Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 1 Страница 16

— Простите, уважаемый тесть, но мы бедны и так быстро мы не сможем устроить невесте достойную встречу! — возразил Юэ Фэй. — Лучше подождать, пока я вернусь со столичных экзаменов.

— Об этом не может быть и речи, — твердо заявил Ли Чунь. — Ты уезжаешь на экзамены, выдержишь их, и тебя могут назначить на должность в какой-нибудь дальний край. А я стар, и мне потом трудно будет приехать на свадьбу. Словом, завтра я привезу дочь в ваш дом.

Юэ Фэй счел за лучшее уступить, попрощался с тестем, сел на коня и возвратился в Цилиньцунь.

При появлении Юэ Фэя старики бросились к нему с расспросами:

— Ты уже попрощался с тестем?

— Посоветуйте, что мне делать! — сказал им юноша. — Узнав, что я уезжаю на родину, тесть очень огорчился. Боясь, что некому будет прислуживать моей матушке, он решил завтра устроить свадьбу.

— Это же замечательно! — обрадовались старики.

— Не тужи, племянник! — успокоил юношу Ван Мин. — Мы тебе поможем! Комнат свободных у меня много — пусть твоя матушка выберет две-три под брачные покои.

Юэ Фэй вернулся домой и рассказал матери о предстоящей свадьбе. Нечего и говорить, сколько радости доставила госпоже Юэ эта весть.

Между тем Ван Мин, не теряя времени даром, занялся приготовлениями к торжеству. Он нашел музыкантов, разослал приглашения родным и знакомым и с нетерпением стал дожидаться следующего дня.

Утром от Ли Чуня привезли приданое невесты, а вскоре прибыл и сам начальник уезда. За ним следовала дочь в отдельном паланкине.

Заиграла музыка. Подружки помогли невесте выйти из паланкина и провели ее в зал. Здесь молодые воскурили благовония, совершили поклоны Небу и Земле и удалились в брачные покои. Спустя некоторое время они вышли оттуда, поклонились Ли Чуню, и пиршество началось.

Ли Чунь выпил три кубка вина и встал:

— Простите, но у меня служебные дела, и я не смогу провожать молодых! Моя дочь и зять еще слишком молоды, и я надеюсь, вы будете их наставлять!

Старики пытались удержать его, но тот стоял на своем. О том, как его провожали, рассказывать не будем.

Затем все возвратились в зал, и веселье вспыхнуло с новой силой. Гости разошлись лишь поздно вечером.

На следующий день Юэ Фэй решил нанести прощальный визит тестю и вместе с братьями отправился в уезд.

В честь приезда зятя Ли Чунь приказал устроить угощение. Юноши выпили вина и стали прощаться.

— Вы отправляетесь в столицу, а я остаюсь здесь! — сказал им начальник уезда. — Надеюсь получить от вас радостную весть.

Братья поблагодарили его.

Через три дня все собрались на усадьбе Ван Мина, и целый обоз из сотни повозок растянулся по дороге, ведущей к уезду Таньинь.

Ехали весь день и к вечеру попали в местность со странным названием — «Убежище Дикой кошки». Перед ними насколько хватало глаз расстилалась пустынная равнина. Вокруг ни души.

Юэ Фэй сказал братьям:

— Мы так торопимся, что даже не подумали, где остановиться на ночь. Отсюда до ближайшего постоялого двора почти сорок ли. До ночи не успеем добраться. Пусть Тан Хуай и Чжан Сянь поедут вперед и посмотрят, не найдется ли поблизости места для ночлега.

Молодые люди хлестнули коней и скоро скрылись из виду.

Обоз двигался медленно. Юэ Фэй возглавлял караван, а Ван Гуй и Ню Гао замыкали шествие, охраняя задние повозки.

Через некоторое время Тан Хуай и Чжан Сянь возвратились и сообщили:

— Старший брат, мы проскакали с десяток ли и не повстречали ни одной деревеньки. Только в четырех ли отсюда есть заброшенный храм бога Земли. Там можно остановиться. Жаль, нет монахов — некому будет заняться ужином.

— Ничего, сами приготовим! — успокоил его Ван Гуй. — Запасы и котлы у нас есть, а топлива где-нибудь добудем!

— Правильно! — подхватил Ню Гао. — Едем туда, я совсем проголодался!

По приказанию Юэ Фэя все поехали за Тан Хуаем, который указывал дорогу.

У ворот храма остановились. Повозки завезли во двор. Люди расположились на ночлег в двух пристройках. Женщины и барышня Ли устроились в самом храме.

Позади храма, под навесом, который едва держался на полусгнивших столбах, стояло несколько гробов. Неподалеку виднелась кухня. Очаг в ней был разрушен, котел кто-то унес. В углу громоздилась куча прелой соломы.

Ню Гао и Ван Гуй отыскали поблизости источник и принесли воду. Слуги захлопотали вокруг очага.

Когда ужин был готов, господа поели, выпили вина и стали укладываться в левой пристройке храма. Один Ню Гао не выпускал из рук чашку.

