Муким-ханская история - Мухаммед Юсуф Мунши Страница 16

величества, обладателя счастья, тени божьей (на земле), остановилась на таком решении, что когда лучезарное солнце, сопутствуемое помощью и победой, обратится к той вероломной шайке, то звезда, подобрав поводья решительности, (примет такие действия, чтобы) несколько определенных (мятежников), тысячью хитростей и множеством средств возбудивших подобные Плеядам ожерелья народных масс, буреподобным ударом победоносных войск рассыпать и рассеять, как звезды в созвездии Девы. И в первое уже время он дал такой урок скопищу аралыков[135], предела и числа которого не могли бы определить (даже) счетоводы записей судьбы и предопределений, что он (этот урок) стал поучительным примером для всех мятежников и злонамеренных людей. В силу этого происшествия ханы и султаны Кашгара, непокорные киргизы, калмыки и мятежники Дешт-и Кипчака до Китайского Дербенда[136] и Улугтага очистили с зеркала сердец своих ржавчину злобы и лицемерия, все склонили лица покорности на тот (царственный) порог, который является средоточием всех верных. Выбросив из головы мысль о мятеже, они вложили шеи повиновения в ярмо приказания и продели в уши кольца рабства. Государь Индии также закрепил дружбу с этим высокославным домом: он прислал к сему чертогу убежища ислама Хэким-Хумама, одного из своих особо доверенных лиц[137], с дарами, подношениями и письмом, заключающим выражения дружбы и любви. Такое количество выражений расположения, полного единения и тесного сближения было проявлено (при этом), что больше того и представить невозможно!

Мы также, сопровождаемые счастьем и удачей, взяли направление на (вторую) столицу Хорасана и вступили в (район) Мешхеда. Множество народа из бродяг кызылбашей и банды злодеев, лишенных всего необходимого, открыв врата возмущения и сопротивления, вступили (с нами) в сражение. С моей стороны выступившие борцы за чистую веру и всегда вспомоществующие витязи, зажегши печи в своей груди огнем ярости против того неверного сборища, извлекли из ножен мечи мести и вступили (с ними) в бой, так что пыль от копыт [лошадей помрачила солнце.

Стих:

От копыт коней на этом широком просторе*

Земля стала шестеркой, а небо восьмеркой[138].

Но так как все мысли и вся энергия (у нас) были направлены на то, чтобы стереть с поверхности дней пыль огорчения, (поднимаемую) этим бесчестным народом, (этой) скверной нацией, то в конце концов, сообразно (изречению): подлинно, действия согласуются с намерениями, с помощью господа величия мы нанесли поражение этому народу. Множество из него стало добычей жадного до крови меча Марса. В соответствии со смыслом стиха:

Уйти невредимыми с поля битвы*

Лучше, чем (проявить) геройство и быть голове под ногами,

неприятель обратился в бегство к крепости. Потому что (его) скакуну мысли было одно повеление: несмотря на потрясающие условия битвы, (достичь) района крепостного рва, подобного (шириной и многоводием) Оманскому морю. При крайней неудаче птицы мысли, при всем ее весьма высоком полете, было (одно) желание: усевшись на зубцы крепостных стен, по возможности, отсидеться в крепости. Неприятель, закрыв двери мира и прямоты, открыл врата возмущения и бунта. (Наши) бойцы за веру и витязи приложили чрезвычайные усилия и многочисленные старания к осаде названной крепости. И в течение четырех месяцев обе стороны непрерывно, не покладая рук, боролись (за обладание Мешхедом), пока внезапно доброжелательные борцы за веру и опытные воины не произвели общего штурма крепости. Они быстро бросились на эту твердыню, верхи которой хвастливо себя приравнивали к верхам неба, которая по своему величию считала земной шар земляным холмом и у своего подножия и гласис которой был подобен основанию мира, погруженного в океан[139]. А тот океан был обширен и глубок вроде степи воображения и мысли. Защитники же крепости были искренними друзьями кровожадного Марса, а рыба крепостного рва была интимным товарищем Быка земли[140]. Как орлы, распустив свои крылья, они, вспомоществуемые десницей святейшего и всевышнего творца, взобрались на верх крепостной стены, (по высоте) подобной Сатурну[141], и водрузили на ней, как на высшей точке мира, знамя победы и торжества. Пораженные (этим) несчастием войска еретиков и мятежники, (засевшие) в цитадели, перед которой крепость небес при всей неприступности и высоте казалась [пологостью и низменностью][142], а зелень глубины ее рва не была безопасна от вреда, наносимого ей Быком земли[143], — перенесли (всю) тяжесть унижения.

Стих:

Камень, выпущенный пращником,*

И после его жизни может раздробить самую высокую голову.

И в течение двадцати дней неприятель прилагал чрезвычайные усилия, чтобы отстоять цитадель. В конце концов (воины), преданные чистой вере и следующие благой мысли о превосходстве того мира, отвергнув (всю) выгоду этого мира, не щадя своих жизней, устремились вперед ногами мужества и отваги и, напрягши свои сильные мышцы, достигли окраины рва, который глубоким морем облегал (все) стороны (стены), представляя собой нечто непроходимое. Отсюда, направив судно усилия, перетащили платье остановки к подножию стен цитадели, для описания неприступности и крепости которой не находится слов. Уцепившись за крепкую веревку божественной милости, (войска) взобрались на верх стен и извергли мечами погибели множество заблудшего народа (и заняли цитадель). Некоторые из врагов, потомки главы посланников (Аллаха)[144], искали спасение у порога святейшего имама (Ризы)[145]. Сопутствуемые счастьем, зависящим от (высшей) 'помощи, и победой, соединенной с триумфом, мы направились к этому ''•благословенному порогу и (листы) тетради жизни малолетних и взрослых того злого народа развеяли ветром смерти и очистили страницу (наших) дней от ржавчины злобы этой бесславной шайки.

После одержания этой славной победы мы услышали, что глав кызылбашей, в частности шаха Тахмаспа, похоронили подле святейшего имама (Ризы). (Считая), что это священное место не может быть осквернено присутствием подле него (праха) этого нечестивого еретика, мы вскрыли его поганую могилу и в тигле гнева сожгли его скверные кости на огне ревности (к вере). В течение нескольких (последующих) дней мы послали отряды борцов за веру и героев на Туршиз, Махаллят[146] и Тавриз, а сами, упоенные могуществом и счастьем, направились в Исфараин[147] и другие районы. И, хвала Аллаху! в короткое время все области оказались в обладании святых (нашего) победоносного государства.

В это время султан и наместники областей Хорезма пересекли (отделявшее их от нас) расстояние и с дороги искреннего расположения присоединились к нашим войскам. Бог даст, в начале весны, осуществив поход на Хорасан и сделав Герат (своей) столицей, мы с многочисленным войском выступим на Ирак, находясь у победоносного стремени великого хакана, главы