Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том IX Страница 20

И воины двинулись, а шейх Абд-ас-Самад шёл впереди их и указывал им дорогу, и прошёл весь этот день, и второй, и третий и вдруг оказались они у высокого холма. И посмотрели они на него и увидели на нем всадника из меди, и на конце его копья было широкое сверкающее острие, которое едва не похищало взора, и было на нем написано: «О тот, кто прибыл ко мне, если ты не знаешь дороги, ведущей к медному городу, потри руку этого всадника: он повернётся и остановится. В какую сторону он обратится, в ту и иди, и пусть не будет на тебе страха и стеснения. Эта дорога приведёт тебя к медному городу…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Ночь, дополняющая до пятисот семидесяти

Когда же настала ночь, дополняющая до пятисот семидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда эмир Муса потёр руку дудника, он повернулся, точно похищающая молния, и обратился не в ту сторону, в которую они шли. И они повернули в эту сторону и пошли, и оказалось, что там настоящая дорога. И они пошли по ней и шли весь день и всю ночь, и пришли далёкие страны. И однажды они шли и вдруг увидели столб из чёрного камня и в нем существо, которое погрузилось в землю до подмышек, и было у него два больших крыла и четыре руки два из них – как руки людей, а две – как лапы льва, с когтями. И на голове у него были волосы, как конский хвост, и было у него два глаза, подобные углям, и третий глаз, на лбу, как глаз барса, и в даём сверкали огненные искры, и было это существо чёрное и длинное, и оно кричало: «Слава господу моему, который судил мае это великое испытание и болезненную пытку до дня воскресения!»

И когда люди увидали его, их разум улетел, и они оторопели при виде облика этого существа и повернулись, обратившись в бегство, и тогда эмир Муса оказал шейху Абд-ас-Самаду: «Что это такое?» – «Я не знаю, что это», – ответил шейх. И эмир сказал ему: «Подойди к нему ближе и расследуй, в чем с ним дело. Может быть, он объяснит, что с ним, и, быть может, ты узнаешь, какова его повесть». – «Да направит Аллах эмира! Мы боимся его», – отвечал шейх. И эмир сказал: «Не бойтесь его; то, что с ним случилось, удерживает его от вас и от других».

И шейх Абд-ас-Самад подошёл к существу и сказал ему: «О человек, как твоё имя, в чем с тобой дело и кто положил тебя в это место в таком виде?» – «Что до меня, – отвечало существо, – то я – ифрит из джиннов, и имя моё – Дахиш сын аль-Амаша. Меня удерживает здесь господнее величие; и я заточён всемогуществом и буду подвергнут пытке до тех пор, пока хочет этого Аллах, великий и славный!» – «О шейх Абд-ас-Самад, спроси его, по какой причине он заточён в этом столбе», – сказал эмир Муса. И шейх спросил ифрита об этом.

И тот оказал: «Моя повесть удивительна. У одного из детей Иблиса был идол из красного сердолика, и я был поставлен сторожить его. А ему поклонялся царь из царей моря, высокий саном и великий значением, который вёл за собой солдат из джиннов тысячу тысяч, и они бились перед ним мечами и отвечали на его зов при бедствиях. А джинны, которые повиновались ему, были под моей властью и подчинялись мне, следуя моему слову, когда я им приказывал, и все они не были послушны Сулейману, сыну Дауда (мир с ними обоими!). А я входил внутрь идола и приказывал и запрещал им. А дочь того царя любила этого идола, часто падала перед ним ниц и предавалась поклонению ему, и была она прекраснейшей из людей своего времени, обладательницей красоты, прелести, блеска и совершенства. И я описал её Сулейману (мир с ним!), и он послал к её отцу, говоря ему: «Выдай за меня твою дочь, сломай твоего идола из сердолика и засвидетельствуй, что нет бога, кроме Аллаха, и Сулейман – пророк Аллаха. Если ты это сделаешь, тебе будет то, что будет нам, и против тебя будет то, что против нас, а если ты откажешься, я приду к тебе с войсками, против которых у тебя не будет силы. Готовь же на вопрос ответ и надень облачение для смерти. Я пряду к тебе с войсками, которые наполнят пустыню и сделают тебя подобным вчерашнему дню, который миновал».

И когда пришёл к царю посланец Сулеймана (мир с ним!), царь стал нагл и высокомерен и превознесся в душе своей и возгордился и спросил своих везирей: «Что скажете вы о деле Сулеймана, сына Дауда? Он прислал ко мне, требуя мою дочь, и хочет, чтобы я сломал моего сердоликового идола и принял бы его веру». – «О великий царь, – отвечали везири, – может ли Сулейман сделать с тобой это, когда ты посреди этого великого моря? Если он придёт к тебе, он не сможет тебя одолеть: отряды из джиннов будут за тебя сражаться, и ты призовёшь на помощь твоего идола, которому ты поклоняешься; он поможет тебе против Сулеймана и окажет тебе поддержку, и правильно будет, если ты посоветуешься об этом с твоим господом (а они подразумевали идола из красного сердолика) и выслушаешь, каков будет его ответ. Если он посоветует тебе сражаться с Сулейманом, сражайся с ним, а если нет, так нет».

И тогда царь пошёл в тот же час и минуту и вошёл к своему идолу, принеся сначала жертву и зарезав животных, и пал перед идолом ниц и стал плакать, говоря:

«О господи, я силу твою знаю,А Сулейман разбить тебя желает,О господи, ищу твоей поддержки!Приказывай – приказу я послушен!»

И говорил ифрит, половина которого была в столбе, шейху Абд-ас-Самаду, а окружавшие его слушали: «И я вошёл во внутренность идола, по своей глупости и малому разуму, не задумываясь о деле Сулеймана, и стал говорить такие стихи:

«Что до меня, мне Сулейман не страшен,Ведь обо всех делах осведомлён я.Коль хочет он войны, то выхожу я,И дух его намерен я похитить».

И когда услышал царь мой ответ, его сердце ободрилось, и он решил воевать с Сулейманом, пророком Аллаха (мир ему!), и с ним сражаться, и когда пришёл посланец Сулеймана, царь побил его болезненным боем и отвечал ему отвратительным ответом и послал Сулейману угрозы, говоря ему через посланца: «Твоя душа внушила тебе мечтания! Станешь ли ты угрожать мне ложными словами? Или ты придёшь ко мне, или я приду к тебе». И посланец вернулся к Сулейману и осведомил его обо всем, что с ним было и досталось ему.

И когда услышал это пророк Аллаха Сулейман, его охватил сильный гнев, и поднялась в нем решимость, и собрал он свои войска из джиннов, людей, зверей, птиц и пресмыкающихся и велел везирю своему ад-Димиринту, ларю джиннов, собрать джиннов-маридов из всех мест, и тот собрал ему шестьсот тысяч шайтанов. И велел Сулейман Асафу, сыну Барахии, собрать свои войска из людей, и было количество их тысяча или больше. И приготовил он доспехи и оружие и сел во главе своих войск из джиннов и людей на ковёр, и птицы летели над его головой, и звери бежали под ковром, пока не спустился он во владениях царя и не окружил его острова, наполнив землю войсками…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот семьдесят первая ночь

Когда же настала пятьсот семьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что ифрит говорил: «Когда расположился пророк Аллаха Сулейман (мир с ним!) со своими войсками вокруг острова, он послал к нашему царю, говоря ему:

«Вот я пришёл, отрази же от себя то, что тебя постигло, или войди ко мне в подчинение, признай, что я – божий посланник, разбей своего идола, молись единому, которому поклоняются, выдай за меня твою дочь законным образом и скажи ты сам и те, кто с тобою: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Сулейман – пророк Аллаха». Если ты это окажешь, будет тебе пощада и благополучие, а если откажешься, не защитит тебя от меня то, что ты укрепился на этом острове, ибо Аллах (да будет он благословен и возвеличен!) повелел ветру повиноваться мне и приказал ему принести меня к тебе на ковре, и сделаю я тебя назиданием и примером для других».

И пришёл к нашему царю посланец и сообщил ему слова пророка Аллаха Сулеймана (мир с ним!), и ответил ему царь: «Нет пути к тому, что он от меня требует! Уведоми его, что я выхожу к нему». И вернулся посланец к Сулейману и передал ему такой ответ. А потом царь послал к жителям своей земли и собрал из джиннов, бывших под его властью, тысячу тысяч и присоединил к ним других – маридов и шайтанов, которые на морских островах и на вершинах гор; и снарядил свои войска и открыл хранилища оружия и роздал его им. Что же касается пророка Аллаха Сулеймана (мир с ним!), то он расставил свои войска и приказал зверям разделиться на две части и стать справа от людей и слева от них и велел птицам быть на островах, приказав им при нападении выкалывать глаза людей клювами и бить их по лицам крыльями, а зверям он велел рвать коней, и все ему отвечали: «Внимание и повиновение Аллаху и тебе, о пророк Аллаха!»

И потом Сулейман, пророк Аллаха, поставил для себя ложе из мрамора, украшенное драгоценными камнями и выложенное полосками из червонного золота, и поставил своего везиря Асафа, сына Барахии, на правой стороне, а везиря своего ад-Димврията – на левой стороне и царей людей – от себя оправа, а царей джиннов – от себя слева, а зверей, ехидн и змей – впереди себя, и они напали на нас единым нападением, и мы бились с Сулейманом на широком поле в течение двух дней, и пала на нас беда в день третий, и исполнился над нами приговор Аллаха великого.