Бо Ли - Пейзаж души: «Поэзия гор и вод» Страница 16

Поднимаюсь на пик Великой Белизны

Покоряю до лучей закатаПик Великой Белизны крутой.И звезда Тайбо мне тоже рада,Отворяет небо предо мной.Унеси меня, прохладный ветер,В бездну легковейных облаков —Длань воздев, взлечу я в лунном свете,Позади оставив цепь хребтов.Край Угун покину навсегда —И когда еще вернусь сюда?

730 г., осень

Пик Великой Белизны (Тайбо): главная вершина горного массива Циньлин, находится на юге уезда Мэй пров. Шэньси к западу от Чанъани. Название идет от нетающей снежной шапки на вершине. Оно созвучно тому второму, «взрослому» имени поэта, которое он получил по достижении совершеннолетия (20 лет), отвечая семейному преданию: перед рождением сына его матери будто бы явился во сне дух звезды Тайбо (Венера). Угун: название уезда и горы, в нем находящейся, рядом с Тайбо.

Поднимаюсь на городскую башню в Синьпин

Пришлось покинуть мне столичный град.Домой! Мне осень душу бередит.В безбрежность опускается закат,Холодная в реке волна бежит,По Цинь плывут над кручей облака,На отмель сел усталый дикий гусь,Десятки сотен ли — луга, луга…И путником овладевает грусть.

730 г., осень

Синьпин: округ на территории совр. пров. Шэньси; в этих местах в древности было царство, а затем империя Цинь.

Весной возвращаюсь на гору Чжуннань,

где отшельничал у Дракона в соснах

На южный склон Чжуннань вернулся я.Как будто ничего и не менялось:Все те же струи прежнего ручья,Все те же камни прислонились к скалам,Окно с востока — в розовых цветах,На северной стене лиан так много…Как долго я не приходил сюда!Уже деревья выросли высоко…Но прежде я вина подать велю —Ночь проведу один и во хмелю.

731 г.

Чжуннань: гора с даоскими монастырями (называлась также Наньшань — Южная гора) к юго-западу от совр. г. Сиань в пров. Шэньси. Дракон в соснах: название местечка на этой горе, где Ли Бо отшельничал в предыдущем году; его точное местонахождение не установлено.

Короткое стихотворение о кургане Дулин

Я с юга поднимаюсь на Дулин,Гляжу на север, где между холмамиЗакат уходит в горный серпантин,Скользнув по водам бледными лучами.

743 г., осень

Дулин: могильный курган близ совр. г. Сиань — могила императора династии Хань Сюань-ди. На южном склоне Дулина стояли каменные стелы с уже стершимися надписями, а к северу от него стояли пять захоронений ханьских времен, в том числе курган Чанлин — могила императора Гао-цзу (247 (?)-195 гг. до н. э.), основателя династии.

Пою о цзинь-цветке

Во дни цветенья дивно сад красив,И буйством трав покрыт озерный брег.Сравниться ль им с цветком прекрасным цзинь,Что с лестницы дворца чарует всех?Но срок сей славы бесконечно мал,Одно мгновение — и отцветет.Лишь древо-яшма средь Куньлуньских скалКрасу свою хранит за годом год.

743 г.

Цзинь (гибискус): однолетний кустарник семейства мальвовых, его цветы, утром раскрывшись, вечером опадают, символ быстролетности, эфемерности.

Пою древо гуй

В сем мире бренном у богатых вратСажают много персиков да слив.Свисают ветви над тропою в сад,И ветерок весенний шаловлив.Но хлад падет в предутреннюю рань,И славе их придет тогда конец.А древа гуй растут в горах Чжуншань,Спуская до корней листвы венец,Они надежны, тень тебе дарят —Что ж не пускают их в господский сад?!

743 г.

Гуй (коричное дерево): декоративное растение, известное своим сильным ароматом; по преданию, растет на луне и является ее метонимом. Богатые врата: стоящее в оригинале буквальное «врата Цзиня и Чжана» идет от фамилий знатных и богатых вельмож ханьских времен, чьи потомки до 7 колена жили в роскоши, и их имена стали нарицательными для обозначения богатого дома. Чжуншань (или Чжуннань): знаменитая своими даоскими поселениями гора в районе Чанъани.

