Простонародные рассказы, изданные в столице - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература Страница 25

— Я пойду вместе с тобой, — ответила госпожа. — Пока ты будешь разговаривать с матерью, я подожду на другой стороне улицы.

Чжан Шэн вернулся домой и подробно рассказал матери обо всем, что с ним произошло. Мать его немало видела в жизни, и у нее было доброе сердце. Услышав, что с молодой женщиной стряслась такая беда, она воскликнула:

— Какая жалость! Какая жалость! Так где же она?

— Она ждет на той стороне улицы, — ответил Чжан Шэн.

— Пригласи ее сюда, — велела мать.

Госпожа вошла в дом и, раскланявшись с матерью Чжана, рассказала ей во всех подробностях свою историю, закончив ее словами:

— У меня нет никого из близких, к кому бы я могла обратиться. Вот я и пришла к вам искать пристанища и прошу разрешить мне остаться у вас!

Выслушав ее, старуха сказала:

— Вам ничто не помешает остаться здесь на несколько дней. Только боюсь, что при нашей бедности вам будет у нас недостаточно хорошо и удобно. Но может быть, впоследствии вы вспомните кого-нибудь из своих родственников, куда вы могли бы перебраться.

Тут госпожа вынула из-за пазухи жемчуг и передала его матери Чжан Шэна. Старуха поднесла жемчужины к свету лампы, рассмотрела их хорошенько и еще раз повторила госпоже свое предложение.

— Вы можете завтра же отрезать и продать одну из них, — сказала в ответ госпожа. — На вырученные деньги откроете лавку и станете торговать в ней нитками и румянами, а ивовую корзину повесьте над дверью — на счастье.

— За такие драгоценности, если даже придется их продавать не торгуясь, мы всегда получим хорошие деньги, — сказал Чжан. Шэн. — А кроме того, у меня сохранился в неприкосновенности еще слиток серебра в пятьдесят лян. Вот на него мы и накупим товаров для лавки.

И вот Чжан Шэн открыл лавку, став таким образом продолжателем дела своего прежнего хозяина — господина Чжана. Поэтому люди прозвали Чжан Шэна младшим господином Чжаном. Между тем его бывшая госпожа постоянно пыталась соблазнить его, но сердце Чжан Шэна было твердым, как железо. Он ставил ее настолько выше себя — относился к ней как к императрице, что чары ее на него нисколько не действовали.

Наступил праздник Цинмин — праздник Весны. Можно ли было не заметить его?

Найдется ли место в праздник Цинмин,

где не был бы виден дымок?

В предместии ближнем бумажные деньги[147]

несет на себе ветерок.

Те люди заплачут, те люди запели

на травах душистых в полях;

То вдруг прояснится, а то вдруг полило —

цветам абрикосовым срок.

На ветках хайтановых[148] птицы уселись,

ведут перелив-разговор;

На дамбе под ивами гость опьяневший

находит для сна уголок.

Красотки под пудрою алой спешат

узорные доски занять;

Качаются на пятицветных веревках,

полет, как у феи, высок.

Все жители Кайфэнфу вышли к пруду Цзиньминчи на прогулку. Младший господин Чжан тоже пошел погулять. Вечером у ворот Ваньшэнмэнь, когда он возвращался домой, кто-то его окликнул:

— Приказчик Чжан!

«Нынче меня все зовут младшим господином Чжаном, — сразу подумал Чжан Шэн. — Кто бы это мог быть, что он зовет меня приказчиком?» Он обернулся и узнал своего старого хозяина, господина Чжана. Чжан Шэн всмотрелся в его лицо и заметил на нем четыре вытатуированные иероглифа с золотой печатью. Господин Чжан был неумыт, непричесан и одет неопрятно. Чжан Шэн пригласил своего хозяина в винную лавку и, когда они там уселись в отдельном помещении, спросил:

— Что с вами случилось, хозяин?

— Мне не следовало жениться на этой женщине из дома министра Вана, — ответил старый господин Чжан. — В первый день Нового года она стояла за занавеской и смотрела на улицу. Мимо проходил мальчик-слуга с какой-то коробкой. Она остановила его и спросила: «Что нового в доме министра?» — «Ничего особенного, — ответил мальчик. — Только вот третьего дня министр принялся искать четки в сто восемь жемчужин, но нигде не мог найти. Он обвинил в пропаже всех домашних, и никто не избежал наказания». Когда жена услышала это, она стала меняться в лице — то бледнела, то заливалась краской. Мальчик сразу же ушел. Вскоре ко мне в дом явилось человек двадцать. Они унесли все — и мое имущество, и приданое жены, а меня схватили и доставили в отдел расследований, допрашивали и пытали: требовали эти сто восемь жемчужин. Но я их в глаза не видел, ну и отвечал, что их у меня нет. Тогда меня избили отравленными ядом палками и заключили в тюрьму. К счастью, жена в тот же день повесилась у себя в комнате. Суд не мог найти улик, и меня оставили в покое. Вот что случилось и до сих пор ничего не известно о том, куда девались четки в сто восемь жемчужин.

«Как же так? — изумился про себя Чжан Шэн. — Ведь его жена живет у меня, и при ней эти четки. Да нас еще угораздило отрезать и продать несколько жемчужин». В полном смятении Чжан Шэн расплатился за вино и закуску и расстался со своим бывшим хозяином. Всю дорогу Чжан Шэн размышлял: «До чего же подозрительная история!» Вернувшись домой и увидя госпожу, он остановился в нескольких шагах от нее и взмолился:

— Смилуйся надо мной!

— Что это значит? — спросила она.

Чжан Шэн повторил ей все, что услышал от господина Чжана.

— Ничего тут нет странного! — ответила на это она. — Посмотри на меня! Одежда на мне такая же, со швами, как на всех людях, голос мой чист. Ты разве не понимаешь? Он узнал, что я живу у тебя, и нарочно все это выдумал, чтобы ты меня выгнал.

— Может быть, ты и права, — согласился Чжан Шэн.

Прошло несколько дней. Вдруг как-то раз Чжан Шэн услышал, что с улицы кто-то кричит:

— Младший господин Чжан, тебя ищут!

Чжан Шэн вышел и столкнулся со старым господином. «Что ж, — подумал он, — вызову-ка я сюда госпожу. Пусть она встретится с мужем, и тогда станет ясно, человек она или оборотень». С этой мыслью Чжан Шэн велел служанке попросить госпожу выйти к ним. Но когда служанка