Книга о шаманке Нисань - Автор Неизвестен Страница 3

совсем сильно плачут.

Тогда /какой-то/ дед старик с согбенной спиной и поседевшими волосами, подойдя к воротам, запел:

— Охраняющие ворота

дэеку дэеку

старшие братья, послушайте, что я скажу!

дэеку дэеку

Старшие братья, охраняющие ворота, /5 a/ с искренним сердцем выслушайте!

дэеку дэеку

Быстро, скоро войдя,

дэеку дэеку

питающийся выпрашиванием еды умирающий старик, придя,

дэеку дэеку

хочет повидаться с телом старшего брата княжича!

дэеку дэеку

Если подумаете о пришедшем мимоходом, то не впустите ли его тотчас?

После /этого/ люди, охраняющие ворота, пойдя к деду хозяину, рассказали ему об этом деде. После /этого/ Балдубаянь сказал:

— Скорее впустите его, и пусть /он/ оставляемых дли старшего брата княжича подобных горам мяса и хлебов поест, подобной реке водки попьет!

После /этого/, когда домочадцы, пойдя /к воротам/, впустили того старика в дом, ведя /его/ за собой, тот старик, спокойно ступая, не обращает никакого внимания на хлеб, мясо и водку, но, подойдя прямо к гробу Сэргувдэя Фянго, подпрыгивая на ногах, хлопая в ладоши, плача, со словами:

— Услышав о старшем брате княжиче, что /он/ родился, я, бездарный раб, радовался, ай-ай! Очень радовался за величественного старшего брата, что /он/ родился, ай-ай! Я, глупый раб, изо всех сил радовался за мудрого /5 b/ старшего брата, что /он/ родился, ай-ай! Если /только/ смилостивятся злые духи, забравшие старшего брата, то пусть /они/, вернув назад душу мудрого старшего брата, заберут /вместо нее/ меня, раба! горько плачет.

Тогда Балдубаянь ласково, с любовью поглядев /на старика/; отдал /ему/ одежду желтого шелка, которую сам носил. После /этого/ тот дед, приняв одежду и надев /ее/ на себя, спокойно поднимая руки в сторону Балдубаяня /в знак благодарности/, сказав /ему/:

— Сколько бы старший брат богач ни горевал, но, поскольку оживить /сына он этим/ не сможет, то по моему глупому разумению, очень важно, чтобы сам Балдубаянь, пораньше попросив искусного и мудрого шамана, ради сохранения жизни /своего/ сына, оживил бы /его/!

из дверей выходит. Тогда Балдубаянь сказал:

— Если дед где-либо слышал о каком-либо известном шамане, не может ли /он/ ясно рассказать мне /о нем/?

После /этого/ тот старик, испустив один долгий вздох, со словами:

— Поскольку старший брат уже спросил, то я, глупый, /6 a/ удостою-ка его указанием одного места! /Я/ слышал, что есть известный шаман Нисань, поселившийся на берегу реки Нисихай[15], за пределами сорока пяти верст[16], лежащих к востоку отсюда. Поскорее отправившись, чтобы пригласить /его/, не сделаешь ли жизнь /своего/ сына /вновь/ целой /и невредимой/?

окончив речь, выйдя из ворот, встав на пятицветное облако и поднявшись /на нем/ вверх, /он/ удалился /прочь/.

Увидев /это/, Балдубаянь, очень радуясь, со словами:

— Дух, явившись, указал!

три раза кланяясь и три раза отбивая челом в пустоту, вошел в дом и, окончив объяснять своей жене случившееся, тотчас, сев на подкованного солового мерина, отправился прямо на поиски дома шамана Нисань. Без промедления достигнув берега реки Нисихай, глянул /он/ — /а там/ почти двадцать домов есть. Перед дверью маленького дома из двух комнат на западе, полоща одежду в чане возле двери, сидит одна красивая женщина.

Взглянул Балдубаянь пристально на ту женщину — около двадцати лет /ей/ было. Об облике /ее/ можно сказать, что, воистину, это дочь гуна Пан Аня[17] сошла в /6 b/ мир /людей/. Пара /ее/ глаз ясна, словно осенняя вода; пара /ее/ бровей подобна только что нарождающейся луне; то, как уродилось ее лицо, подобно полнеющей луне; то, как происходят ее движения, подобно тому, как в весеннюю пору ветер гнет ивовое дерево; облик /ее/ десяти пальцев подобен луку в весеннюю пору.

Балдубаянь долго смотрел на нее, и /потом/, пешком подойдя /к ней/, спрашивает:

— У тебя, старшая сестра[18], спрошу-ка об одном! Где находится дом шамана Нисань? Не удостоишь ли меня указанием?

Тогда та женщина, встав на ноги, указывая на восток, с улыбающимся лицом говорит:

— Тот дом, который ты видишь, и есть дом шамана Нисань!

Тогда Балдубаянь со словом: "Благодарю!" сел на коня и, отправившись /в том направлении/, глянул — /а там/ несколько человек кроют соломой /маленький/ дом с дверью в торцовой стене[19]. Балдубаянь /у них/ спрашивает:

— Старшие братья, я у вас спрошу-ка об одном! Где расположен дом шамана Нисань?

Тогда те люди, /еще/ до того, как /он/ окончил вопрос, ответили:

— Та женщина, у которой /ты/ только что спрашивал, и есть шаманка Нисань!

После /этого/ Балдубаянь, тотчас подойдя к дому /7 a/ шаманки Нисань, привязав коня, дойдя в дом, глянул — а на южном кане уселась одна старуха с поседевшими волосами. Балдубаянь, тотчас встав на колени перед этой бабушкой-старухой, просит /ее/:

— Если старшая сестра шаманка смилостивится, то, ханом посмотрев на духов[20], не оживит ли /она/ жизнь /моего/ сына?

Тогда та бабушка, поспешно поддерживая /Балдубаяня/ руками, подняв /его/ на ноги, сказала:

— Я не шаманка. Моя невестка, сидящая на западном кане /вот она/ — шаманка! Ты ее попроси!

После/этого/ Балдубаянь, поскорее пойдя /туда/, встав на колени, просит:

— Если /ты/ смилостивишься, то не удостоишь ли меня, ради моего сына ханом смотря на духов?

Тогда шаманка Нисань говорит:

— Я не шаманка. Ты по ошибке пришел. Тогда Балдубаянь просит:

— Подобно грому в ушах /я/ услышал о великой славе старшей сестры шаманки и, кажется, во /всех/ четырех сторонах света прогремело то, что /она/ выше двадцати шаманов, превыше сорока шаманов! Поэтому /я/ нарочно пришел, чтобы просить /ее/!

Тогда шаманка Нисань, улыбаясь, сказала:

— Поскольку /ты/ уже пришел, то удостою-ка /я/ тебя, смотря /на духов/!

/7 b/ После /этого/ Балдубаянь сел на кан. После /этого/ шаманка набив одну трубку табака, дала /ему ее/.

Шаманка Нисань, взяв одну чашу чистой воды, смочив лицо и глаза, возжегши перед духами[21] благовония, взяв с матицы[22] желтый сверток, установив перед /жертвенным/ столом одно большое зеркало изнутри /него/, еще расставив рядами перед /жертвенным/ столом пятьдесят маленьких шаманских зеркал, а