Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 1 Страница 4

Нам остается сказать о характере реализма романа. Это тот наивный реализм, который присущ эпосу. Герои романа не индивидуализированы, а типизированы в своих чувствах и чертах характера. Они примитивны, автор не наделяет их сложной противоречивостью чувств. Вот еще один пример этого. Учжу усыновил сына Лу Дэна. Лу Вэнь-лун узнал об этом через тринадцать лет и одержим одной лишь ненавистью к воспитавшему его Учжу, которого он хочет немедленно убить. Герои часто подчиняются первому импульсу, не задумываясь над тем, к чему это может привести. Не задумывается над этим и автор.

Таковы достоинства и недостатки интересной книги Цянь Цая, стоящей в следующем ряду за классическими китайскими романами и во многом повторяющей присущие им черты.

Еще появится не одна книга о Юэ Фэе, и в этих книгах великий человек будет изображен во всей сложности своей незаурядной натуры. Но и тогда читатель обратится к труду Цянь Цая и с наслаждением вдохнет хранимый в нем аромат далеких времен.

Л. Эйдлин

Глава первая

Отец Юэ Фэя гибнет во время разлива реки. Семья Ван Мина дает приют лишенным крова.

Триста летПродолжался период властиСеверосунскойИ Южносунской династий.

Двух государейВраги на чужбину угнали —ОсиротевшиеЧестные люди страдали…

Иней и росыИх путь многотрудный покрыли,Мухам подобноИзменники небо затмили…

Честь и растленье,Высокий полет — и паденье!Нет, Люй Дун-биняНельзя забывать сновиденье![3]

С древнейших времен развитие мира свершается по замкнутому кругу. Периоды процветания чередуются с периодами упадка.

Многие годы Пять государств враждовали, —И не предали б забвенью копья с мечами,

Если б не он, появившийся в желтом халате[4],Чтобы избавить людей от глубокой печали.

Знайте, когда государь утвердился на юге,Были б надежными стены китайской столицы,

Жаль, что не верил он честным, не спрашивал мудрых,Вот отчего у людей опечалены лица!

Стихами этими и начинается рассказ о князе Преданном и Воинственном, который жил при династии Южная Сун, и всего себя без остатка посвятил служению родине.

После гибели империи Тан[5], в эпоху Пяти династий[6], когда утром правила династия Лян, а вечером ее сменяла Цзинь, на долю простого народа выпадали одни страдания.

В ту пору в западных горах Хуашань жил даосский отшельник Чэнь Туань, человек поистине праведный и добродетельный. Современники называли его Наставником редкостных достоинств. Проезжая однажды по мосту Млечного Пути, он увидел разноцветные благовещие облака и вдруг так рассмеялся, что упал с мула. Сопровождающие с недоумением спросили у него, что случилось.

— Зря говорят, что в мире нет истинных правителей, — воскликнул мудрец. — Скоро у нас появятся два дракона!..

Как ты думаешь, дорогой читатель, что значили эти слова?

А то, что в военном поселении Цзяма у госпожи Ду, супруги Чжао Хун-иня, состоявшего в должности начальника ведомства чинов, в ту пору родился мальчик, которому дали имя — Куан-ин.

Когда Куан-ин вырос, никто не мог сравниться с ним в силе и разуме. Он навел порядок в четырехстах округах и уездах и основал династию Великая Сун, правившую страной более трехсот лет. Став императором, он получил имя Тай-цзу. В народе его называли «императором-драконом». Прошло несколько лет, и Куан-ин передал престол своему брату Куан-и, который принял имя Тай-цзуна.

Так сбылись пророческие слова мудреца о двух драконах.

Начиная с основателя династии — императора Тай-цзу и кончая Хуэй-цзуном, на троне сменилось восемь правителей.

Император Хуэй-цзун преклонялся перед волшебниками и чародеями и называл себя Верховным владыкой даосов. Он вступил на престол в то время, когда в Поднебесной[7] уже много лет царили мир и спокойствие, когда коней отпустили на пастбища в южные горы, мечи и копья сдали в арсеналы, когда пышно взрастали хлеба и люди с радостью трудились на полях.

По этому поводу написаны такие стихи:

Прояснилось небо Яо,Просветлело солнце Шуня[8],

Барабан зовет на праздник —Сколько песен! Сколько шума!

Добрый дождь, послушный ветер, —Люди радостными стали,

О стадах заботясь мирных,Сабли, копья побросали!

