Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL. Страница 31

— Вот щенок! — прикрикнул на него Ли Гуй. — И это ему известно! Даже успел разболтать!

— А я-то думаю, чей он родственник! — холодно усмехнулся Баоюй. — Оказывается, племянник жены Цзя Хуана! Сейчас поеду и расспрошу ее!

Он велел Минъяню сложить книги и собрался уходить.

— Вам незачем утруждать себя, господин, — произнес сиявший от удовольствия Минъянь, собирая книги. — Я сам разыщу ее, скажу, что старая госпожа хочет кое-что у нее спросить, найму коляску и привезу ее. Разве не лучше будет поговорить с ней при старой госпоже!

— Ах, чтоб тебе сгинуть! — цыкнул на него Ли Гуй. — Смотри, вышвырну тебя отсюда, а потом доложу старой госпоже, что это ты подстрекал старшего брата Баоюя! Насилу удалось прекратить драку, а ты хочешь снова ее затеять! Всю школу вверх дном перевернул, но вместо того, чтобы загладить свою вину, сам лезешь на рожон!

Минъянь прикусил язык и не осмеливался больше произнести ни слова.

Цзя Жуй больше всего опасался, как бы скандал не получил огласки, — он чувствовал за собой вину. Поэтому, проглотив обиду, он принялся уговаривать Цинь Чжуна и Баоюя остаться. Те долго упорствовали, но в конце концов Баоюй сказал:

— Хорошо, мы останемся, но пусть Цзинь Жун попросит прощения.

Цзинь Жун и слышать об этом не хотел, тогда Цзя Жуй, потеряв терпение, стал принуждать его силой. Пришлось вмешаться и Ли Гую.

— Ведь это ты все затеял, — говорил он Цзинь Жуну. — Представляешь, что будет, если ты не попросишь прощения?

Цзинь Жун сдался, почтительно сложил руки и слегка поклонился Цинь Чжуну. Но Баоюй требовал земного поклона.

Цзя Жуй потихоньку уговаривал Цзинь Жуна:

— Вспомни пословицу: «Не лезь на рожон — проживешь без хлопот»!

Послушался ли Цзинь Жун его совета, вы узнаете из следующей главы.

Глава десятая

Итак, Цзинь Жун долго упорствовал, но в конце концов сдался и отвесил земной поклон Цинь Чжуну. Лишь после этого Баоюй успокоился.

Вскоре все разошлись. Цзинь Жун чем больше думал о случившемся, тем сильнее его разбирала злость.

— Этот Цинь Чжун всего-навсего младший брат жены Цзя Жуна, — бормотал он себе под нос, — прямого отношения к семье Цзя не имеет, ходит в школу на равных правах со мной, но, пользуясь расположением Баоюя, смотрит на всех свысока. Надо бы ему поскромнее держаться. Думает, все слепые, не видят, какие у них отношения с Баоюем. А сегодня пристал к другому мальчишке. Я заметил — вот и получился скандал. Мне-то чего бояться?!

Мать Цзинь Жуна, урожденная Ху, услышала и спросила:

— Опять что-то затеваешь? Скольких трудов стоило мне уговорить твою тетушку обратиться ко второй госпоже Фэнцзе, чтобы устроила тебя в школу! Спасибо, люди помогли, а то разве в состоянии мы нанять учителя?! В школе ты на всем готовом, и за два года твоей учебы нам удалось порядочно сэкономить. На эти деньги тебе сшили приличную одежду. А где ты познакомился с господином Сюэ Панем? Тоже в школе! Всего за год господин Сюэ Пань подарил нам семьдесят или восемьдесят лянов серебра. Если ты учинишь скандал — тебя выгонят. А найти такое место, как школа, труднее, чем взобраться на небо. Ладно, иди спать!

С трудом сдерживая злость, Цзинь Жун посидел еще немного и отправился спать. А на следующий день как ни в чем не бывало пошел в школу.

Расскажем теперь о тетушке Цзинь Жуна — жене Цзя Хуана, одного из «яшмовых» Цзя[128]. Что и говорить! Эта ветвь рода не обладала таким могуществом, как прямые наследники Жунго-гуна и Нинго-гуна.

Обладая более чем скромным достатком, Цзя Хуан и его жена часто ездили на поклон во дворцы Жунго и Нинго. Мать Цзинь Жуна умела льстить Фэнцзе и госпоже Ю, те не могли отказать ей в помощи, и она кое-как сводила концы с концами.

В тот день погода выдалась ясная, дома дел не было, и мать Цзинь Жуна, взяв с собой служанку, села в коляску и отправилась навестить свою невестку, жену Цзя Хуана, и племянника.

Когда она рассказала невестке о случившемся в школе, та вскипела от гнева:

— Пусть даже этот Цинь Чжун — родственник семьи Цзя, но чем наш Цзинь Жун хуже? Чересчур много они себе позволяют! Да и ничего такого Цзинь Жун не сделал, чтобы просить прощения и кланяться до земли… Я этого так не оставлю… Поеду во дворец Нинго, поговорю с женой господина Цзя Чжэня и старшей сестре Цинь Чжуна намекну — пусть разберутся!

Тут мать Цзинь Жуна всполошилась:

— Это все мой язык. Прошу тебя, не говори никому. Разве тут поймешь, кто прав, кто виноват? Начнется скандал — выгонят Цзинь Жуна из школы. Учителя нанять мы не можем, да и содержать сына трудно!

