Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 1 Страница 19

— Простите, господин наместник, луки слишком слабые, — сказал он, опускаясь на колени. — Из них на большое расстояние стрелять невозможно.

— Какой же силы лук, из которого ты обычно стрелял? — поинтересовался наместник.

— Цзиней в двести. И стрелял я на двести шагов, а то и больше.

— Тогда тебе принесут мой лук Волшебное плечо, — сказал наместник. — Но имей в виду — он силой в триста цзиней! Сумеешь его натянуть?

— Попытаюсь, если позволите.

Вскоре служитель положил у крыльца лук наместники и колчан с оперенными стрелами. Юэ Фэй попробовал упругость тетивы и восхищенно воскликнул:

— Вот этот лук замечательный!

Одну за одной выпустил юноша девять стрел, и все они попали в красный кружок мишени.

Обернувшись к наместнику, Юэ Фэй застыл в почтительной позе.

— С каким оружием ты еще умеешь обращаться? — спросил наместник.

— Со всяким понемногу, но лучше всего с копьем.

Цзун Цзэ одобрительно кивнул и велел слугам принести копье. Служители тотчас исполнили приказание.

— Ну, показывай свое искусство!

Копье замелькало в руках Юэ Фэя. Шаг вперед, отскок в сторону. Шаг назад, наклон, выпад, уклонение от удара… Ни разу не отдохнув, Юэ Фэй показал семьдесят два приема и тридцать шесть поворотов.

— Неплохо! — одобрил Цзун Цзэ.

Услышав мнение начальника, приближенные тоже стали хвалить юношу.

А Юэ Фэй прислонил копье к стене и поклонился наместнику. Несмотря на трудные упражнения, не заметно было, чтобы юноша устал.

— Я вижу, ты настоящий воин! — сказал Цзун Цзэ. — А как бы ты командовал войсками, если бы тебя назначили полководцем?

Юэ Фэй тотчас ответил:

Если приказано войскувыйти в поход далекий,Горы встряхнув, рассеятьврагов у границ Китая,Строгим и справедливымдолжен быть полководец,Должен думать о долге,карая иль награждая.

Главное для полководца —искусство ведения боя,Не удальству — смекалкев бою доверяться надо.Если передние частизаняты в обороне,Нужно поднять резервы,врага заманить в засаду.

Надо любить отважных,в первых рядах идущих,Чтобы для прочих воиновбыли они как знамя.Но нельзя из тщеславьялюдей обрекать на гибель,А боевую славудолжно делить с друзьями!

Наместник Цзун был очень доволен ответом Юэ Фэя.

— Заприте дверь и никого не впускайте, — приказал он служителям, а сам спустился с возвышения и обнял юношу. — Прости меня, но я сперва подумал, что ты просто хочешь купить высокую должность! Я и не предполагал, что у тебя такие таланты! Садись, пожалуйста!

— Что вы, господин! — растерялся Юэ Фэй. — Да разве я посмею сесть в вашем присутствии?!

— Не скромничай! Садись, и давай побеседуем.

Юэ Фэй отвесил наместнику низкий поклон и опустился на стул. Слуги подали чай.

— Ты достоин стать полководцем, — начал Цзун Цзэ. — Меня только интересует, насколько глубоко ты изучил правила управления войсками?

— Если вы имеете в виду общие правила построения войск, так их, на мой взгляд, не стоит изучать, — заметил Юэ Фэй.

Наместник был в душе недоволен ответом молодого человека.

— Выходит, нет ничего полезного в трудах древних стратегов?

— Я имею в виду совсем не это. Каждый знает, что вступать в бой можно только тогда, когда войско построено в боевой порядок. Но нельзя слепо придерживаться одних правил — то, что было полезным в древности, мотет быть бесполезным в наше время! Сражаться приходится при самых разных обстоятельствах: поле боя может быть просторное и тесное, удобное и неудобное для битвы. Нельзя во всех случаях строить войска одинаково! Действовать следует стремительно, чтоб враг не успел выведать твои сильные и слабые стороны. В этом вся суть тактики. Иначе победу не одержать! Ну, а если враг нападет внезапно и окружит тебя? Будет ли тогда время думать о построении войск?! Настоящий полководец должен предвидеть возможные изменения обстановки и в зависимости от них принимать решения!

— Ты настоящий государственный деятель! — восхитился наместник. — Губернатор Лю умеет разбираться в людях! Одно жаль — не вовремя ты приехал! Прибыть бы тебе на три года раньше или на три года позже, и все было бы в порядке!

— Простите, но мне непонятно, что вы хотите сказать? — удивился Юэ Фэй.

