Цанг Ньон Херука - Поющий о свободе. Жизнь великого йогина Миларепы Страница 27

В ужасе люди отпустили меня и схватили дядю. Те, кто бросал камни, попросили прощения, все остальные принесли подарки. И только дядя не дал ничего. Зная, что мое присутствие лишь усилит гнев родственников, я решил покинуть деревню.

Вечером мне приснился сон. Он сулил мне радостное событие, если бы я задержался еще на несколько дней. Итак, я остался, и о моем появлении в деревне узнала Дзесэ. Она пришла ко мне с подношениями. Обняв меня, она разрыдалась. Дзесэ рассказала, как умерла моя мать, а сестра стала бродягой. Слушая ее рассказ, я едва сдерживал слезы.

Когда она закончила, я спросил:

– Почему спустя столько лет ты так и не вышла замуж?

– Все так боялись твоих охранителей, что никто не взял меня в жены. Но даже если бы кто-нибудь предложил мне замужество, я бы отказалась, – добавила Дзесэ. – Твоя встреча с Учением поразительна! Но что ты собираешься делать со своим домом и полем?

Я понял, куда она клонит. «Я не женюсь, чтобы не нарушить наказ Марпы-переводчика, – подумал я. – Нужно сказать Дзесэ, чтобы она не ждала меня. Наша свадьба не состоится, но как практикующий духовный путь я посвящу ей самые искренние добрые пожелания».

Вслух я произнес:

– Поле и дом принадлежат моей сестре. Пока ее нет, все имущество в твоем распоряжении. Если узнаешь, что Пета мертва, можешь оставить все себе.

– Почему ты не хочешь их сохранить?

– Я практикую аскезу и буду искать пропитание так, как это делают мыши и птицы, поэтому мне не нужно поле. Моим жилищем будет пустая пещера, поэтому мне не нужен дом. Даже властелину вселенной в момент смерти придется от всего отказаться. Тот, кто отречется немедля, будет счастлив здесь и сейчас. Не оглядываясь на других, я оставляю всё и вся. Не ожидай, что я буду мужчиной в мирском понимании этого слова.

Дзесэ ответила:

– Почему твоя Дхарма не такая, как у других искателей истины?

– Кто преследует лишь мирские цели, тот довольствуется чтением нескольких духовных книг. Такие люди радуются собственному успеху и чужим неудачам. Прикрываясь словами истины, они стараются ради богатства и славы. Они называют себя святыми именами и облачаются в желтые одеяния. Я сторонюсь их сейчас и буду сторониться впредь. Те практикующие, чьи умы и медитации чисты, со мной согласятся. Не важно, носят ли они монашеские одежды. Я избегаю лишь тех, кто не следует сущности Дхармы.

– Я никогда не видела такого практикующего, как ты. Ты выглядишь хуже попрошайки. Что это за Махаяна?

– Это самая лучшая из всех Дхарм. Она позволяет развеять по ветру восемь мирских забот и достичь Просветления в течение одной жизни. Мой путь соответствует этой традиции.

– Ты говоришь, что живешь не так, как те, другие. Значит, один из этих путей должен быть ложным – или их, или твой. Если же они оба истинны, я бы предпочла их путь твоему.

– Мне не по нраву эти люди. Даже монахи в желтых одеждах, идущие той же дорогой, что и я, похоже, не до конца избавились от восьми мирских забот. Но если они и освободились, их ожидает неизмеримо долгая дорога до Просветления. Этого ты не понимаешь. Если можешь, практикуй Дхарму, если же нет – ступай и живи, как сейчас. Прими во владение мой дом и поле.

– Мне не нужен ни твой дом, ни твое поле. Я буду практиковать Дхарму, но не пойду твоим путем.

С этими словами она удалилась.

Моя тетя поняла, что мне больше не нужны ни земля, ни дом. Она слышала, как я сказал, что буду следовать наставлениям Учителя. Спустя несколько дней она пришла ко мне, принесла ячменную муку, пиво и немного вяленого мяса. Я понял, что она что-то замышляет.

– Раньше я вела себя глупо, – призналась она, – Но раз ты стал святым, то простишь меня. Если хочешь, я буду возделывать твое поле и приносить тебе пищу. Я ответил:

– Хорошо, тетя. Каждый месяц давай мне мешок ячменной муки, и поле будет твоим.

– Так тому и быть.

Первые два месяца она исправно доставляла мне муку, но потом пришла и пожаловалась:

– Люди толкуют, что если я буду обрабатывать это поле, божества-охранители нашлют порчу на всю деревню. Но ведь ты этого не допустишь?

– Зачем им это делать, если мы оба получаем пользу? Ведь ты возделываешь мое поле и приносишь мне еду.

– Хорошо, племянник. Тебе это ничего не стоит, но я успокоюсь, если ты поклянешься.

Я не знал, что она замышляет, но клятву дал, ведь дарить людям счастье – это и есть Дхарма. Тетя, счастливая, ушла домой.

Я попытался приступить к медитации, но не мог даже на мгновение ощутить блаженство внутреннего тепла. Гадая, что же делать, я заснул. И мне приснился такой сон.