«Я восхожу на Лотосовый пик…»

Я восхожу на Лотосовый пик,Где Яшмовая Дева в высоте:Цветок в руке и яснозвездный лик,Легко витает в Высшей Чистоте,Широкий пояс, радужный покров,Возносится, паря, на небосклон,Зовет меня к Террасе облаков,Святому Вэю низкий бью поклон.И чудится, что мы в пурпурной мглеЛетим, запрягши Гуся, все втроем.Я вижу, как к Лояну по землеМчат орды дикие сквозь бурелом.Там реки крови разлились в степях,Вельможные уборы на волках.

Стихотворение № 19 цикла «Дух старины», весна 756 г.

Лотосовый пик: самая высокая вершина священного для даосов горного массива Хуашань («гора Цветов»; совр. пров. Шэньси), формой напоминающая цветок лотоса; по преданию, на самом верху стоял дворец, где в пруду, именовавшемся Яшмовый колодец, росли белые лотосы, отведав которые, человек становился бессмертным и обрастал перьями. Яшмовая дева, святой Вэй: небожители даоского пантеона. Терраса облаков: вершина на северо-востоке того же массива Хуашань, постоянно окутанная облаками. Высшая Чистота (Тайцин): один из трех миров даоского космоса, метоним самого Дао. Пурпурная мгла: в окраску неба поэт добавляет традиционный даоский цвет для того, чтобы показать, что он поднимается туда, где обитает сонм святых. Орды дикие: степняки, входившие в состав армии наместника Ань Лушаня, восставшего против императора.

«Потоки Цинь по склонам Лун бегут…»

Потоки Цинь по склонам Лун бегут,Горе оставив тяжкий тихий ропот.Снегами грезит северный скакун,Со ржанием мешая долгий топот.Сей чувственный порыв меня пленит,Вернуться в горы было бы отрадой.Вчера следил, как мотылек летит,И вот — другой рожден из шелкопряда.На нежных тутах тянутся листы,На пышных ивах почек стало много,Стремится прочь бегучий ток воды,Душа скитальца изошла тревогой.Смахну слезу и возвращусь домой.Печаль моя, доколе ты со мной?

Стихотворение № 22 цикла «Дух старины», 744 г.

Гора Лун: находится между совр. провинциями Шэньси и Ганьсу, по ее склонам стекает река Цинь, а у подножия в древности располагалась Западная застава. Мотылек: здесь это философическое наблюдение над природными явлениями ассоциативно связано с фактами личной жизни поэта — осенью 742 г. он полным надежд «мотыльком» прибыл в столицу по зову императора, а весной 744 г. уже собрался уезжать, осознав неосуществимость своих замыслов государственного служения.

«Мир Путь утратил, Путь покинул мир…»

Мир Путь утратил, Путь покинул мир,Давно забыт тот праведный Исток,Трухлявый пень сегодня людям мил,А не коричных рощ живой цветок.И потому у персиков и сливБезмолвно раскрываются цветы.Даны веленьем Неба взлет и срыв,И мельтешения толпы — пусты…Уйду я, как Гуанчэн-цзы, — туда,В Неисчерпаемости ворота.

Стихотворение № 25 цикла «Дух старины», 753 г.

Мир Путь утратил…: выражение взято из трактата Чжуан-цзы «мир потерял путь, а путь покинул мир» (гл.16), которыми характеризуется падение нравов в современном мире. Коричное древо: метоним луны (по легенде, это дерево растет на луне); здесь встает противопоставление небесного (высокого) и земного (низкого). Персики и сливы: помимо прямого, это выражение имеет еще и переносное значение — мудрецы и их ученики, последователи; «молчание» здесь означает уход в отшельничество, «деяние недеянием», это форма осуществления учения о Дао («Совершенномудрый правит службу недеяния, ведет учение без слов», «Дао дэ цзин» § 2, пер. А.Е. Лукьянова). Гуанчэн-цзы: один из восьми изначальных даоских святых; на вопрос мифического Первопредка Хуан-ди о путях постижения Дао он ответил, что это неосязаемый процесс освобождения от форм, завершающийся уходом через Врата Неисчерпаемости в беспредельность.