— Хватит тебе пить, — обратился к нему Юэ Фэй. — Древние недаром говорили: «Вино возбуждает страсти; а богатство разжигает зависть». Что будет, если ночью на нас нападут грабители? Вот приедем на место, тогда пей, сколько душа просит!

— Вижу я, трусишь ты, старший брат! — усмехнулся Ню Гао. — Ну, ладно! Больше пить не буду!

И все же Ню Гао еще несколько раз наполнил и осушил чашку. Наконец слуги убрали со стола и легли спать в правой пристройке.

— Братья, надо быть настороже, — сказал Юэ Фэй Тан Хуаю и Чжан Сяню, — займите домик у задних ворот храма, и если кто нападет, действуйте, не дожидаясь моих приказаний. А ты, брат Ван, — повернулся он к Ван Гую, — наблюдай за разрушенной стеной слева! Если кто появится — зови меня! А ты, брат Ню Гао, будешь сторожить стену справа! Она ветхая — того и гляди обвалится!

— Ты боишься, старший брат? — сказал Ню Гао. — Кто тут на нас может напасть? В случае чего я возьму всю вину на себя!

Юэ Фэй улыбнулся:

— Вспомни древнюю пословицу: «Осторожность нигде не мешает». Сколько мы везем поклажи? Если нас ограбят, над нами же, растяпами, и будут смеяться! Так что выполни мою просьбу. Сам я буду сторожить ворота. Надеюсь, ночью ничего не случится, и завтра мы сможем продолжать путь. Как бы мне хотелось поскорее добраться до Сянчжоу!

— Ладно уж! — согласился Ню Гао. — Буду охранять эту правую стену!

А сам в это время думал: «В мирное время — и вдруг разбойники! И кого боится старший брат?!»

Ню Гао привязал коня возле пристройки, повесил плеть у седла, а сам присел на крыльцо и задремал.

Между тем Юэ Фэй закрыл ворота, припер их тяжелой каменной курильницей, валявшейся у крыльца, закутался в халат и, присев на ступеньку, стал глядеть на небо.

Ночь была темная, безлунная, лишь кое-где тускло мерцали звезды.

Во вторую стражу откуда-то донесся шум. Вскоре у ворот храма вспыхнули факелы, донеслось конское ржание, послышались крики:

— Отпирайте ворота! Выносите золото и драгоценности, если хотите остаться в живых!

— Смотрите, чтоб Юэ Фэй не сбежал!

Ворота затрещали от ударов.

«Откуда эти разбойники меня знают? Я еще молод и ни с кем не враждовал!» — Юэ Фэй не на шутку встревожился.

Он выглянул в щель и увидел Хун Сяня, которого губернатор Лю Гуан-ши недавно прогнал со службы.

Хун Сянь был конокрадом, но губернатор Лю, восхищенный его необыкновенной силой, сделал конокрада чиновником. Когда же Хун Сянь не принял экзамены у Юэ Фэя и обманул губернатора, тот с позором прогнал его. Но он не смирился — собрал своих сыновей, приятелей и решил мстить.

«Не надо обозлять людей! Будем лучше обороняться: минует ночь, и разбойники сами уйдут!» — решил Юэ Фэй. Юноша подтянул пояс, взял копье и вскочил на коня.

Шум и крики разбудили Ню Гао. Он открыл глаза, увидел факелы за воротами и подумал: «А старший брат проницателен — разбойники уже явились! Надо сразиться с ними! А то я еду в столицу добиваться звания «первого из сильнейших», а не знаю, на что способен!»

Ню Гао повалил ветхую стену, выхватил сабли и с громким криком выскочил наружу:

— Ну, выходи на поединок!

Сабли Ню Гао со свистом рассекли воздух, и один из разбойников упал мертвым.

Ван Гуй, охранявший левую стену, услышал шум и подумал: «Плохо дело! Еще немного, и они без меня всех врагов перебьют!»

И он тоже ринулся в бой. С каждым взмахом тяжелой секиры летела на землю отрубленная голова врага.

От факелов было светло, как днем. Хун Сянь восседал на коне и, потрясая трезубцем, отдавал распоряжения. На него налетел Ню Гао, и пришлось ему самому отбиваться. Его сыновья Хун Вэнь и Хун У атаковали Ван Гуя.

— Ах ты мерзавец! — выругался Ню Гао. — И ты еще смеешь тягаться со мной!

И он снова ринулся на врага.

— Держись, подлец! — кричал Ван Гуй. — Я с тобой расправлюсь!

«А братья не на шутку развоевались! — подумал Юэ Фэй. — Надо их успокоить, иначе Хун Сянь совсем разозлится!»

Юноша распахнул ворота. Тан Хуай и Чжан Сянь с криками бросились к храму:

— Не бойтесь, госпожа! Мы не пропустим сюда разбойников!

Молодые люди вскочили на коней.

Хун У первым заметил, что отец не может устоять против Ню Гао, и поспешил ему на помощь. Хун Вэнь остался один против Ню Гао и был убит. Вскоре упал и Хун У.