Но не будем отвлекаться — ведь все это не имеет прямого отношения к нашему повествованию. Расскажем лучше о том, что в уезде Таньинь округа Сянчжоу была деревня Сяодили, а в ней — усадьба Юэцзячжуан, принадлежавшая некоему Юэ Хэ. Он имел ученое звание, но должности никакой не занимал. Его жене, урожденной Яо, было уже сорок лет, когда она родила сына.

Едва служанка сообщила отцу о рождении мальчика, как тот поспешил в родовой храм, чтобы воскурить благовония и вознести благодарственную молитву.

В это время у главных ворот усадьбы появился праведник Чэнь Туань. Он низко поклонился привратнику и сказал:

— Не откажите подать что-нибудь на пропитание, почтенный! Бедный даос совсем изголодался…

— Некстати вы пришли, учитель! — покачал головой привратник. — Мой хозяин добрый человек, он всегда готов подать милостыню. Но сейчас все в доме сбились с ног, некому приготовить для вас пищу. Дело в том, что хозяину уже перевалило за пятьдесят, а детей у него не было. В прошлом году он ездил в храм Путо молиться о продлении рода. И вот бодисатва совершил чудо — хозяин узнал, что жена его забеременела. Сегодня у нее родился мальчик. Ступайте в другой дом.

— Я пришел из дальних краев, и, может быть, мне посчастливится, — возразил монах. Доложите о пришельце: примут — с вас никто не взыщет. Бедный даос всегда будет помнить о вашей доброте.

— Хорошо, посидите немного, — уступил привратник и пошел к хозяину.

— Господин! Какой тο монах просит его накормить!..

— Неужели ты, пожилой человек, не знаешь, что в таких случаях надо делать? — недовольно сказал Юэ Хэ. Сегодня у меня родился сын, хлопот по горло, да и дом осквернен. А монах — человек праведный, он и без моей милостыни после смерти попадет в сонм святых. Если я его впущу, то совершу грех, за который потом придется нам с сыном расплачиваться.

Привратник передал монаху ответ хозяина.

— Сама судьба привела меня к вам сегодня! — воскликнул даос. — Прошу вас, доложите еще раз. Пусть господин не боится, грех я беру на себя. Зато счастьем, какое выпадет на его долю, будет пользоваться он один!

Пришлось привратнику опять возвратиться в дом.

— Накормить праведника ничего не стоит, но принимать его в доме все же неудобно, — заколебался Юэ Хэ. — Как же быть?

— Господин, не обижайтесь на монаха, — вступился за него привратник. Ну, где ему поесть, если в нашей захолустной деревушке нет даже трактира? Поговорка гласит: «Богатого не судят». Какой на вас может пасть грех, если вы по доброте своей накормите монаха?

— Пожалуй, ты прав, — согласился Юэ Хэ. — Пойди, пригласи его.

Когда Юэ Хэ увидел седовласого монаха с лицом отрока, он торопливо спустился с крыльца ему навстречу и почтительно пригласил в зал. Здесь они приветствовали друг друга со всеми подобающими церемониями и затем сели, как полагается гостю и хозяину.

— Я виноват перед вами, учитель, простите меня! — начал разговор Юэ Хэ. — Но видите ли, у меня родился сын, дом осквернен, и я боюсь, как бы скверна не коснулась вас.

— Добрые деяния свершаются втайне и невидимы людям, но небу известны причины, их вызывающие, — заметил даос. — Позвольте узнать ваше имя?

— Меня зовут Юэ Хэ, я уроженец здешних мест. У меня всего несколько му земли, но местные жители называют мою усадьбу громким именем — Юэцзячжуан — поместьем семьи Юэ. А теперь, почтенный учитель, позвольте спросить, как прозывают вас в монашестве и где находится ваша обитель?

— Меня прозывают Наставником редкостных достоинств, — ответил даос, — постоянного пристанища у меня нет. Я, как вольное облако, странствую по миру. К вам я попал случайно, и как раз в день рождения вашего сына! Видимо, так распорядилась судьба! Не покажете ли мне младенца? Может быть, ему угрожают злые духи? Я бы тогда за него помолился.

— Нет, нет, это невозможно! — запротестовал Юэ Хэ. — Скверна от мальчишки перейдет на меня и на вас!

— Ничего не случится! — успокоил даос. — Раскройте над мальчиком зонт, и от него перестанет исходить скверна, а злые духи к нему не приблизятся…