без автора - Пятнадцать связок монет Страница 3

Ван и его дочь быстро собрались, попотчевали гонца вином, как заведено, и все втроем поспешили в город.

Наложница между тем рано утром вышла из дому и направилась к своим родителям. Но не прошла она и двух ли, как почувствовала, что дальше идти не в силах. Ноги подкашивались от усталости. Чэнь присела у обочины. В это время вдалеке показался юноша в широком халате и в повязке, расшитой знаками счастья. Обут он был в шелковые туфли и чистые белые носки, а за спиной висела сумка, в которой позвякивали монеты. Молодой человек подошел ближе и внимательно поглядел на женщину. Красавицей ее бы никто не назвал, но у нее были прелестные брови и зубы как снег. Похожее на цветок лотоса лицо дышало весной, а глаза, ясные как осенняя волна [6], задорно искрились. Не могла не приглянуться молодому человеку такая женщина. Недаром говорится:

Полевые цветыМне милее пионов и роз.

Дорогого винаНикогда не держу на столе.

Юноша опустил сумку на землю и низко поклонился.

– Куда идете, девица, совсем одна, без провожатого?

– Я иду к родителям. Очень устала и вот присела отдохнуть, – ответила молодая женщина и спросила, в свою очередь: – А вы откуда и куда держите путь?

– Я из Чуцзятаиа, продавал в городе шелковый полог. Получил деньги и теперь иду обратно.

– А мои родители живут налево от Чуцзятана. Может, вы бы меня проводили. Как бы хорошо пойти вместе!

– Отчего же, я с превеликою охотой, – согласился юноша.

Они снова двинулись в путь, и позади осталось уже около трех ли, как вдруг раздались какие-то крики: следом за ними во весь дух мчались двое. Полы халатов развеваются, по лицам градом струится пот.

– Эй, женщина, стой, нам надо тебе что-то сказать! – закричал один из бегущих.

Изумленные путники остановились. Запыхавшиеся преследователи настигли их и тут же крепко схватили за руки.

– Ну, натворили вы дел, ничего не скажешь, молодцы! Куда же теперь направляетесь?

Этот вопрос задал господин Чжу, тот самый, что приютил Чэнь прошлого ночью.

– Как «куда»? Я же тебе говорила: муж меня продал, и я иду к родителям. Зачем ты бежал за мною? – спросила Чэнь с удивлением.

– Ну, ладно, хватит болтать, пошли назад! У вас в доме убийство, тебя будут допрашивать.

– Какое там еще убийство? Не пойду я назад! Муж меня продал и даже деньги вчера домой принес.

– Ах, ты упрямиться? Не пойдешь добром, сейчас кликнем стражников. Скажем: вот убийца, берите ее! А иначе – и мы окажемся соучастниками, и вас, господа стражники, начальство не похвалит. Вот как мы скажем!

– Да, уважаемая, вам и в самом деле лучше вернуться. А я пойду, – вмешался юноша, сообразив, что надо уносить ноги, пока не поздно.

– Э, нет! – закричали в один голос Чжу и его товарищ. – Если бы она шла одна, все было бы чисто. Но раз вы вдвоем, придется и тебе составить нам компанию!

– Вот тебе и раз! Да я и знать ее не знаю – случайно повстречал на дороге, мы и пошли вместе. Зачем же тащить меня в город? Ведь я ни малейшего отношения к вашему делу не имею!

– Нет, нет, мы тебя не отпустим. У них в доме убийство! Отпустишь тебя, а потом суд без, обвиняемого останется!

Мало-помалу вокруг собралась толпа.

– Эй, парень, придется тебе идти, – раздался чей-то голос. – Если днем ни во что не замешался, ночью тебя стук в дверь не испугает. Чего ты боишься?

– Вот именно, а коли не пойдешь, значит, совесть у тебя не чиста, – прибавил господин Чжу. – Одним словом, пошли – и весь разговор!

И вчетвером они повернули обратно к городу.

У ворот господина Лю было людно и тесно. Наложница вошла в дом. Первое, что она увидела, было тело убитого мужа. Она шагнула к кровати – от пятнадцати связок не осталось ни одного вэня. Поистине, как будто нарочно про нее говорит пословица: «Рот раскрыла – закрыть не может, язык высунулся – во рту не уместится». Так же точно растерялся и остолбенел случайный ее спутник.

– О я несчастный! Случайно прошел рядом с нею и оказался замешан в убийстве! – воскликнул он наконец.

Присутствующие громко зашумели, и шум не умолкал до тех пор, пока не появились господин Ван и его дочь. Увидев мертвого господина Лю, оба залились слезами. Вдова принялась укорять наложницу:

– За что ты его убила? За что? Позарилась на эти пятнадцать связок? Отвечай! Ведь небо открыло твое преступление!