— Видишь ли, недавно государь пожаловал Чай Гую титул лянского вана[32] и огромные владения в Юньнани, — сказал Цзун Цзэ, — а этот Чай Гуй — прямой потомок Чай Ши-цзуна[33]. Так вот — он прибыл ко двору благодарить государя и заодно, говорят, решил держать экзамен на звание «первого из сильнейших»[34]. Государь назначил четырех экзаменаторов: первого министра Чжан Бан-чана, главного судью Ван До из военного ведомства, полководца правой руки Чжан Цзюня и меня. Чай Гуй привез рекомендательные письма и богатые подарки. Первый министр уже пообещал присудить ему победу на экзаменах. Ван До и Чжан Цзюнь тоже приняли подарки, только я ничего не взял. Так что результаты экзаменов зависят не от меня — если они сочтут, что лянский ван достоин звания «первого из сильнейших», так оно и будет. Это я и имел в виду, когда говорил, что ты приехал не вовремя.

— И все-таки от вас многое зависит! — возразил Юэ Фэй.

— Мне дано право выдвигать талантливых людей на высокие должности, но сейчас я в затруднении, — сказал наместник Цзун. — Я бы с удовольствием оставил тебя у себя дома, но, боюсь, это вызовет сплетни и навлечет на меня неприятности. Поэтому поезжай опять на постоялый двор, а когда придет время экзаменов — что-нибудь придумаем.

Юноша поблагодарил наместника и распрощался. Увидев Юэ Фэя в воротах ямыня, братья бросились к нему и засыпали вопросами:

— Почему ты так задержался? Мы уже думали, что с тобой беда случилась!

— Чем ты так опечален?

— Наместник на тебя рассердился?

— Какое там! — махнул рукой Юэ Фэй. — Он меня принял очень милостиво! Потерпите, вернемся домой, все расскажу.

Когда братья добрались до постоялого двора, начало смеркаться.

Юэ Фэй вернул Тан Хуаю халат и переоделся. Тем временем хозяин накрыл на стол.

— Прошу вас, господа! — пригласил он. — Вино и закуски поданы! Извините, не могу составить вам компанию — надо заботиться о других постояльцах.

Хозяин вышел, а братья сели за стол. Юэ Фэй рассказал, как наместник Цзун принимал у него экзамены, но ни словом не обмолвился о Чай Гуе. Братья так и не поняли, в чем причина мрачного настроения Юэ Фэя.

Вечер прошел без всяких происшествий.

На другой день около полудня к братьям явился хозяин и сообщил:

— Служители из ямыня принесли вино и закуски на пять человек. Они просили передать, что господину Цзуну неудобно приглашать вас к себе, поэтому он просит принять его скромные дары. Позвольте спросить, каковы будут ваши распоряжения?

— Несите все сюда, — приказал Юэ Фэй и дал хозяину два ляна серебра, чтобы наградить служителей.

С помощью приказчика хозяин перенес наверх корзины с закусками, а сам спустился на кухню подогревать вино.

— Не утруждай себя, — сказал приказчику Юэ Фэй. — Принеси вино, а мы уж сами о себе позаботимся.

— Пить за счет хозяина неудобно, но раз вино прислали из ямыня и ответного угощения устраивать не надо — выпьем! — сказал Ню Гао.

Он сел за стол и принялся осушать чашку за чашкой.

— Просто так пить неинтересно, — давайте устроим застольную игру! — предложил Ван Гуй.

— Правильно! — подхватил Тан Хуай. — Начинай!

— Постой! — удержал его Ван Гуй. — По всем правилам распорядителем игры должен быть Юэ Фэй. Но так как наместник Цзун прислал угощение старшему брату и ему приходится сейчас выступать в роли хозяина, то пусть распорядителем будет Чжан Сянь.

— Чжан Сянь так Чжан Сянь, — согласился Тан Хуай.

— Я не умею вести застольные игры, но раз уж на то пошло, пусть каждый назовет имя жившего в древности человека, который бы, выпив вина, совершил подвиг! — сказал Чжан Сянь. — Кто не назовет — пьет три штрафных кубка!

Ван Гуй наполнил кубок и поднес Чжан Сяню. Тот выпил вино и произнес:

— Скажите, разве Гуань Юй[35] не совершил подвиг, когда один отправился на пир во вражеский стан?

— Гуань Юй — истинный герой, выпьем за него! — воскликнул Тан Хуай.

Никто не возражал. Чжан Сянь снова наполнил кубки и обратился к Тан Хуаю:

— Теперь твоя очередь, брат!

Тан Хуай осушил кубок:

— Можно, по-вашему, считать героем Лю Бана[36], который напился допьяна и обезглавил змею?

— Можно! — в один голос отозвались братья. — Выпьем и за него!

Настала очередь Ван Гуя:

— А Сян Юй[37], пировавший в Хунмыне, разве не герой?