэ ответил: “Лично я не имею понятия о том, что такое “заурядный” или “незаурядный”. Но вот только что здесь проходил офицер Такэмаса, и все в один голос сказали, что он выглядит незаурядно. Вы на него не похожи, вот я и сказал, что вы выглядите заурядно”.

Тадацуна только и молвил: “Ой!” — и убежал.

“Ёсицунэ-острослов” — так прозвали этого столоначальника.

ПРО ТО, КАК МОНАШЕСТВУЮЩИЙ ИМПЕРАТОР ГОСУДЗАКУ ПОСТАВИЛ СТАТУЮ БУДДЫ ВЫСОТОЮ В ОДИН ДЗЁ И ШЕСТЬ СЯКУ

И это тоже давным-давно было... Государь Госудзаку58 тяжко захворал и стал думать о том, что станется с ним после смерти. И вот явился ему во сне господин Ми-до59 и сказал: “Тот, кто поставит Будду высотою в один дзё и шесть сяку, равно как дети его и внуки, не будет после смерти низринут на дурной Путь. Я поставил немало будд высотою в один дзё и шесть сяку60. Так что не сомневайся — так достигнешь спасения”. Поэтому Госудзаку отдал повеление настоятелю Мэйкай61 поставить Будду в один дзё и шесть сяку. Этот Будда стоит в храме Гобуцуин на горе Хиэй.

ПРО ТО, КАК ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА КАДРОВ САНЭСИГЭ СПОДОБИЛСЯ ВИДЕТЬ ПОДЛИННОЕ ТЕЛО БОЖЕСТВА КАМО

И это тоже давным-давно было... Заместитель министра кадров Санэсигэ62 ревностно посещал святилище Камо63. Но только карма его была такова, что ничего особенного он от этого не получал. И вот один человек увидел во сне, будто бы великое божество Камо жалуется: “Опять этот Санэсигэ явился!” Санэсигэ же молился о том, чтобы сподобиться лицезреть подлинное тело великого светлого божества. И вот как-то ночью, когда он предавался бдению в нижнем святилище, а потом пошел помолиться в верхнее, в окрестностях святилища Накараги64 повстречалась ему государева процессия. Как обычно, сотни чинов сопровождали государя. Санэсигэ спрятался в кусты и наблюдал за процессией оттуда. И вот заметил он в государевом паланкине свиток сутры с надписью золотыми знаками: “Каждый, кто единожды восславил Будду, станет Буддой”. И тут, говорят, он проснулся.

ПРО ТО, КАК ДОСТОЧТИМЫЙ ТИКАЙ ВЕЛ ДУХОВНУЮ БЕСЕДУ С ПРОКАЖЕННЫМ

И это тоже давным-давно было... Когда досточтимый Тикай не занимал еще высоких должностей, отправился он на стодневное поклонение в храм Киёмидзу. И вот собрался он уж было в обратный путь, как услышал он, как кто-то на помосте65 читает: “Только совершенное учение не различает карму злую и добрую. В остальных трех учениях карма злая и карма добрая предопределены с самого начала”. Тикай заинтересовался и подошел поближе. Оказался, что это был прокаженный. Сел Тикай рядом, и заговорили они об Учении. И прокаженный переспорил даже Тикая. “В обеих столицах — Южной и Северной66 — есть ли человек такой учености?” — подумал Тикай и спросил: “Откуда ты?” — “Я живу на этой горе”, — ответил тот. И хотя после того Тикай пытался разыскать его, да только не нашел. Так что Тикай подумал, что это сам Будда был.

ПРО ТО, КАК ЗАНЕМОГ ОТРЕКШИЙСЯ ОТ ПРЕСТОЛА ГОСУДАРЬ СИРАКАВА

И это тоже давным-давно было... Отрекшийся от престола и принявший постриг государь Сиракава67 почивал. И вот стали его духи терзать. Государь повелел: “Положите у изголовья оружие”. Позвали Ёсииэ-но Асон68. Он принес одну стрелу из дерева маюми69, выкрашенную черной тушью, и положил ее в изголовье. После этого духи перестали терзать государя. Он выразил свое удовольствие и изволил спросить: “Была ли при тебе эта стрела на протяжении последних двенадцати лет сражений?”70 Но тот сказал, что не помнит. Говорят, государь всегда оказывал этому человеку свое высочайшее расположение.