– Деньги я видела. Муж получил их за меня. Вчера он пришел домой и сказал, что отдал меня в залог, потому что никак не может свести концы с концами. Сегодня мне надо было идти к новому хозяину, но прежде я хотела сообщить родителям, – ведь я даже не знаю, кому он меня отдал. Поздно вечером я положила деньги ему в ноги, закрыла дверь и ушла к соседу Чжу. Там я ночевала, а наутро пошла к своим. Перед уходом я попросила господина Чжу передать мужу, чтобы он, если придет новый хозяин, искал меня у родителей. А что господина убили, я и понятия не имела!

– Вы только послушайте, какова наглость! – воскликнула вдова. – Эти деньги дал ему вчера мой отец, чтобы он открыл торговлю и мог прокормить нас с тобой! Зачем бы стал он тебя обманывать и толковать про залог и продажу? Нет, ты, видно, решила, что дела наши совсем плохи, и надумала бежать. А тут как раз эти деньги! Ты и убила мужа, а деньги украла. Потом, для вида проведя ночь у соседей, чем свет удрала вместе с любовником. А сейчас, негодяйка, врешь да выкручиваешься!

– Верно, госпожа! Признавайся, негодница, – нестройно загудели соседи.

– А ты, парень, что молчишь? Давай рассказывай, не стесняйся! Как видно, сперва зарубили господина, а потом уговорились встретиться в укромном месте и бежать вдвоем куда подальше.

– Меня зовут Цуй Нин, – ответил молодой человек. – Вчера вечером я пришел в город продавать шелк. Вот деньги, которые я выручил. Эту женщину я совсем не знаю – первый раз увидел ее на дороге, когда возвращался нынче утром домой. Я спросил, почему она одна и куда идет. Она сказала, что нам по пути, и мы пошли вместе. Больше я ничего не знаю.

Но его и слушать до конца не стали. Схватили сумку, раскрыли ее – а там ровно пятнадцать связок монет, ни больше, ни меньше! Поднялся оглушительный шум и крик.

– Небесная сеть широка, ячейки ее редки, а все же никто не ускользнет!

– Душегуб! Вместе с этой девкой ты убил человека, украл деньги, а потом скрыться надумал! Чуть было нас, соседей, под удар не подвел! Отпусти мы тебя – подозрения пали бы и на нас!

Без долгих слов вдова Лю схватила наложницу, отец ее скрутил руки молодому человеку, и обоих потащили в Линьаньскую управу. Следом шли соседи, которые вызвались свидетелями.

Когда правителю области донесли о случившемся, он тут же открыл присутствие и распорядился, чтобы каждый из причастных к делу показывал все подряд, с самого начала. Первым взял слово господин Ван.

– Уважаемый господин правитель, я, ничтожный, живу в деревне, неподалеку от города. Мне скоро шестьдесят. У меня одна дочь, несколько лет назад выдал ее за Лю Гуя, горожанина. Детей у них не было, и муж взял наложницу, вот эту Чэнь. Ее стали называть младшей госпожой. Так они и жили, и ничего дурного о них не скажешь. Третьего дня было мое рождение, я послал в город за дочерью и зятем. А надо вам знать, что у зятя моего никакого занятия не было, и он едва-едва мог прокормить семью. Вот я и решил дать ему пятнадцать связок монет, чтобы он открыл лавку и как-то оправился от нужды. Дочь с мужем у меня заночевали, а тем временем дома оставалась одна наложница. Вчера к вечеру зять вернулся к себе, а ночью его зарубили топором. Кто зарубил, за что зарубил – понятия не имею. Но одно известно точно: наложница бежала с этим вот молодчиком – его зовут Цуй Нин – и поймали их уже в пути. Господин правитель, припадаю к вашим стопам и покорнейше прошу найти и наказать убийц моего несчастного зятя. Этих двух распутников мы привели с собою и принесли деньги, которые нашли в сумке у парня, – ровно пятнадцать связок.

Когда Ван умолк, правитель грозно крикнул наложнице:

– А ну, признавайся, как ты с полюбовником убила мужа? Деньги украли и надеялись убежать, так, что ли?

– Хоть я и была наложницей, – начала Чэнь, – мой господин Лю Гуй очень меня любил. И супруга его, госпожа Ван, – прекрасная женщина, добрая, разумная. Разве могла я замыслить против них такое черное дело?! Вчера господин Лю вернулся поздно – хмельной, на ногах нетвердый. Он принес пятнадцать связок монет. Я спрашиваю, откуда деньги. Он говорит, что ни сам прокормиться не может, ни нас с госпожою прокормить и потому, дескать, отдал меня в залог, и с этими словами показывает пятнадцать связок, которые за меня получил. Нынче утром я должна была уже перейти к новому хозяину, а господин Лю даже родителей моих не предупредил. Сперва я совсем растерялась, а потом решила убежать. Тут же я постучалась к соседу, попросилась переночевать, а утром отправилась к родителям. Сосед, господин Чжу, обещал передать мужу, чтобы он с новым хозяином шел прямо к моим родителям. Я была уже на полпути, когда вдруг догоняет меня господин Чжу – схватил и поволок назад, в город. Вот как было дело, а про смерть мужа я ничего не знаю.