Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв. - Антология Страница 2

Пхэсоль, пожалуй, больше других литературных произведений говорят нам о корейской жизни тех времен. Из пхэсоль мы узнаем, что шутка и розыгрыш были частью корейской жизни — она была куда разнообразнее, менее скучна и не так уныло-серьезна и торжественна, как это может показаться, если верить произведениям официального характера. Проказничали веселые школяры, шутили министры и государи, жены не всегда были преданны, а вдовы не всегда хранили верность покойному супругу. Все говорит о том, что между официальной моралью и реальным житьем-бытьем корейца того времени были существенные расхождения, и арку «верной жене», случалось, заслуживали несколько неожиданным образом (новелла Лю Монина «Верной жене»).

В литературе той поры заметно внимание к отдельным свойствам, качествам человека, стремление сосредоточиться на каком-то одном из них. В пхэсоль эти качества чаще всего «бытовые»: жадность, глупость, и они — предмет насмешек. Но смех в пхэсоль не безобидный. Здесь не всегда смеются над скупым и глупым вообще. Богатым глупцам в смешных ситуациях достается больше. Дурно воспитанным оказывается министр и сын сановника. Дураками — царская родня и сын государя («Круглый дурак», «Играют в шахматы-чанги», где царского родственника оставил в дураках старый солдат). Высмеиваются развратные ханжи, осуждаются жестокость, бездушие, алчность, особенно если этими качествами обладает чиновник, употребляющий во зло данную ему власть. Но, пожалуй, больше всего достается буддийским монахам, чьи незадачливые похождения всегда заканчиваются плачевно.

Это в значительной степени объясняется конфуцианской позицией авторов, стремившихся улучшить нравы, выявив недостатки людей и указав на них. Однако за всем этим угадываются также демократические черты той фольклорной основы, что лежит в большинстве пхэсоль — народного рассказа, анекдота.

Интерес к устной традиции у авторов пхэсоль велик. Шутка, бытовавшая в народе, пословица, анекдот, плутовской рассказ находили место в сборниках.

Мы можем также встретить примеры бродячих сюжетов: так, поступок, свидетельствующий о сыновней почтительности (герой убивает коня, по привычке доставившего хмельного хозяина к певице-кисэн, с которой ему запретили видеться родители), закрепленный в одном из ранних сборников за известным полководцем древности Ким Юсином, увязывается в истории Лю Монина с крупным государственным деятелем XV в. Хван Сусином, что говорит о свободном хождении этого сюжета.

Правда, этот случай позволяет нам судить также и о том, как далеко ушла корейская литература за четыре столетия в изображении психологического состояния человека, в умении развернуть сюжет, в использовании диалога. Молодому человеку в новелле Лю Монина «Хван Сусин убивает своего коня» нелегко было подчиниться воле отца и порвать с любимой. Он не мог решиться на это и сначала продолжал встречаться с ней тайком; лишь после отповеди отца он соглашается с неизбежным и утверждается в своем решении. Следует великолепная сцена ночью в доме девушки, когда герой понимает ужас ситуации и пытается объяснить случившееся оплошностью слуги, но выясняет, что виноват он сам. Развязка новеллы эмоционально подготовлена.

Таким образом, в данном случае пхэсоль, не подвергая сомнению исходного пункта — сыновней почтительности как обязательной добродетели, — психологически обосновывает поведение человека, показывая, как общее правило становится правилом личным и ценой каких усилий это далось.

Пхэсоль XV–XIX вв., как мы могли заметить, необычайно разнообразны и в то же время несут на себе вполне определенные черты общности. Они многое наследуют от породившего их исторического сочинения. Вызрев внутри него, пхэсоль выходят в мир литературы и развиваются далее — каждый жанр по своему закону, с общим, однако же, стремлением изобразить отдельный случай, отдельную судьбу и отказаться от той заданности действий героев, которую предусматривало историческое сочинение.

В данный сборник включены избранные произведения из 16 собраний пхэсоль, созданных известными и неизвестными авторами XV–XIX вв. — от «Записок из литературных садов» знаменитого литератора и государственного деятеля Со Кочжона (1420–1488) до «Собрания простонародных рассказов Кореи», составленного сановником, занимавшим пост главы министерства, Ли Вонмёном (1807–1887).

Кроме пхэсоль, которые, как правило, составляли известные литераторы и чиновники на государственной службе и писали их на китайском литературном языке, в сборнике помещены рассказы, созданные на корейском языке двумя авторами XIX в., учителями корейского языка, Ким Чэгуком (8 рассказов) и Пак Чонсиком (5 рассказов)[1]. Собрания этих рассказов не были опубликованы в Корее, они существуют только в рукописях, которые в настоящее время хранятся в Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения РАН

В отличие от новелл, включенных в собрания пхэсоль, рассказы корейских учителей имеют названия, они написаны разговорным языком, и речь в них идет о бытовых историях либо народных преданиях, где недостойные поступки всегда наказываются, а добродетель вознаграждается. Вслед за пхэсоль, рассказы высмеивают человеческие пороки, при этом, больше всего достается богатым корыстолюбцам и бесчестным, но главным героем, в отличие от пхэсоль, в них стал «неимущий», обиженный, который хитростью и плутовством добивается своей цели, наказывает злодеев, восстанавливает справедливость.

Надо сказать, что и здесь, по традиции литературы пхэсоль, каждая история сопровождается комментариями автора, который дает указания, как следует понимать те или иные поступки действующих лиц и дает оценку их поведению. Ведь в старой Корее письменное слово всегда понималось как средство воспитания, назидания, а лучшей, самой доступной, формой поучения была занимательная история.

Все предложенные в этом сборнике переводы из собраний пхэсоль и рассказов из рукописных собраний двух корейских учителей уже издавались прежде — в 50-х-70-х годах прошлого века, но книги и журналы, в которых они были когда-то напечатаны, давно исчезли с прилавков книжных магазинов и забыты. Поэтому для нового издания мы собрали в одном сборнике переводы, выполненные ныне покойным специалистом по корейской культуре Дмитрием Дмитриевичем Елисеевым и опубликованные им в разные годы в разных изданиях.

М. И. Никитина

От редактора

В названия сборников включены литературные псевдонимы авторов. Например: Сон Хён. «Гроздья рассказов Ёнчжэ». Ёнчжэ — псевдоним Сон Хёна.

ЛИСИЙ ПЕРЕВАЛ

СОБРАНИЕ КОРЕЙСКИХ РАССКАЗОВ XV–XIX вв.

СО КОЧЖОН

(1420–1488)

«ЗАПИСКИ ИЗ ЛИТЕРАТУРНЫХ САДОВ»

Избранное

МУДРОЕ РЕШЕНИЕ

Это случилось, когда Хам Учхи[2] был еще губернатором провинции Чолладо. Два брата из одной именитой семьи делили наследство. И вот заспорили они, кому взять большой горшок, кому — маленький. Отправились в управу. Хам Учхи, узнав, в чем дело, очень разгневался и велел служителю принести горшки.

— Живо разбить оба горшка, — приказал он, — а черепки поделить между братьями поровну!

Пришлось братьям смириться с таким решением. Тем дело и кончилось.

МОГИЛА КОШКИ И ЗМЕИ

Один буддийский монах ходил по деревням и просил милостыню. Как-то подошел он к деревенскому дому в уезде