Я обрабатывал свое поле. Земля была неподатливой, и я уже раздумывал о том, чтобы бросить это занятие. Тогда в небе возник почтенный Марпа и сказал: «Сын мой, укрепи свою волю, будь отважным и продолжай трудиться. Так ты возделаешь твердую и сухую почву». Вдохновленный словами Учителя, я быстро вспахал все поле. Тотчас же взошел обильный урожай.

Радостный, я проснулся и подумал: «Поскольку сны – это отражение потаенных мыслей, в их реальность не верят даже глупцы. Я же еще глупее». Благодаря этому сну я понял, что если буду настойчив в медитации, обрету глубинные внутренние переживания. И я спел такую песню:

Молю тебя, сочувственный Учитель,Благослови меня, нищего, на жизнь в отшельничестве!

Землю изначальной равностностиЯ орошаю водой нерушимого доверияИ засеваю семена безупречно чистого умственного настроя.Моя песня грохочет раскатистым громом,И льется спонтанный дождь твоего благословения.

На вола ума, свободного от сомнений,Я надеваю упряжь искусных средств и мудрости.Не поддаваясь запутанным мыслям,Я сосредоточенно гоню его вперед.Щелкая хлыстом усилия, разбиваю твердыню пяти ядов,Убираю камни бесполезных поступков,Выпалываю сорную траву притворстваИ пожинаю плоды честных действий —Чудесный урожай Освобождения.

Не цепляясь за идею о цели,Я наполняю амбар плодами превосходных устных наставлений.Отличное зерно, обжаренное и смолотое Дакинями, —Вот духовная пища отшельника.Все это подсказал мне сон.

Постижение смысла не вырастает из слов,Одними суждениями не обрести подлинных знаний.Поэтому всех йогинов, стремящихся к состоянию Будды,Я призываю усердно и настойчиво медитировать.Со строгостью, энергией и напоромВы радостно покорите недостижимые вершины.Пусть же не встречают помехДостойные искатели Просветления!

Спев песню, я решил идти медитировать к белой скале Лошадиный Зуб.

В тот же день моя тетя принесла три меры ячменной муки, потертую шубу, льняную одежду, немного вяленого мяса, масла и жира.

– Это цена твоего поля, – сказала она. – Возьми все это и уходи туда, где я тебя никогда не увижу и не услышу. Люди толкуют, что после всех бедствий, которые ты принес, я зря снова с тобой связалась. Они скорее покончат с нами обоими, чем будут снова рисковать жизнью. Поэтому тебе, племянничек, лучше уйти куда-нибудь подальше. Если ты останешься, скорее всего, они не станут меня убивать, но тебя прикончат без сожаления.

Я прекрасно знал, что ничего подобного жители деревни не говорили. Я подумал: «Что случилось бы, если бы я не следовал Дхарме? Вообще-то я не зарекался использовать магию против того, кто попытается отобрать мое поле. Вдобавок, для йогина обычная клятва – это сон, не обладающий собственной реальностью. Ничто не мешает мне мгновенно вызвать ураган, едва тетя выйдет отсюда. Однако я не стану совершать подобные вещи. Как же практиковать терпение, если будет не на кого злиться? Если бы сегодня мне предстояло умереть, что я делал бы с полем и всем остальным? Говорят, что терпение – это лучшее средство достичь Просветления. Таким образом эта женщина поддерживает мою медитацию. Благодаря дяде и тете я вступил на путь Освобождения. Благодарность моя так велика, что я буду еще сильнее желать им Просветления. Решено: я отдаю им не только поле, но и дом».

Свое решение я объяснил тете следующим образом:

– Я не смогу достичь Просветления, не следуя советам Ламы. Возьми не только мое поле, но и дом.

Затем я спел такую песню:

Досточтимый Лама, в твоих руках все радости и печалиЭтого бродяги, которого ты направил в одиночество гор.

В круге сансары мирские дела лишают сил;Увлекаясь ими, подрубаешь корень Освобождения.

Если находишь удовольствие во вредных поступках,Пожнешь урожай в виде бедствий нижних миров.

Родственные связи – это обитель демонов;Выстраивая их, попадаешь в кольцо огня.Твое имущество станет чужим.Все, что накопишь, отойдет врагу.

Вино стремления к счастью – это яд;Выпив его, разрываешь артерию Освобождения.

За мое поле тетя расплатилась плодами жадности;Прими я их – упаду в сферу голодных духов.

Слова моей тети выражают лишь гнев;Сказав такое, разрушаешь себя и других.

Тетя, забери мое поле и домИ будь счастлива.

Дхармой я очищу твои преступления,Искренне практикуя в священных местах;Сочувствием одолею помехи,Приходящие из нечеловеческих миров;С ветром развею любое несовершенство.

Я поднимаю взор и прошу:Мой добрый Лама, воплощение Будды Акшобхьи!Благослови этого бродягу на жизнь в горном отшельничестве!

Выслушав эту песню, тетя обрадовалась: