Сообщения о Сельджукском государстве - Садр ад-Дин ал-Хусайни Страница 23

ал-Мулк приказал хранителю принести из [его] сокровищницы все наличные деньги без остатка. Так и сделали, но кувшин не был заполнен даже до половины, и [везир] приказал своим родным и домочадцам принести все, что можно, из их драгоценных вещей. Те сделали это, и кувшин наконец наполнился так, что бедняк не мог его сдвинуть с места. Везир Низам ал-Мулк приказал помочь ему отнести кувшин, и тогда бедняк воскликнул: «Эй, Низам ал-Мулк! Я хотел испытать тебя, да и только, для чего бедняку столько золота!» — и пошел куда глаза глядят. Низам ал-Мулк приказал разыскать его, но сделать этого не смогли — его и след простыл. Низам ал-Мулк истратил эти ценности на [различные] благодеяния и милостыню [беднякам], да смилостивится над ним Аллах всевышний!

Аш-Шибл ад-Даула Абу-л-Хайджа' ал-Бакри{313} так оплакивал везира Низам ал-Мулка, да смилостивится над ним Аллах всевышний:

Везир Низам ал-Мулк был жемчужиной скрытой,

ее создал Милосердный из [материала] благородства.

Когда она засверкала, то время не узнало, [какова] ее цена,

и [Аллах] возвратил ее бережно в раковину{314}.

[ГЛАВА 26.]

Кончина великого султана Джалал ад-Дунйа ва-д-Дина (л. 41а) Абу-л-Фатха Малик-шаха ибн Алп-Арслана ибн Да'уда ибн Мика'ила ибн Селджука

Когда султан выехал из Исфахана, он направился в Город мира (Багдад), но заболел и вскоре, 16 шаввала 485 года[88], скончался{315}. Он прожил тридцать восемь лет, три месяца и двадцать семь дней, а правил семнадцать лет и несколько месяцев. Он был погребен рядом с могилой своего отца в Мерве.

Султан Малик-шах владел таким [множеством] стран, какого не собирал [под властью] ни один правитель ни до него, ни после него. Он назначал своих мамлюков владыками стран. [Так], он послал своего гуляма Барсука{316} в сторону ар-Рума, и тот стал теснить [румийцев], установил для них взнос 300 тысяч динаров [в казну султана] и 30 тысяч динаров [для себя], который царь вносил в виде дани{317}.

Затем Малик-шах сам направился в аш-Шам, а затем к Константинополю и осадил его, принудив [жителей] уплатить миллион червонных динаров{318}. Он захватил Конью, Аксарай, Кайсарию и всю область [вокруг] и назначил здесь правителем малика Рукн ад-Дина Сулаймана ибн Куталмыша ибн Исра'ила ибн Селджука{319}. Султан завоевал Антакию и отдал ее ему же.

Султан направил своего брата малика Тадж ад-Даула Тутуша ибн Алп-Арслана{320} к Дамаску и приказал ему овладеть Мисром и Магрибом. Он отобрал Дамаск у Атсыза и убил его{321}. Он хорошо правил здесь и завоевал большую часть аш-Шама и умер, не достигнув своей цели в отношении Мисра.

(л. 41б) Султан Малик-шах приказывал своим мамлюкам Касим ад-Даула Ак-Сункуру — владетелю Халеба{322} и Бозану — владетелю ар-Рухи{323} подчиняться Тутушу. Он [также] поручил Са'д ад-Даула Гаухар-А'ину завоевание Йемена, и тот послал часть войск [под предводительством Туршака], который овладел большей частью Йемена и умер там же в возрасте 70 лет. Вместо него правителем стал товарищ (сахиб) амир ал-хаджжа Кутлуга — Юрюн-Куш, [продолжавший завоевания, начатые Туршаком]{324}.

Султан вторгся в страну кочевников (билад ал-харкават) и [в конце концов] подчинил себе Сурхаба — правителя Тараза{325}. Снарядившись в Рее, он направился в Мавераннахр. Подойдя к Самарканду, он осадил [город], разбил и взял в плен его владетеля и овладел страной. [Этот] владетель нес перед ним чепрак к подножию его трона{326}. Во время этого похода ему покорился царь неверных тюрок Йа'куб ибн Буга-Тегин. Вместе с ним Малик-шах вступил в Исфахан, а потом, оказав ему почет, возвратил его в его страну{327}.

Случилось, что во время похода в страну Арран он послал к ширваншаху — владыке страны Ширван и тот повиновался ему и сам обязался ежегодно вносить 70 тысяч динаров{328}.

Султан Малик-шах был самым лучшим стрелком [из лука], никогда не промахивался и обладал сильным ударом копья. Он очень любил охоту. Однажды он приказал пересчитать то, что он добыл на охоте вместе со слугами. Оказалось 10 тысяч [голов животных], и он приказал раздать 10 тысяч динаров милостыни и сказал: «Я боюсь Аллаха всевышнего, что проливаю кровь животных для забавы»[89]{329}. Это Малик-шах' построил Манарат ал-Курун (Минарет из рогов), [стоящий] на пути из Багдада в Мекку. Он возведен из рогов и копыт животных, убитых на охоте{330}.

Вот один из удивительных рассказов, свидетельствующих о его справедливости. Один из его знатных мамлюков проходил мимо бедного (л. 42а) человека, продававшего арбузы. Время арбузов уже прошло, и мамлюк взял арбуз, не уплатив за него. Человек пошел с жалобой к султану Малик-шаху. Султан спросил у него: «Узнаешь ли ты обидчика?». Тот ответил отрицательно. Тогда султан приказал позвать своих мамлюков и, когда они пришли, сказал им: — «Мне очень захотелось арбуза, но сейчас не время [для них]. Может быть, кто-нибудь из вас достанет мне его?». И обидевший этого человека воскликнул: «О владыка! Не ищи — у меня есть арбуз!». Он приказал взять его под стражу и позвал человека, который опознал его. Султан сказал ему: "Это мой мамлюк, и я дарю его тебе, бери его!». Человек забрал мамлюка и вышел. Мамлюк выкупил себя за 300 динаров. Человек вернулся к султану и сказал: «Государь наш! Я продал мамлюка, которого ты подарил мне, за триста динаров!» Султан спросил: «Ты доволен этой суммой?». Тот ответил утвердительно. Султан сказал: «Бери эти деньги и иди, да хранит тебя Аллах всевышний!». Тот взял деньги и удалился{331}.

Однажды султан вместе со своим везиром Низам ал-Мулком посетил в Тусе гробницу 'Али ибн Мусы ар-Рида'{332} — да будет Аллах доволен ими обоими! Он спросил у везира: "О чем ты молился, о Хасан?». Тот ответил: «Я молился, I. чтобы Аллах всевышний даровал тебе победу над твоим братом Текишем!». Это происходило во время мятежа и выступления Текиша против султана. Султан сказал: «А я молился не о том! Я говорил: «О господи, если мой брат полезнее для муслимое, чем я, то даруй победу ему. Если же полезнее моя победа, то даруй мне победу над ним"».

(л. 42б) Намерения султана всегда были добрыми, дороги при нем были безопасны, а припасы — изобильны. Люди очень боялись султана и относились к нему с большим почтением, а он воздерживался