Бо Ли - Пейзаж души: «Поэзия гор и вод» Страница 20

Сянъянская песнь

Солнце к ночи прячется в горах,Кто-то там без шапки спит в кустах —Ну, веселье для сянъянской ребятни,Все горланят «Ах, копытца медные».Не смеяться над почтенным кто бы смог?Распластался, точно глиняный комок.Ай да чарка — желтый попугай!В день по триста опрокидывай!И за век — за тридцать тысяч днейДаже волны станут зеленей,Виноградным вдруг покажутся вином,Сусло сладкое поднимется холмом.Я на девку обменяю скакуна,Замурлычет песенку, хмельна,На телеге — чайничек вина,Флейта с дудкой убеждают пить до дна.Чем вздыхать над незадавшейся судьбой,Опрокинь-ка ты кувшинчик под луной.Посмотри на старый памятник Ян Ху —Черепашка раскололась, весь во мху.Стоит ли слезинки здесь ронять?Стоит ли здесь душу омрачать?Ветер и луна всегда с тобой —Хоть ты рухни яшмовой горой.Молодецкий ковшик для винца —Ты с Ли Бо до самого конца.Скрылась Тучка княжеских утехНа восток давно поток утек…

733 г.

Анакреонтический гимн, созданный в период, когда Ли Бо покидает Шу, путешествует, женится, заводит дом под г. Аньлу (совр. пров. Хубэй) и хижину в горах в 60 ли от дома. С г. Сянъян (к югу от Аньлу) связана история о посадском начальнике Шань Цзяне, что любил там погулять и, захмелев, засыпал в кустах без шапки, что считалось непристойным. Ли Бо не осуждает его и присовокупляет другой легендарный эпизод с неким Чжэн Сюанем, который в день мог выпить триста чаш. Над незадачливой судьбой вздыхал живший еще до рубежа новой эры Ли Сы, сначала возвысившийся, а затем по навету казненный. Кутиле Ян Ху поставили памятник, но каменная черепаха у подножия, символизировавая долгую жизнь, раскололась. Лишь ветер и луна тебя не покинут, хоть ты рухни яшмовой горой, как шутили про весельчака Хуэй Кана. Реки утекают, тучек и дождя, как именовались любострастные княжьи утехи в оде древнего поэта, давно уже нет. Лишь «молодецкий ковшик», что изготовляли умельцы в Юйчжане, не изменит Ли Бо.

«Уйду в туман Пэнлайский на восток!»

Пейзажная лирика Ли Бо — это не столько то, что он видит, сколько то, что чувствует. И потому среди реальных «гор и вод» у него летают фантастические птицы, из тумана сновидения проявляется остров бессмертных Пэнлай, а сам он, набросив на себя вечернюю зарю, в порыве левитации возносится на Девятое Небо к самому Верховному Владыке. В этом разделе как раз и собраны такие мистические пейзажи, одухотворенные чувством поэта и тем самым становящиеся его реальностью.

В песне изливаю свои мысли о вознесении

Песнь о том, как я лелею мысль о вознесенииКуда лечу, Журавль, над синим морем,Стремясь к востоку, где душе вольней?Пэнлай все ближе, и святые смотрят,Встречая песней с Яшмовых ветвей.Заслуживают Яо, Шунь укора,А после них — и вовсе суета.Не уносите, Черепахи, горы! —Манит меня Пэнлая высота.

744 г.

Синее море: мифологические либо Восточное море, либо Северное море (залив Бохай), где находились острова бессметрных святых. Яшмовые ветви: мифическое дерево бессмертных растет на Пэнлае; образ из трактата Ле-цзы. Яо, Шунь: мифические первопредки, канонизированные конфуцианством, у даосов к ним отношение иное («И совсем погибла жизнь праведная, когда Яо и Шунь взялись управлять Поднебесным миром. Тогда и начались разные усовершенствования в устроении государства, исчезли первозданная чистота и безыскусность нравов, люди отошли от Пути, гонясь за добродетелями, и отреклись от своих жизненных свойств ради благочестивого поведения. Вот тогда люди отвернулись от своей природы и стали жить собственным разумением» — «Чжуан-цзы», глава 16, пер. В. Малявина). Черепахи: по Ле-цзы, гигантские черепахи унесли далеко в Восточное море три острова бессмертных (три горы, в том числе и Пэнлай).