— Что за чепуха! — возмутилась супруга Цзя Хуана. — Сначала я потолкую с госпожой Ю, а там посмотрим!

Не обращая внимания на уговоры невестки, она приказала заложить коляску и отправилась во дворец Нинго. Но при встрече с госпожой Ю пыл ее охладел. Самым любезным образом она побеседовала с госпожой Ю о погоде и прочих пустяках, а затем спросила:

— Что это не видно супруги господина Цзя Жуна?

— Не знаю, — ответила госпожа Ю, — мне даже неизвестно, как она себя чувствует последние два месяца. У нее давно прекратились месячные, но врач не находит беременности. Со дня полнолуния она совсем ослабела, говорит и то с трудом. Я ей сказала: «Отбрось церемонии, не навещай утром и вечером родителей, побольше заботься о своем здоровье! Придут родные, я сама их приму! Скажу, что ты больна, и никто не станет тебя укорять». Я и Цзя Жуну говорила: «Не утруждай ее, не серди — ей нужен покой. Если ей захочется чего-нибудь вкусного — обратись ко мне! Другую такую жену, добрую и красивую, днем с фонарем не сыщешь!» К старшим почтительна — все ее любят. Последние дни я просто места себе не нахожу, так тревожусь. А тут, как нарочно, с самого утра пришел ее брат. Наивный, неопытный, не разбирается в житейских делах. Знает ведь, что сестра нездорова и ее нельзя беспокоить — пусть даже ему нанесли самую страшную обиду. Вчера в школе произошла драка, кто-то его обидел и обругал неприличными словами, а он возьми да и расскажи об этом сестре. Она веселая, любит шутить, но очень уж мнительная, ты же знаешь! Стоит ей не расслышать хоть слово, так она три дня и три ночи будет строить всякие предположения. Она и заболела потому, что чересчур много думает! Услышала, что брата обидели, — рассердилась, расстроилась. Мало того что брат непутевый, не хочет учиться, так еще и друзья у него непорядочные — подстрекают к ссорам и дракам. Вот и вышел в школе скандал. Бедняжка так разволновалась, что даже завтракать не стала. Я только что ходила ее успокаивать, а заодно отчитала ее брата и отправила во дворец Жунго к Баоюю. Лишь после этого она съела полчашки супа из ласточкиных гнезд, и то через силу. Как же мне не переживать, тетушка! Сердце словно иголками колют! И врача хорошего нет! Не порекомендуешь ли какого-нибудь поопытней?

Теперь и думать нечего было о том, чтобы жаловаться госпоже Цинь на ее брата, и госпожа Цзинь поспешно ответила:

— Хорошего врача я не знаю. Но, судя по вашим словам, это, конечно, не беременность. Главное — не допускайте к госпоже Цинь всяких шарлатанов, а то залечат!

— Совершенно верно, — согласилась госпожа Ю.

Разговор женщин был прерван появлением Цзя Чжэня.

— Это, если я не ошибаюсь, жена господина Цзя Хуана?

Госпожа Цзинь поспешила справиться о здоровье Цзя Чжэня.

— Угостила бы сестрицу, — сказал Цзя Чжэнь, выходя из комнаты.

Итак, болезнь госпожи Цинь нарушила все планы госпожи Цзинь — как можно было даже заикнуться о деле, ради которого госпожа Цзинь пришла? К тому же от радушного приема настроение ее изменилось — она забыла, что совсем недавно кипела от гнева. Поболтав еще немного, госпожа Цзинь поднялась и стала прощаться.

Сразу после ее ухода вошел Цзя Чжэнь.

— О чем вы беседовали?

— Так, ни о чем особенном, — ответила госпожа Ю. — Вначале мне показалось, что она чем-то раздражена, но только зашел разговор о болезни нашей невестки, впечатление это исчезло. Угостить ее я не успела — она очень недолго была здесь. Видимо, сочла неудобным засиживаться. Кстати, давай решим, как быть с невесткой. Главное сейчас — найти опытного врача, и чем скорее, тем лучше. Те, что лечат ее, никуда не годятся. Каждый старается подслушать, что говорят другие, и потом от себя добавляет несколько умных словечек. Усердствуют они сверх меры, целыми днями ходят один за другим, а то соберутся сразу четверо или пятеро и начинают проверять пульс. Потом советуются, какое прописать лекарство. Да еще перед приходом врачей больную приходится переодевать — по нескольку раз в день. Хлопот полно, а толку никакого!

— Это переодеванье — одна глупость! — заявил Цзя Чжэнь. — Еще не хватало, чтобы она простудилась! Платье, даже самое лучшее, — пустяки! Здоровье важнее. Нет здоровья, ничего не нужно, хоть каждый день наряжайся в новое. Я как раз хотел с тобой поговорить. Только что ко мне заходил Фэн Цзыин; он сразу заметил мое беспокойство и спросил, что случилось. А когда узнал, что наша невестка больна и ни один врач не может определить, что за болезнь и насколько она опасна, сказал, что есть у него знакомый доктор Чжан Юши — они когда-то вместе учились. Познания в медицине у этого доктора поистине незаурядны — с одного взгляда он может определить исход болезни. Намереваясь купить должность своему сыну, он приехал в столицу и живет в доме у Фэн Цзыина. Я послал за ним слугу с моей визитной карточкой. Может быть, он поможет нашей невестке. Сегодня вряд ли он будет — поздно уже, но завтра, надеюсь, придет. Фэн Цзыин обещал посодействовать. Послушаем, что скажет доктор Чжан, тогда и решим, как быть дальше.