ПРО ТО, КАК ЕПИСКОП ЁТЁ РЫБУ ЕЛ

И это тоже давным-давно было... Дело в том, что епископ Ётё71 из южной столицы Нара коли рыбы не было, ничего в рот не брал, будь то час утренней трапезы или же послеполуденное время. По государеву повелению находился он какое-то время в столице, рыбы не ел, ослабел. И вот когда возвращался он из столицы обратно и устроился пообедать близ молельни Дзёроку в Насима, ученик его выпросил в соседнем доме рыбы и преподнес ее Ётё. А хозяин рыбы увидел потом во сне, будто какие-то чудовища ставили метки на всех домах, но его дом оставили нетронутым. И когда он спросил их — почему — посланец ответил ему: “Это дом, где Ётё дали рыбы. Поэтому-то мы и пропустили этот дом”.

В тот год в деревне был ужасный мор. И многие умерли. Лишь один дом хозяина рыбы благополучно пережил мор. Тогда хозяин отправился к епископу и поведал ему о случившемся. Выслушал его Ётё, одежду ему подарил да и отпустил домой.

ПРО ТО, КАК ДЗИЦУИН ИЗ ОЗЕРА ЧИТАЛ РЁЭНУ СЛОВА ЗАКОНА

Давным-давно это было... Учитель Рёэн возвращался с паломничества из святилища Хиэ72. Проходя через Карасаки, он прочел вслух: “Созерцай и размышляй, опираясь на ”Знаком отмеченный Путь к Спокойствию". Тут из вод озера Бива раздался голос, прочитавший заключительную фразу: “В сердце отвлеченном, хоть и пребудешь в молчаливом созерцании — не войти в предел Полного Сосредоточения”. Рёэн удивился и спросил: “Эй, кто здесь?” — “Это я, Дзицуин73, настоятель из Гусокубо”. Когда же, стоя на берегу, Рёэн завел с ним разговор об Учении, некоторые суждения Дзицуина оказались ошибочными. И тогда Дзицуин вроде бы сказал: “Я и хочу по-правильному говорить, да только жизнь из меня уж вышла, сил нет. Хоть так говорю, и то ладно”.

ПРО ТО, КАК ЕПИСКОП ДЗИЭ АЛТАРЬ ПОСТРОИЛ

И это тоже давным-давно было... И жил тогда епископ Дзиэ74, происходивший из уезда Адзаи провинции Оми75. Случилось так, что в храме на горе Хиэ алтарь нельзя было воздвигнуть оттого, что строителей не нанять.

Как-то раз состоявший в дружеских отношениях с Дзиэ управитель уезда Адзаи, входивший в попечительский совет храма, позвал его к себе и стал угощать жареными бобами, политыми уксусом. Когда же Дзиэ спросил, зачем, мол, бобы уксусом полили, управитель отвечал: “Если бобы уксусом полить, пока они еще горячие, тогда они мягкими сделаются и палочками их взять будет легко.” Дзиэ сказал: “Ну, мне-то все нипочем. Даже если ты станешь бобами в меня кидаться, на лету подхвачу и съем.” — “Ну, это уж слишком”, — заспорил с ним управитель. Дзиэ сказал: ”Давай поспорим! Если я прав окажусь, ничего мне не надо, только алтарь построй." — “Дело нехитрое”, — отвечал управитель. И стал он кидать Дзиэ бобы, а тот отошел подальше и все бобы палочками поймал, ни одного ни уронил. Видевшие это весьма удивились. Тогда управитель вперемежку с бобами стал кидать только что выдавленные из лимона косточки, и хотя они с палочек и срывались, упасть на землю он им не давал, подхватить успевал. Управитель уезда был человеком богатым. Он собрал людей и вскорости построил алтарь.

ПРО ПЯТИЦВЕТНОГО ОЛЕНЯ

И это тоже давным-давно было. Жил в Индии олень, сам — пяти цветов, рога — белые. Жил он только в горах высоких и не знался с людьми. В тех горах протекала большая река. Обитали в горах и птицы. И жили они в дружбе с ветвисторогим оленем.

Однажды свалился в ту реку некий мужчина, понесло его по течению, вот-вот утонет. “Люди, помогите мне!” — кричал он. Олень услышал крики, исполнился сострадания. Бросился в реку и спас утопающего. Мужчина обрадовался спасению, сложил моливенно руки и сказал: “Чем могу отплатить тебе?” Олень отвечал: “Мне ничего не надо. Только никому обо мне не рассказывай. Если люди узнают, где я, непременно убьют, чтобы поживиться моей пятицветной шкурой. Страшась этого, я и укрылся за далекими горами и с тех пор не знаюсь в людьми. Но твои крики разжалобили меня, я забыл про опасность и спас тебя”. Когда олень сказал так, мужчина произнес: “Пусть будет по твоему. Никому про тебя не расскажу”. И так поклялся он не раз и не два. Вернулся мужчина в свою деревню, шли месяцы и дни, но он про оленя молчал.