Поутру любуюсь зарей над морем

На три тысячи ли — Просветленья гора,И заря над Стеною раскинулась Красной,Солнце алое свет посылает с утра,Белоснежные кручи лучами окрасив.Словно вечности Яшмовый выпил нектар,И Песок Золотой из меня стал струиться.Я взмолюсь к Небесам: ниспошлите мне дар —Тигром Белым запряженную колесницу!

747 г.

Гора Просветления (Сымин — Четыре просвета): на вершине горы Сымин у г. Нинбо в пров. Чжэцзян, рядом с горой Тяньтай, стоял большой четырехугольный камень с отверстиями наподобие окон, через которые проникал свет солнца и луны; на эту гору удалился в отшельничество друг Ли Бо наставник наследника престола Хэ Чжичжан, отказавшийся от высокой придворной должности, ко времени написания стихотворения тот уже умер, и Ли Бо не раз навещал эти места в память о друге. Красная стена: название горы недалеко от горы Сымин, ее поверхность имеет красноватый оттенок. Яшмовый нектар: даоский Эликсир бессмертия. Золотой песок: иное название Эликсира бессмертия; даосы считали, что энергия Золотого песка, наполнив все органы человеческого тела и обратив человека в бессмертного святого, начинает излучаться наружу. Колесницы: за человеком, обратившимся в святого, с Неба спускается колесница либо Белого Оленя, либо Черного Дракона, либо Белого Тигра.

В рассветный час смотрю с горы Тяньтай

С горой Сымин соседствует Тяньтай,И Цвет-гора над Байюэ видна,Блик Красных стен — на храмовых вратах,Над башней — океанская луна.С таких высот все видно далеко,Лежит морская бездна подо мной,Свисают крылья Пэн из облаков,И черепахи спрятались на дно,То вынырнут, то скроются опятьВ волнах, взыгравших средь морских равнин:Таинственное — взгляду не догнать,Познавший Дао — неостановим.И мнится мне — срываю Красный ПлодИ обретаю Золотой Скелет,Перо на теле за пером растет:Я — на Пэнлае много тысяч лет!

747 г.

Тяньтай: гора высотой 18 тысяч чжан (чжан — ок. 3,5 м) на территории совр. пров. Чжэцзян, окружена другими горами, из которых в стихотворении упоминаются Сымин (Четыре просвета), где жил незадолго до этого умерший друг Хэ Чжичжан, и Чичэн (Красная стена). Цвет-гора (Хуашань): самая высокая вершина горы Тяньтай. Байюэ: земли на территории совр. пров. Чжэцзян, где в древности проживали жители царства Юэ. Пэн: мифическая могучая птица гигантских размеров, упоминается в трактате «Чжуан-цзы», один из излюблнных символических образов Ли Бо. Черепахи: в трактате Ле-цзы есть сюжет о пяти священных горах в Восточном море, которые стояли неустойчиво, то погружаясь, то всплывая, и жившие на них святые пожаловались Небесному владыке, который велел водрузить их на гигантских черепах, однако две черепахи унесли свои горы прочь и погрузились на дно. Красные плоды: упоминаются в трактате «Шаньхай цзин» как плоды бессмертия на священном древе с круглыми листами и желтыми цветами. Золотой скелет: обозначение бессмертного святого. Перо на теле…: по даоским представлениям, бессмертные по прошествии времени обрастают перьями. Пэнлай: название одного из пяти гористых островов в Восточном море, где обитают святые.

«Когда ушел из жизни Хэ Чжичжан, Ли Бо страдал несколько дней и, чтобы утишить горе, весной 6 года Тяньбао (747) собрался в путешествие по горам Тяньму (юг совр. уезда Синьчан пров. Чжэцзян) и Тяньтай (на севере Тяньтая совр. пров. Чжэцзян). Взойдя на вершину, он огляделся окрест. Одни лишь нагромождения скал, тысячи вершин, десять тысяч ущелий. В порыве ветра с гор зашумели сосны, словно заревели драконы, зарычали тигры. Из расселины била струя водопада, все было усеяно цветами, словно на картине. Ли Бо взобрался на самую верхотуру, узрел, казалосб, бескрайнее море на востоке и в полный голос продекламировал: „С горой Сымин соседствует Тяньтай…“. И горы, и реки, похоже все те же, как тогда, когда наставник Сыма совершенствовался здесь в учении Дао, а потом вознесся в небо бессмертным святым. Ли Бо покачал головой и вздохнул: „Вот бы соорудить здесь соломенную хижину и сосредоточиться на изучении Дао. Увы, Учитель Сыма уже стал бессмертным святым, и Юань Даньцю тут нет, и некому быть рядом со мной“».